Меняю колоду! - Александр Евгеньевич Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я, конечно, понимаю желание нашего ректора прихватить Демидовых, грубо говоря, «за яйца», поимев компромат на их отпрыска, претендующего со временем стать главой рода. Но лишь теперь я осознал масштабы «коровьей лепешки», в которую вляпался. Ладно бы только я, еще и друг мой Колька, да и девчонки как свидетели неблаговидной выходки Олега.
М-да, трабла. Если захотят, отловят и прикопают так, что никто не узнает, где могилка моя. Впрочем, чуйка настоятельно подсказывала, что, пока я нахожусь в стенах университета, меня и моих друзей никто не тронет, дабы в очередной раз не кинуть тень на первого по списку наследника главы рода. Даже оберегать будут. К тому же, месть блюдо холодное, чем дальше по времени от события, тем оно вкуснее, ибо жертва успеет пережить все стадии кошмара, именуемого «страх ожидания» и к моменту решающего удара будет окончательно сломлена морально и психологически.
А вот и хер вам, по всей вашей самодовольной роже, господа магнаты. Если пораскинуть мозгами, Жом и наши подруги вряд ли подвергнутся мести со стороны Демидовых, ибо слишком мелкие сошки для этого, да и непосредственного участия в мордобитии лица Олега не принимали. За четыре с лишним года нашего обучения в стенах МУМ про них просто забудут. А вот мне, как главному обидчику наследника, а, значит, и всего их мерзкого рода уж точно не поздоровится. Почему мерзкого? А потому что таких козлов как Олежка плодят. Ну и ладно, хрен с ними, как-нибудь выкручусь. Проанализировав ситуацию, решил вообще ничего не говорить Николаю и подругам, дабы лишний раз их не волновать.
А что касаемо отношения одногруппников, еще раз повторяю — плевать на них. Пусть игнорируют, нам от этого ни жарко ни холодно.
А через неделю последовал вполне ожидаемый вызов к ректору, на этот раз исключительно для меня.
— Проходи, Зубов, присаживайся, — Константин Константинович как всегда был спокоен, что тот мамонт, пролежавший в вечной мерзлоте пару тысячелетий. — Рассказывай.
— Что рассказывать, Ваше Высокопревосходительство?
— Ты лаптем-то не прикидывайся, студент, — показушно возмутился ректор, — доложи-та, братец, самым подробнейшим образом, как именно был учинен мордобой Олега Демидова.
Деваться некуда пришлось колоться по полной:
— Мы сидели с девчонками в нашей комнате, занимались преобразованиями заданных преподавателем магоматических функций в матрично-руническую форму…
— Так уж и науками?! — скептически посмотрел на меня архимаг.
— Могу поклясться чем угодно, ваша милость.
— Ладно, продолжай дальше, — примирительно махнул рукой хозяин кабинета.
Ну я и рассказал как тройка незнакомых студентов вломилась без спросу в нашу комнату и о том, как Олег Демидов в приказной форме потребовал, чтобы я пел для него и его собутыльников. Сам факт избиения наглецов осветил мельком, мол, удачно заехал по носу и с предельной осторожностью выставил зачинщика ссоры в коридор. Точно также поступил с одним из его товарищей мой друг Николай Жомов. То есть обошлись с гаденышами с предельным вежеством, то есть за грубость те отделались малой кровью, в Бобровке за менее значимые провинности наказывают куда как сильнее. И насчет оставленной в комнате гитары все объяснил.
— Так что, господин ректор, получается, мы тут и не при делах вовсе, — закончил я свой рассказ.
— Ну да, совсем не при делах, — покачал головой Блинов, — наследнику рода свернули нос на бок, его приятелю в трех местах челюсть сломали. Однако ловко ты, Зубов, с гитарой всё провернул. Ведь если бы инструмент был найден в вашей комнате… Ну ты понимаешь.
— Понимаю Ваше Высокопревосходительство, еще с малых лет умные люди разъяснили. Поэтому законы государства Российского изучал и продолжаю изучать весьма и весьма досконально.
— Интересно, кто же эти «умные люди»? — скептически хмыкнул ректор.
Ответ на этот вопрос у меня был заранее подготовлен:
— Жил у нас в Бобровке Селифан Елистратович Онищенко, годков двадцать провел на Сахалине за какую-то ерундовую провинность. Подробностей не рассказывал, но, когда бухал в компании с моим родителем, частенько повторял: «Учи законы российские, Вовка, когда-нить, да пригодится». Ну я и учил. А еще вы сами говорили на вводной лекции: «Ignorantia legis neminem excusat».
— Памятливый — это хорошо, — заулыбался мой собеседник. — Не скрою, своим поступком ты мне здорово помог, но об этом знать никому не следует. Однако, обидев Олега, ты в его лице замахнулся на честь уважаемого в нашем государстве рода. Российские законы, конечно, суровы и справедливы, вот только, к великому сожалению, их исполнение не для всех обязательно, особенно когда дело касается высших сфер власти. Я тут поинтересовался списком затребованной тобой литературы в нашей библиотеке. Молодец, ознакомился с деяниями Демидовых и вполне оценил их влияние. Позволь поинтересоваться, какие выводы ты сделал?
Ну что же, вы хочете выводов, их есть у меня:
— Друзей моих с вероятностью девяносто процентов не тронут вообще, господин ректор. На меня же непременно будет объявлена охота. Вряд ли в ближайшее время и в стенах МУМ, скорее всего, попытаются ликвидировать после окончания ВУЗа.
Константин Константинович посмотрел на меня то ли сочувственно, то ли осуждающе. Непонятно.
— Если, Владимир, ты считаешь, что Демидовым достанет терпежу, ждать годами, ты глубоко заблуждаешься. Для них негоже, чтобы обидчик их рода слишком долго ходил по земле и дышал одним с ними воздухом, или вообще дышал. В одном ты прав — в стенах университета ты в полной безопасности, а вот во время прогулок по столице, я за твою голову медного гроша не дам. Подскочит какой забулдыга, ткнет ножичком в печень и был таков. Или пуля из-за угла прилетит. Для полиции банальная история, а те, кто в курсе, тут же сообразят что к чему и сделают правильные
