Развод. Я не вернусь (СИ) - Софи Сорель

кружилась от резкой смены эмоций. Ещё пять минут назад я злилась на него, а теперь истекала желанием. Мне не хотелось никаких излишних ласк, хотелось, чтобы он просто был внутри меня, двигался, доводил до чувственного безумия, хотелось ощущать его ладони на своей коже, его развратные поцелуи, хотелось видеть его глаза, когда он доходит до наивысшей точки наслаждения. Я двигалась на нем все быстрее и быстрее. Спартак крепко держал меня за бедра, помогая движениям. Губами и языком он ласкал мои соски. Я пыталась сдерживать стоны, но потом наплевала на все приличия и забыла о мире вокруг. Спартак нежно прикусывал мою грудь и шептал, как сильно он скучал по мне, как он хочет снова уединиться со мной в темноте спальни и поиметь во всех мыслимых и немыслимых позах. В этот раз он не пролонгировал, и мы кончили одновременно. Все ещё вздрагивая от только что полученного удовольствия, я безвольно упала ему на грудь.

Глава 41

В аэропорту по прилёте нас встречал огромный внедорожник. Мы подошли к нему, и Спартак вопросительно на меня посмотрел.

— Что? — не поняла я.

— Я могу отправить тебя до Феодосии с водителем, а могу и сам составить компанию, если ты готова познакомить меня с дочкой. — Его губы чуть дрогнули в улыбке.

— Я не против, если только ты сам не против.

— Почему я должен быть против? Я люблю детей, — широко улыбнулся Спартак.

Когда мы сели в машину, я сказала:

— Только учти, что, помимо Вики, тебе придётся познакомиться и с моими родителями.

— Не испугала, — подмигнул он мне и взглянул на часы.

— Приедем как раз к ужину, — заметила я.

— Моя помощница заказала мне гостиницу на ночь. Завтра утром я лечу в Екатеринбург.

— Можешь переночевать у нас. Могу предложить тебе старый скрипучий диван в большой комнате, — ехидно улыбнулась я.

— Ты представляешь меня на диване? — хмыкнул Спартак.

— Что, хочешь сказать, миллиардеры не ночуют на старых дачах?

— Не ночуют, если есть возможность разместиться в хорошем отеле.

— Только я с тобой в отель не поеду.

— А на скрипучем диване будешь со мной? — Притянул он меня к себе.

— Конечно, нет! — возмутилась я.

— Вот поэтому я от него и откажусь, — рассмеялся Спартак. — Была бы ты в моих объятиях, я бы стерпел и впившиеся в спину пружины, и даже деревянный пол.

Я полезла в телефон и сбросила сообщение маме, что приеду не одна, но что мой спутник останется только на ужин и тотчас же уедет. Я чувствовала себя как маленькая девчонка, которая впервые приведёт домой мальчика. С Пашкой в этом плане было куда как проще: родители знали его с детства, и никто не удивился, когда Пашка вызвался приехать сюда и помочь с обустройством. А Спартак? Как его представить? Мой клиент? Мой босс, которому я делаю дизайн интерьера? Мой босс, с которым я сплю? Мой любовник?

Так и не решив эту дилемму, я решила действовать по обстоятельствам.

— Сколько ты хочешь пробыть с семьей? — нарушил тишину Спартак.

— Все лето, — засмеялась я, увидев, как вытянулось его лицо. — Но пробуду до понедельника.

— Можешь остаться подольше. Я вернусь из командировки не раньше следующей пятницы. Из Екатеринбурга мне придётся отправиться прямиком в Челябинск, а оттуда в Питер.

— Ты все время столько мотаешься по свету?

— Нет, но иногда приходится. Сам ужасно это не люблю, — признался Спартак. — Так что, если хочешь, задержись здесь на недельку, но к следующему выходному хочу тебя в Москве.

— Опять пошлости, — закатила я глаза.

— Я имел в виду увидеть.

— Ну да, конечно. Я уеду в понедельник, — добавила я. — Во вторник мне нужно будет проверить, как идут работы по отделке дома, и закупить новые материалы для других помещений. К тому же на следующей неделе придут первые экземпляры мебели. И я хочу сама все принимать.

— Ты страдаешь гиперконтролем? — приподнял бровь Спартак.

— Если бы я им страдала, — ехидно прищурилась я, — то ты бы каждый день отчитывался, где ты и с кем в данную конкретную минуту. А я, заметь, ни разу не задала подобных вопросов и впредь не задам.

— Вот поэтому, Ладушка, ты сразу пришлась мне по сердцу. — Он сжал мою ладонь, а потом поднёс её к губам и перецеловал каждый пальчик. — Обожаю самодостаточных женщин, которые не живут только свиданиями с мужчиной, а между ними — мыслями о нем.

— Все женщины этим страдают, когда влюблены, — возразила я.

— А ты, выходит, не влюблена?

— А я, выходит, слишком умна, чтобы влюбляться в тебя.

— А если я в тебя влюблюсь или уже влюбился? — посмотрел он на меня изучающе.

— Твои проблемы, Спартак, — пожала я плечами.

Он рассмеялся. Оставшуюся часть дороги мы обсуждали проплывавшие за окном пейзажи, видневшееся вдалеке море, которое иногда промелькивало за поворотами дороги, особый запах, присущий приморским городам, и Вику, о которой Спартак успел задать мне десяток вопросов.

Мы подъехали к дому около семи. Спартак отправил водителя вписать его в гостиницу, а сам извлёк из багажника красивую коробку, перевязанную лентой.

— Что это? — ахнула я.

— Это твоей дочурке. Не мог же я приехать без подарка.

— Продуманный, — снова констатировала я.

В этот момент распахнулась дверь, и нас вышел встречать папа, из-за которого маленьким вихрем вылетела дочка и бросилась в мои объятия.

— Мамулечка-красотулечка приехала! — радостно заверещала Вика.

— Ты ж мой сладкий котёнок! — закружила я её в объятиях. — Как же я соскучилась.

Нацеловавшись и наобнимавшись с дочкой, я повернулась к родителям — мама уже тоже вышла на крыльцо — и сказала:

— Пап, мам, Вика, знакомьтесь, это Спартак. А это мои родители, Михаил Андреевич и Анна Викторовна. Ну а это Виктория.

Спартак, поставив коробку на землю, протянул руку отцу, поцеловал руку маме, отчего та засмущалась и даже покраснела, а потом, присев на корточки, пододвинул коробку Вике.

— Это тебе, малышка.

— Мне? — ахнула дочка. Коробка была такой огромной, что ростом доставала Вике до макушки.

— Тебе-тебе.

— А что там?

— Открой и узнаешь, — подмигнул ей Спартак.

— Детка, надо сказать спасибо, — улыбнулась я.

— Спасибо… — протянула зачарованная Вика, щупая ярко-розовый бант.

— Ну, давайте в дом! — скомандовал папа. — Спартак, давайте-ка коробку сюда.

— Деда, это моя! — возмутилась Вика.

— Сначала поешь, потом откроешь, — строго сказала я.

— Ну, мам!

— Не мамкай.

— Она и правда ничего толком не ест, — посетовала мама. — Фрукты да печенье, а к нормальной еде и не притронется.

— Сейчас мы её быстро накормим, — подмигнул Спартак Вике и подхватил её на руки. — Ну-ка, расскажи, что ты любишь?

— Мороженку, — тут