Мой ответ - нет - Уильям Коллинз

Обронив это, Франсина ушла в дом.

То, что она намеревалась сделать, было исполнено уже несколько часов спустя. В разговоре с Албаном Эмили осторожно упомянула о Мирабеле.

— Вы не должны ревновать к нашему умному другу. Он мне нравится, я восхищаюсь им, но…

— Но вы не влюблены в него?

Она улыбнулась горячности, с которой Албан задал этот вопрос.

— Вам нечего опасаться, — ответила она весело.

— Даже если бы вы узнали, что он влюблен в вас?

— Даже тогда. Довольны вы наконец? Обещайте мне не обращаться грубо с мистером Мирабелем.

Слова Эмили преобразили Морриса. Он взял ее руку — он был слишком взволнован, чтобы говорить.

— Дайте мне обещание — не задевать мистера Мирабеля, — кротко напомнила она ему.

— Я буду как можно вежливее и внимательнее относиться к мистеру Мирабелю; я буду восхищаться им. О, Эмили, любите ли вы меня?

— Я сама не знаю.

— Могу я постараться узнать?

— Как? — спросила она.

Ее щечки были очень близки к его лицу. Выступивший на них румянец говорил: «Отвечайте мне здесь», — и он ответил.

Глава XLV

Злое дело

В понедельник Мирабель приехал, и с ним вернулся демон раздора.

Албан провел утро, рисуя в парке с намерением сделать маленький подарок Эмили. Войдя в гостиную, когда работа была закончена, он нашел там только Сесилию и Франсину. Он спросил, где Эмили.

Вопрос был обращен к Сесилии.

Ответила Франсина.

— Эмили нельзя мешать, — сказала она.

— Почему?

— Она в розовом саду с мистером Мирабелем. Я видела, что они ведут, по-видимому, очень интересный разговор. Не прерывайте их — вы только им помешаете.

Сесилия тотчас запротестовала.

— Она старается поссорить вас, мистер Моррис, — не верьте ей. Я уверена, что они будут рады видеть вас, если вы пойдете к ним в сад.

— Попробуйте, — сказала Франсина, — и вы увидите, права ли я.

— Франсина иногда говорит очень зло, — заметила Сесилия. — Как вы думаете, мистер Моррис, она думает то, что говорит?

— Мне лучше не высказывать своего мнения, — ответил Албан.

— Почему?

— Я не могу говорить беспристрастно; я не люблю мисс де Сор.

Франсина поспешно вышла.

Наступило неловкое молчание. Эмили разочаровала Албана. Если Мирабель хотел сказать ей что-нибудь важное, легко было бы устроить с Сесилией, чтобы при этом разговоре присутствовало третье лицо.

Пока Моррис был погружен в свои грустные размышления, Сесилия, приведенная в замешательство его молчанием, старалась придумать предмет разговора. Таинственная мисс Джетро вновь возбудила ее любопытство.

— Эмили говорила вам, что я видела ваши письма? — спросила она.

Он вздрогнул и опомнился.

— Извините. О каких письмах вы говорите?

— Я говорю о том письме, в котором было упомянуто о посещении мисс Джетро. Эмили была в таком недоумении и удивлении, что показала это письмо мне — и мы обе посоветовались с моим отцом. Говорили вы с Эмили о мисс Джетро?

— Когда я упомянул имя мисс Джетро, Эмили не захотела продолжать разговор.

— Узнали вы что-нибудь, после того как писали к Эмили?

— Нет. Тайна осталась непроницаемее прежнего.

Давая ответ, Моррис увидел Мирабеля, вошедшего в гостиную.

Албан продолжал разговор с Сесилией так, чтобы пастор услышал его.

— Единственная возможность узнать об этом, — сказал он, — заключается в том, чтобы поговорить с мистером Мирабелем.

— Я буду очень рад, если могу чем-нибудь услужить мисс Вайвиль и мистеру Моррису, — откликнулся пастор.

С этими любезными словами Мирабель взглянул на Сесилию со своей очаровательной улыбкой.

— Мы говорили об одной даме, с которой вы знакомы, — сказал Албан спокойно.

— В самом деле! Могу я спросить ее имя?

— Мисс Джетро.

Мирабель выдержал удар с необыкновенным самообладанием — не выдал себя никаким внезапным движением. Но лицо его выдало: оно сделалось смертельно бледным — и даже Сесилия приметила, что он онемел от испуга.

Албан подвинул ему стул. Мирабель отказался движением руки. Албан попробовал извиниться.

— Я боюсь, что оживил тягостные воспоминания. Простите меня.

Извинение заставило Мирабеля опомниться; он почувствовал необходимость дать какое-нибудь объяснение. Пастор сознался, что «тягостные воспоминания были оживлены» и сожалел о «нервной чувствительности», которая допустила это обнаружить.

