Ее величество-Тайга. РЫСЬ КУЗЯ - Эльмира Нетесова

— Я вас сегодня искал. Разговор у меня к вам есть. Деловой, — подошел Ашот к Якову. Тот насторожился. — Обдумал я все наши предыдущие разговоры. Во многом вы оказались правы. Кое-что спорно. Не скрою, удивлен и тем, что вы сумели определить фракцию нефти, но дошли до этого по-своему. Конечно, ваши выводы еще требуют практических подтверждений. Но и это говорит о том, что нам не враждовать, а надо вместе работать. В альянсе, как вы сами предложили в свое время.

— Но мы не можем…

— Сможем. И это диктуется уже не обоюдным желанием или антипатией, а самой необходимостью. Вы, биолог, ботаник, можете помочь нам. Ваши знания должны приносить реальную пользу. Это в ваших же интересах. Будете иметь возможность проверить свои гипотезы на практике, но не сторонним наблюдателем, а активно. Где-то вы нам подскажете, где-то и мы вам будем полезны. Это же всем на пользу!

— Да, но я имею задание от своего института, — сказал Подорожник.

— Я был в институте. Говорил с вашим руководством. Оно одобрило мое предложение и дало согласие на то, чтобы прикомандировать вас к нашему управлению в качестве научного консультанта. Естественно, в случае вашего согласия. В нашем министерстве, ознакомившись с вашими научными трудами, тоже пошли навстречу.

— А к какому отряду? — Яков торопливо надел очки.

— На ваше усмотрение. Сами выбирайте. И партию, и отряд, и площадь. Можете менять их. Это ваше дело. Нас интересуют ваши прогнозы. Мы проверим их в деле. Сопоставляя с нашими данными. Уверен, что от этого выиграет и наука. И, что важнее, практика поиска. Я вначале думал, что у нас с вами в работе не будет общих точек соприкосновения. Не сразу осмыслил пользу вашей науки для геологии. Пришлось ознакомиться с новой для меня литературой, в том числе и по экологии. Летал весной в министерство. Консультировался. Ну и…

— Право, любезный, это очень неожиданно для меня. Я не предполагал, — улыбнулся Подорожник.

— Итак, будем работать вместе?

— Да, мне симпатично это предложение. Но помните, что это «вместе» — пока только эксперимент. Возможно, он и не принесет большой пользы геологии, но тайге — польза несомненная. Я согласен. Хотя вы знаете, что я — непримиримый человек, спорщик, и все же сделали это предложение. Похвально. А не будете ли потом жалеть о своей затее?

— Я сказал вам, что решился на это не сразу. А прежде чем что-то решить, имею привычку обдумывать.

— Когда же вы успели побывать в институте? — спохватился Яков.

— Вот вам официальное письмо директора института. А я там побывал после того, как взял раствор на анализ.

— И куда же теперь я должен направиться?

Для начала я попросил бы вас прочитать

несколько лекций для геологов. Темы мы с вами обсудим. Кстати, вам придется на эту неделю, пока партия будет перебазироваться, съездить в Оху. Там, в управлении, мы ознакомим- вас со всем, что может представить интерес. Вы получите все необходимое для работы. В том числе и передвижную лабораторию. Управление пойдет на любые затраты, связанные с вашими исследованиями.

— Больших затрат не потребуется. Я постараюсь быть рентабельным ученым! — смеялся Подорожник.

— Поторопись со сборами — вездеход в Оху уходит завтра в восемь часов утра, — предупредил Ашот.

— Успею, — встал Яков. И, попрощавшись, вышел из землянки.

Вскоре он покинул базу и пошел в тайгу. В свою палатку. А потом, разведя костер, долго грелся у огня. Прощался с участком. Зная, что теперь он станет тайге еще полезнее.

— Я не отрекся… Новая моя работа будет лишь во благо тебе! Ты не суди, не обижайся. Прав геолог. Бороться в одиночку тяжело. Одиночка всегда и всем чужой. Теперь я не буду отшельником. Я всегда твой, ваше величество тайга! Я твой слуга. Прими же меня в новом качестве. И не суди за

ошибки. Ведь, осознавая их, мы исправляемся, — шептал Яков тайге.

Над нею занимался рассвет. Подорожник знал: скоро собирать палатку и скромные пожитки в один узел и идти на базу. Когда первый солнечный луч коснулся макушек деревьев, Яков встал. В последний раз оглядел тайгу, задержался взглядом на гари. И сказал, не обращаясь ни к кому:

— Что ж, пора…

«Пора», — пискнула синичка, выпорхнувшая из-под самых ног Никодима. И, пролетев низко над самой травой, вдруг взмыла к верхушке дерева, уже залитой солнечным светом.

«Пора!» — крикнула она сверху всей тайге, будя ее звонким голосом.

