Ангел Смерти - Юлия Шевченко

мне. Приняв кухонную утварь, с непониманием проследила за действиями демона, который, недолго думая, приласкал кулаком по темечку поглощённого чисткой яблок собрата.

Нимб над головой Асуки не загорелся, хвост и рога не отвалились… Короче, всё было как обычно, пока демонёнок не открыл рот, резко поворачиваясь к обидчику.

— Совсем охренел? — Острый нож просвистел в непростительной близости от сонной артерии высшего демона. — Я тебе щас, падла, руки-то укорочу!

Моя челюсть уехала в сторону, как каретка у пишущей машинки, а глаза стали по форме напоминать фары от локомотива, но сидеть и молча наблюдать за умерщвлением рагнара, я не собиралась. Рявкнув нечто нечленораздельное, вклинилась между демонами, уперевшись руками в грудь Асуки, и стараясь попой отпихнуть замершего от удивления рагнара в сторону выхода.

Рафаилу довольно быстро надоели мои хаотичные телодвижения, пользы от которых было не больше, чем от козла молока. И он, обхватив мою руку с зажатой в ней сковородкой, отвёл её немного назад и со всей дури ударил орущего благим матом фамильяра по лбу. Тихий всхлип-стон хвостатика и он уже валяется бесформенной кучкой на полу.

— Асука, милый мой, не умирай! — взвыла дурниной, отталкивая рагнара и кидаясь к пострадавшему фамильяру. — Асука..? — и я хорошенько встряхнула пострадавшего, но всё ещё живого юношу за грудки.

— Да всё с ним нормально, сейчас очухается, — провальная попытка Рафаила воззвать к моему здравомыслию. — В ритуальном кубке было вино с каким-то снадобьем, вызывающем повышенную агрессию у демонов, поэтому Асука теперь время от времени и пытается всех на тот свет отправить.

— Сатана таким оригинальным образом надеялся избавиться от меня? — Нет, конечно, льстит столь неприкрытый интерес к моей скромной персоне, но… Жить-то хочется больше!

— Думаю, что нет, — задумчиво протянул Рафаил, хватаясь за нож и продолжая вместо Асуки нарезать яблоки для шарлотки. — Скорее всего, он просто надеялся, что Асука в порыве злости схватится за катану и…

— Первое правило фамильяра: не причинять боль или вред хозяину, — тихо прошелестела, понимая в какую сторону клонит оппонент. — Если бы Асука просто оцарапал меня, то моментальный билет в один конец до Преисподней ему был бы обеспечен. Но ведь мы ещё не проводили ритуал скрепления ведьмы и фамильяра! И почему ты его сначала заклинанием, кулаком, а потом ещё и сковородкой?!?

— Заклинание позволило немного видоизменить действие зелья. Если раньше демон был перманентно* зол, то теперь, стоит ему приложиться головой, как в нём либо проснётся озверевшее альтер эго, либо он станет самим собой, — ответил на последний вопрос рагнар. — А насчет ритуала… Ты же знаешь, что после скрепления рукопожатием многие магические договора вступают в силу. Поэтому не стоит удивляться хитрости Сатаны, Василиса.

Неожиданно предмет нашего разговора застонал и попытался принять вертикальное положение. Потирая лоб, с выступившей на нём огромной шишкой, которая в ближайшем будущем грозила стать размером с рог единорога, клыкастик смотрел на меня удивлёнными глазами невинно обиженного ребёнка.

— Ты как? — Ну, не всесильный демон, а сама доброта и забота воплоти, блин!

— Это что сейчас было? — поинтересовался фамильяр, очумело тряхнув головой.

Оставив вполне закономерный интерес Асуки без ответа, переключила внимание Рафаила на себя:

— И что, ему теперь всю оставшуюся жизнь таким ходить?!

— Нет… надеюсь, — «обнадёжил» высший демон, сканируя взглядом сжавшегося в комочек собрата.

