Ангел Смерти - Юлия Шевченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нимб над головой Асуки не загорелся, хвост и рога не отвалились… Короче, всё было как обычно, пока демонёнок не открыл рот, резко поворачиваясь к обидчику.
— Совсем охренел? — Острый нож просвистел в непростительной близости от сонной артерии высшего демона. — Я тебе щас, падла, руки-то укорочу!
Моя челюсть уехала в сторону, как каретка у пишущей машинки, а глаза стали по форме напоминать фары от локомотива, но сидеть и молча наблюдать за умерщвлением рагнара, я не собиралась. Рявкнув нечто нечленораздельное, вклинилась между демонами, уперевшись руками в грудь Асуки, и стараясь попой отпихнуть замершего от удивления рагнара в сторону выхода.
Рафаилу довольно быстро надоели мои хаотичные телодвижения, пользы от которых было не больше, чем от козла молока. И он, обхватив мою руку с зажатой в ней сковородкой, отвёл её немного назад и со всей дури ударил орущего благим матом фамильяра по лбу. Тихий всхлип-стон хвостатика и он уже валяется бесформенной кучкой на полу.
— Асука, милый мой, не умирай! — взвыла дурниной, отталкивая рагнара и кидаясь к пострадавшему фамильяру. — Асука..? — и я хорошенько встряхнула пострадавшего, но всё ещё живого юношу за грудки.
— Да всё с ним нормально, сейчас очухается, — провальная попытка Рафаила воззвать к моему здравомыслию. — В ритуальном кубке было вино с каким-то снадобьем, вызывающем повышенную агрессию у демонов, поэтому Асука теперь время от времени и пытается всех на тот свет отправить.
— Сатана таким оригинальным образом надеялся избавиться от меня? — Нет, конечно, льстит столь неприкрытый интерес к моей скромной персоне, но… Жить-то хочется больше!
— Думаю, что нет, — задумчиво протянул Рафаил, хватаясь за нож и продолжая вместо Асуки нарезать яблоки для шарлотки. — Скорее всего, он просто надеялся, что Асука в порыве злости схватится за катану и…
— Первое правило фамильяра: не причинять боль или вред хозяину, — тихо прошелестела, понимая в какую сторону клонит оппонент. — Если бы Асука просто оцарапал меня, то моментальный билет в один конец до Преисподней ему был бы обеспечен. Но ведь мы ещё не проводили ритуал скрепления ведьмы и фамильяра! И почему ты его сначала заклинанием, кулаком, а потом ещё и сковородкой?!?
— Заклинание позволило немного видоизменить действие зелья. Если раньше демон был перманентно* зол, то теперь, стоит ему приложиться головой, как в нём либо проснётся озверевшее альтер эго, либо он станет самим собой, — ответил на последний вопрос рагнар. — А насчет ритуала… Ты же знаешь, что после скрепления рукопожатием многие магические договора вступают в силу. Поэтому не стоит удивляться хитрости Сатаны, Василиса.
Неожиданно предмет нашего разговора застонал и попытался принять вертикальное положение. Потирая лоб, с выступившей на нём огромной шишкой, которая в ближайшем будущем грозила стать размером с рог единорога, клыкастик смотрел на меня удивлёнными глазами невинно обиженного ребёнка.
— Ты как? — Ну, не всесильный демон, а сама доброта и забота воплоти, блин!
— Это что сейчас было? — поинтересовался фамильяр, очумело тряхнув головой.
Оставив вполне закономерный интерес Асуки без ответа, переключила внимание Рафаила на себя:
— И что, ему теперь всю оставшуюся жизнь таким ходить?!
— Нет… надеюсь, — «обнадёжил» высший демон, сканируя взглядом сжавшегося в комочек собрата.
— А почему ты только сейчас на Асуке магию использовал?
— Так мы только часа два, как вернулись. Пока это рогатое чудо не набросилось на меня с кулаками, я даже ни о чём и помыслить не мог! Естественно, он получил отпор, затем дал полный отчёт о том, что было на шабаше, и отправился будить тебя.
— Рафаил, я, конечно, понимаю, что мы тебя уже достали до печёнок и всё такое, но молю — помоги! — Сложив в молитвенном жесте руки, подползла на коленях к остолбеневшему демону, всячески подмигивая и кивая непонятливому хвостатику, чтобы повторил мои действия.
— Этим и занимаюсь, — отмер через пару секунд оппонент, осторожно поднимая меня на ноги. — Кузя сейчас пытается найти любые упоминания о подобных инцидентах среди фамильяров других демонов и ведьм.
Ого, крутой, однако, фамильяр у рагнара!.. Так, стоп! А чего это я штаны на линолеуме протираю? У меня же есть просвещённая во всех магических вопросах ведьма — горячо любимая мама, которая даст любому практику, помноженному на магическую энциклопедию, сто очков вперёд!..
Сказано-сделано! Не прошло и пятнадцати минут, как я, умывшись и нацепив белые джинсы с легким голубым джемпером и кеды, уже неслась вниз по лестнице, строго-настрого наказав разобидевшемуся на мой отказ о сопровождении рагнару следить за появлением альтер эго Асуки, и, чуть что, сразу сообщать мне.
На подходе к любимой машинке меня ожидал сюрприз: злая до белых глаз тётя Вера, стыдливо прикрывающая лицо белым лёгким шарфиком.
— Здравствуйте, — стараясь держаться от женщины как можно дальше, приветливо прочирикала, мысленно прикидывая наиболее выгодный и безболезненный способ избавления от любопытной соседки.
— Васенька… — тон Вероники Николаевны мне совсем не понравился. — Вот скажи-ка мне, голубушка, чем бедная тётя Вера тебе не угодила, дрянь ты такая?
Наверное, с минуту царила напряжённая тишина, потому что я старательно пыталась вспомнить то, о чём меня просила женщина, а она же, по всей видимости, ожидала правдивого ответа. Так и не добившись хоть каких-то результатов от памяти, пожала плечами, мол, знать — не знаю, о чём вы, уважаемая соседка, толкуете.
Злобно хмыкнув, женщина одним движением сдёрнула с лица ткань, а мне же, как никогда, захотелось, чтобы Рафаил оказался рядом, ибо меня сейчас порвут на тысячу маленьких и недееспособных ведьмочек.
Пусть тётя Вера никогда не отличалось ангельским личиком, но всё-таки она ухаживала за кожей, делала специальные масочки-притирочки, покупала дорогущие крема, что давало определённые результаты: больше пятидесяти лет женщине было не дать, и это в её-то шестьдесят с приличным хвостиком! Сейчас же на меня смотрело отёкшее лицо шар-пея, покрытое коричнево-красной корочкой припухшей кожи и с набухающими гнойными нарывами.
— Господи, что с вами? — каюсь, не смогла сдержаться.
— Что со мной?! — Почему-то тихо протянула оппонентка, снова стыдливо закрывая лицо платком. — Я надеялась, дрянь, что ты мне это скажешь!
«И почему сегодня на меня все ругаются почём зря?» — обиженно протянуло чувство собственного достоинства, но было быстро заткнуто тревогой.
— Вероника Николаевна, расскажите, пожалуйста, подробнее, — как учил Габриель, с душевнобольными личностями стоит разговаривать тихим и по возможности успокаивающим голосом, а не орать, словно потерпевшая. — Я же не экстрасенс, чтобы обо всём знать.
— После того, как ты ушла, я, как обычно, приняла расслабляющую ванну, и намазала лицо кремом, а утром проснулась