— Вас нельзя обвинить ни в чем, любезный сэр, — продолжал он очень любезно. — Будет ли нескромностью с моей стороны спросить вас, когда вы познакомились с мисс Джетро?

— Я познакомился с нею в школе мисс Лед, — ответил Албан. — Она была там учительницей, только очень короткое время; и как-то неожиданно оставила свое место.

Мирабель напряженно слушал.

— Несколько месяцев спустя, — продолжил Албан, — я опять увидел мисс Джетро. Она была у меня в моей квартире близ Незервудса.

— Только для того, чтобы возобновить ваше прежнее знакомство?

Мирабель задал этот вопрос с таким нетерпеливым ожиданием ответа, которое совсем неспособен был скрыть. Было ясно, что мисс Джетро оставила его в неведении относительно своего посещения и его цели. Албан не давал ей обещания хранить все в тайне. Он рассказал то, о чем сообщил письменно Эмили. Было видно, что ответ Албана приятно удивил Мирабеля. Преподобный очевидно имел серьезные причины опасаться того, что мисс Джетро могла сказать о нем. Лицо его просияло с той минуты, когда он узнал, что она ничего не сказала.

— После того, что я вам поведал, можете ли вы дать мне объяснение? — спросил Албан.

— Я ничем не могу помочь вам, мистер Моррис, — ответил пастор.

Сесилия, молчавшая до сих пор, теперь отважилась заговорить.

— И вы не имеете никакого понятия, мистер Мирабель, о причине, побудившей мисс Джетро?

— О какой причине говорите вы, мисс Вайвиль?

— О той причине, которая побуждала ее не допустить Эмили Браун встретиться с вами в доме моего отца?

— Я столько же знаю об этом, сколько и вы, — ответил Мирабель.

— Мисс Джетро уехала с намерением посетить вас и постараться отговорить от поездки в Монксмур, — продолжала Сесилия. — Сделала она эту попытку?

Мирабель сознался, что она сделала эту попытку.

— Но, — прибавил он, — она не упомянула о мисс Эмили. Она просила меня отложить посещение, ничего не объясняя. Однако я имел свои причины (он любезно поклонился Сесилии) желать познакомиться с мистером Вайвилем и его дочерью — и отказал мисс Джетро в ее просьбе.

— Одно желал бы я знать, — продолжал Мирабель после некоторой нерешимости, — знает ли мисс Эмили об этом странном деле?

— Конечно! — ответил Моррис.

Пастор поклонился и оставил их.

— Он возвращается к Эмили! — воскликнула Сесилия.

Албан встал, чтобы идти следом, — но удержался. «Нет, подумал он, я верю Эмили!»

Мирабель действительно вернулся в сад. Пастор нашел Эмили за прежним занятием — она плела венок из роз для Сесилии к вечеру. Но с нею уже была Франсина.

— Мисс де Сор сказала мне, что мистер Моррис кончил свой эскиз. Она оставила мистера Морриса в гостиной — почему вы не позвали его сюда? — спросила Эмили.

— Он разговаривал с мисс Вайвиль.

Мирабель отвечал рассеянно. Он бросил на Франсину один из тех значительных взглядов, которые обычно говорят третьему лицу: «Вы здесь лишние». Франсина ревниво отказалась его понять. Он попробовал сделать намек яснее.

— Вы отправились гулять? — спросил он.

— Нет, — ответила Франсина, — я пришла к Эмили.

Мирабелю не оставалось ничего более, как уступить. Волнение принудило его сообщить, в присутствии Франсины, то, что он надеялся сказать Эмили наедине.

— Когда вы попросили меня сходить в гостиную и посмотреть, не вернулся ли мистер Моррис, я и не думал, какой сюрприз ожидает меня. Там разговаривали о мисс Джетро.

Эмили опустила на колени венок. Изумление лишило ее языка.

— Мистер Моррис рассказал странную историю о том, как его неожиданно посетила мисс Джетро, — продолжал Мирабель, — но я сомневаюсь, все ли он сказал мне. Я нахожусь в беспокойстве, которое вы, надеюсь, облегчите. Прошу вас, скажите мне, что вы знаете! Беседуя с мистером Моррисом, не сказала ли мисс Джетро что-нибудь, что могло унизить меня в вашем мнении?

— Конечно, нет, мистер Мирабель. Если бы я слышала что-нибудь подобное, я сочла бы своей обязанностью известить вас. Успокойтесь.

Мирабель признательно поцеловал ее руку.

— Не знаю, как благодарить вас за вашу доброту, — искренне воскликнул он.

Эмили немедленно вернулась в гостиную. Как только она скрылась из вида, Франсина подошла к Мирабелю, дрожа от едва сдерживаемой ярости.