— А почему ты только сейчас на Асуке магию использовал?

— Так мы только часа два, как вернулись. Пока это рогатое чудо не набросилось на меня с кулаками, я даже ни о чём и помыслить не мог! Естественно, он получил отпор, затем дал полный отчёт о том, что было на шабаше, и отправился будить тебя.

— Рафаил, я, конечно, понимаю, что мы тебя уже достали до печёнок и всё такое, но молю — помоги! — Сложив в молитвенном жесте руки, подползла на коленях к остолбеневшему демону, всячески подмигивая и кивая непонятливому хвостатику, чтобы повторил мои действия.

— Этим и занимаюсь, — отмер через пару секунд оппонент, осторожно поднимая меня на ноги. — Кузя сейчас пытается найти любые упоминания о подобных инцидентах среди фамильяров других демонов и ведьм.

Ого, крутой, однако, фамильяр у рагнара!.. Так, стоп! А чего это я штаны на линолеуме протираю? У меня же есть просвещённая во всех магических вопросах ведьма — горячо любимая мама, которая даст любому практику, помноженному на магическую энциклопедию, сто очков вперёд!..

Сказано-сделано! Не прошло и пятнадцати минут, как я, умывшись и нацепив белые джинсы с легким голубым джемпером и кеды, уже неслась вниз по лестнице, строго-настрого наказав разобидевшемуся на мой отказ о сопровождении рагнару следить за появлением альтер эго Асуки, и, чуть что, сразу сообщать мне.

На подходе к любимой машинке меня ожидал сюрприз: злая до белых глаз тётя Вера, стыдливо прикрывающая лицо белым лёгким шарфиком.

— Здравствуйте, — стараясь держаться от женщины как можно дальше, приветливо прочирикала, мысленно прикидывая наиболее выгодный и безболезненный способ избавления от любопытной соседки.

— Васенька… — тон Вероники Николаевны мне совсем не понравился. — Вот скажи-ка мне, голубушка, чем бедная тётя Вера тебе не угодила, дрянь ты такая?

Наверное, с минуту царила напряжённая тишина, потому что я старательно пыталась вспомнить то, о чём меня просила женщина, а она же, по всей видимости, ожидала правдивого ответа. Так и не добившись хоть каких-то результатов от памяти, пожала плечами, мол, знать — не знаю, о чём вы, уважаемая соседка, толкуете.

Злобно хмыкнув, женщина одним движением сдёрнула с лица ткань, а мне же, как никогда, захотелось, чтобы Рафаил оказался рядом, ибо меня сейчас порвут на тысячу маленьких и недееспособных ведьмочек.

Пусть тётя Вера никогда не отличалось ангельским личиком, но всё-таки она ухаживала за кожей, делала специальные масочки-притирочки, покупала дорогущие крема, что давало определённые результаты: больше пятидесяти лет женщине было не дать, и это в её-то шестьдесят с приличным хвостиком! Сейчас же на меня смотрело отёкшее лицо шар-пея, покрытое коричнево-красной корочкой припухшей кожи и с набухающими гнойными нарывами.

— Господи, что с вами? — каюсь, не смогла сдержаться.

— Что со мной?! — Почему-то тихо протянула оппонентка, снова стыдливо закрывая лицо платком. — Я надеялась, дрянь, что ты мне это скажешь!

«И почему сегодня на меня все ругаются почём зря?» — обиженно протянуло чувство собственного достоинства, но было быстро заткнуто тревогой.

— Вероника Николаевна, расскажите, пожалуйста, подробнее, — как учил Габриель, с душевнобольными личностями стоит разговаривать тихим и по возможности успокаивающим голосом, а не орать, словно потерпевшая. — Я же не экстрасенс, чтобы обо всём знать.

— После того, как ты ушла, я, как обычно, приняла расслабляющую ванну, и намазала лицо кремом, а утром проснулась