Магистр. Трилогия - Николай Степанов

Вскоре начали попадаться небольшие участки выступающей поверхности с более высокой растительностью и твердой почвой. Когда мы наткнулись на небольшой островок с растущими на нем деревьями, решили устроить отложенный привал, тем более что поднимающийся туман затруднял ориентировку на местности. Ухающие звуки доносились теперь, казалось, отовсюду.

Дрова на островке нашлись без труда, и вскоре языки пламени, радостно потрескивая, поглощали сухую древесину.

– Неужели здесь кто-то может жить? – отмахиваясь от надоедливых комаров, спросил Эл.

– Если есть насекомые, значит, должны быть и те, чью кровь они пьют, а также герои, поедающие самих кровососов, – высказал я предположения.

– Кроме двух змей в болоте и нескольких ширококрылых пернатых в небе я никого не заметил, – поделился наблюдениями наш колдун.

– А я видела лягушку, – радостно сообщила Сонька.

– Странно, лягушки есть, а кваканья не слышно. Может, у них обет молчания? – размышлял я. – Честно говоря, эта ухающая тишина нагоняет зеленую тоску.

Шнырик не стал делиться с нами своими наблюдениями о местной фауне. Все время путешествия по этой мокроте он, бывший обитатель пустыни, старался забиться как можно дальше в свое надежное убежище. Что ж, я вполне его понимал и сам с удовольствием забрался бы в такое удобное место.

Когда туман уплотнился настолько, что в десяти шагах не стало видно стволов деревьев, включился жабий хор. Трели земноводных раздавались со всех сторон. Откуда их столько набралось? По пути нам практически никто не встречался, а тут… Насекомые как-то разом исчезли. Либо они испугались своих исконных врагов, либо, наоборот, полетели на роковую встречу, очарованные голосом исполнителей.

После легкого обеда Эл уговорил принцессу провести очередные занятия по магии, а я решил воспользоваться предоставленной паузой и немного подремать.

– Если туман рассеется – разбудите меня, а если нет, то раньше ужина не поднимайте. Сейчас вы караулите стоянку, ночью – моя очередь. Только, чур, водой не обливать и в нос хвостами не тыкать.

Проснувшись от колющей боли в боку, я понял, что причиной являлся совсем не аппендицит. Пять человечков с крупными головами и чрезвычайно худыми телами нацелили свои копья мне в грудь, а самый головастый из них проверял своим оружием прочность моего плаща или пытался заниматься иглоукалыванием. Еще не окончательно придя в себя после дневной дремоты, я недовольно пробурчал:

– Кто такие? Как посмели меня потревожить?

Сказал и сам удивился собственной речи. Опять это булькающее наречие. Взгляд упал на старушкино колечко, переливающееся бирюзовыми оттенками, и остатки сна сразу улетучились. Снова какая-то нечисть пожаловала. Головастики также были несколько озадачены моими словами, но после паузы специалист по прокалыванию чужих костюмов произнес:

– Каким ветром в наше болото занесло уважаемого догура?

Ладно, пусть будет догур, наверное, большая шишка у этих существ, если они сразу убрали копья, а в огромных глазах появился проблеск уважения.

– Я здесь по личным делам и хотел бы узнать, что за прием вы тут устроили? Где моя свита?

– Не беспокойтесь, мы же не знали, кто к нам пожаловал. Прием будет самым грандиозным, а вашу свиту мы доставим целой и невредимой в наше селение. Их уже понесли. Если будет на то воля догура, мои воины отнесут и его.

– Нет. Уж как-нибудь дойду сам. А где мой меч?

– Оружие тоже на пути в Лораг, – мягким бульканьем прозвучали слова головастика.

– Тогда пошли, – сказал я, с удовлетворением отметив, что до прощального подарка Борикса во внутреннем кармане плаща головастики не добрались.

Болотные существа имели тонкие высохшие тела бледно-зеленого цвета, на которых гипертрофированным наростом смотрелись шарообразные головы более темных оттенков. Отсутствие ушей, практически впечатавшиеся ноздри, ямочки у краев небольшого рта и огромные водянистые глаза особой симпатии не вызывали. Зеленые человечки были почти все одинакового роста – немногим выше полутора метров. Строение рук и ног по сути не отличалось от человеческих, разве что ступни смотрелись более широкими, чем-то напоминая ласты лягушек. Наверное, окраской.

Вскоре мы нагнали впереди идущую процессию. Туман уже был не таким плотным, даже в наступающих сумерках стал заметен способ доставки моих друзей. Их несли привязанными к шестам, словно убитых животных. Рот, скорее всего, завязали, иначе Сонька давно бы высказала все, что думает о носильщиках. А так шли в полном молчании.

Час путешествия окончился прибытием на большой остров, где у самого края расположилось несколько десятков конических сооружений. Жесткие трехметровые листья шириной в две ладони были связаны между собой вверху, образуя жилище местных головастиков. Отряд прибыл в Лораг – как зеленоголовые называли свое селение.

Слово «догур» быстро разнеслось по всему селению, и зеленый народец выскочил встречать возвращавшихся охотников.

Моих спутников заперли в клетчатом сооружении, сплетенном из толстых стеблей. Сонька пыталась связанными ногами достать одного из тюремщиков, из чего следовал вывод – пленные пока в добром здравии.

– Почему не развязали моих слуг? – спросил я резко.

– Если они достойны своего господина, сами развяжутся, а если не смогут, мы подберем новых, – спокойно ответил сопровождающий.

Ситуация была не из тех, когда следовало качать права, тем более что слова начальника конвоя звучали логично. Если они вместе, значит, обязательно что-нибудь придумают. Кто из нас, в конце концов, колдун?

Мы вышли к маленькому водоему размером с небольшой плавательный бассейн, на поверхности которого покачивались шесть малых плотов и один большой. Каждый из них представлял собой идеальный круг. Малые располагались вокруг большого, неся на себе по одному обитателю Лорага с размером черепа еще большим, чем у остальных зеленых человечков. Похоже, размер самой крупной части тела определял социальный статус жителей этого странного племени. У сидящих на плотах диаметр головы составлял не менее полуметра, и они, в отличие от соплеменников, были одеты в красные балахоны. «Шаманы, не иначе», – проскочило в голове. Меня «нежно» подтолкнули к мостику, ведущему к центральной части водной композиции.

– Вас ждут, – почти шепотом пробулькал гид.

На центральном круге я остановился под одобрительный гул головастиков, стоящих на берегу водоема практически по всему контуру. Лишь в одном месте, напротив высокого зеленого шатра из листьев, не было зрителей. Вероятно, закрывать обзор наблюдателям, спрятанным за его стенами, простым смертным запрещалось.