Раньше старик обрадовался бы голосу птахи, а теперь прошел, не заметив. Лесник возвращался с последнего обхода. Хотя в нем уже не было необходимости. Никодим делал все по многолетней привычке. Правда, после пожара обходы эти стали короче, занимали меньше времени. С них он всегда возвращался хмурый и злой. В первые дни после пожара одолела Никодима бессонница. Среди ночи уходил в тайгу. Все не верилось. Но пожар не приснился. Вот она — гарь. И в ночи от нее смертью пахнет. А вскоре забарахлило у лесника сердце. Ночами боли не отпускали. Сказались переживания. Никодим сдал на глазах. Постарел, поседел, осунулся.

И все боялся, чтобы ненасытный огонь не сожрал остаток участка. Иногда это ему виделось во сне. В такие ночи он вскакивал с койки и, забыв выглянуть в окно, выходил из зимовья. Все всматривался и принюхивался. А потом до самого утра никак не мог уснуть.

В один из таких дней, еще до испытания скважины, наведался к нему Лебков. Они долго молчали, не решаясь затрагивать потаенное. Боялись оба, что о чем бы они ни заговорили — все равно о пожаре вспомнят.

Евгений не справлялся о здоровье Никодима. Все и без слов было ясно. Об участке тоже не спросил. Начал издалека. Непривычно для Никодима.

— С опытной станцией вчера поругался. Ну и народец у них! Ты понимаешь, на экспериментальный участок в тайге приходится каждый саженец у них чуть ли не из зубов рвать! Вроде для себя лично прошу. Эх! Вот и вчера. Тоже. Всего-то полсотню саженцев добыл у них. А сколько крика, шума было! И теперь голова болит, — жаловался Евгений.

Лесник молчал, будто не слышал. Лебков, глянув на него, решил с другой стороны зайти:

— Они, знаешь, что мне сказали? Вроде мои лесники не смогут эти саженцы вырастить. Погубят их. Из-за неумелого обращения. Вроде мои лесники уж и совсем ничего не умеют, — поглядывал директор на Никодима.

— А что за саженцы? — безразлично спросил старик.

— Вишня сахалинская.

— А на что она в тайге? В ней порой и сильные породы не выживают. Да и к чему нам сады? Без них забот хватает.

— Да не сады, Никодим. Я ж с этой опытной станции уже увез пятьсот черноплодных рябинок. Теперь вишня будет. Свой опытный участок хочу иметь в тайге. Чтоб в естественных условиях деревья приживались. Чтоб не только у них, а и у нас, в тайге, росли и плодили.

— Не место у нас вишням. Померзнут. Зря только деревья загубишь. Жили бы они себе там, где их вывели, — заметил старик.

— Понимаешь, Никодим, я хочу доказать опытной станции, что все новые виды деревьев, плодовых или декоративных, они должны испытывать на приживаемость не на своих участках, а у нас, в тайге.

— Зачем? — не понял Никодим.

— Ну как же! Ведь опытники в прошлом году отдали совхозам пять тысяч корней вишни. И они все до единого погибли. А лесники сберегли бы их!

— Мы тебе не садоводы. И вишня нам ни к чему.

— Да я не о сплошных массивах, я об опытном участке говорю. Об опытном! Чтоб к нему понемногу детей приучить. Может, через него тайгу полюбят. Пусть ни один из них и не станет лесником. Но от малого возраста и до старости никогда тайге вреда не причинит. А ребят надо поначалу и вишней побаловать. Показать, как она растет. От нее — к рябине, потом уж и к березе. Может, избежит какой участок пожара, если с детства мы ребят к тайге сердцем повернем.

— Эх, Женя, Женя, мой участок уже загубили, — вздохнул Никодим.

— Вот и хочу, чтоб этого не повторялось. Нигде.

— Может, и получится. Как знать, — качнул головой лесник.

— Все б ладно. Участок уже есть. Хороший. Саженцы я посадил там. Рябинки уже принялись. На будущий год зацвести должны. Первые ягоды дадут. Вишни с землей перевез. Тоже пора садить. Черемуха там имеется. Шиповник крупноплодный. А вот помощника у меня нет. Чтоб участок тот в свои руки взял.

— Иль в лесниках недостаток? Желающих хватает. Любого бери, — удивился Никодим.

— Не любого мне надо, а хозяина, Которому участок спокойно доверить смогу. Ведь там не просто опыты свои мы проведем. Саженцы эти должны накрепко привязать к себе ребятишек. А с ними тоже терпенье потребуется и подход. Но это нам нужно. На будущее. Вот потому и пришел я к тебе, Никодим.

— Ко мне? — удивился лесник.

— Как видишь. Тебя прошу тот участок принять. Стать его хозяином. Другой не справится. Душою не поймет. Ну а тебе — и козыри в руки.

— Как погорельцу? — горько усмехнулся лесник.

— Ты всегда на особом счету был. И у нас в лесхозе, и в области. Ты один сможешь с этим справиться лучше других. Двойную работу выполнять придется. С саженцами, чтоб прижились, и с детьми, чтоб полюбился им сначала участок, а потом и вся тайга. Хватит ли сил у тебя? По добросовестности своей — потянешь. А вот полюбится ли тебе новое? Это ведь не просто тайга, сам понимаю. Потому посоветоваться пришел. А уж решать — тебе. Сам смотри. Но больше мне обратиться не к кому.