Поиграем, мышка? (СИ) - Островская Ольга

Мы вваливаемся в гостиную наших покоев. И дверь с грохотом захлопывается, отсекая нас от террасы и лишних свидетелей. Перехватив меня удобней, Шад стремительными шагами направляется в спальню. Неужели на этот раз у нас в кровати все будет? Прогресс, однако.

Не в силах ждать и срывая с него одежду, я ерзаю и извиваюсь, пытаясь добраться до обнаженной кожи. Но если некое подобие то ли кафтана, то ли камзола мне удается содрать с широких плеч, то обнаруженную под ним цельную рубашку, получается расстегнуть только до середины груди. Ну что за несправедливость?

— Сними это! — требую, припадая к его горлу губами, прикусывая горячую кожу, пробуя его на вкус. М-м-м, съем.

— Сейчас, маленькая. Потерпи немножко, — смеется, и тут же со стоном откидывает голову, когда я провожу языком по пульсирующей жилке.

Нравится? Да?

Не только ты можешь сводить меня с ума. Говорила же, что отомщу.

— Ловлю на слове, крошка, — урчит голодным котярой.

Роняя меня на кровать, поспешно стягивает эту свою длинную рубашку. Смотрит в глаза таким пылающим взглядом, что во мне кровь вскипает и дыхание в груди спирает. И внутри все сводит болезненной потребностью.

Как же я хочу его. До безумия.

Приподнимаюсь на локтях, откровенно любуясь им. До чего же хорош. Ходячий секс просто. Чувствую себя дорвавшейся до мужика нимфоманкой. Вот только мужик мне нужен именно этот. Только он. До поджимающихся пальцев нужен. Немедленно.

Избавившись от штанов, Шад опускается на меня. Наконец-то.

Тянусь к нему. Прижимаю ладони к широкой груди. Смотрю в вишневую бездну глаз, растворяясь в нашем обоюдном желании.

Я хочу вести сегодня. Позволь.

Он прищуривается. Уголок губ удивленно приподнимается.

— Моя Мышка сегодня решила побыть хищницей? — интересуется хрипло.

А я, пользуясь его весельем, толкаю сильнее, заставляя перекатиться на спину. Взбираюсь сверху, скомкав юбку.

— Решила, — демонстративно облизываюсь. Прикусываю губу, обозревая свою добычу. — М-м-м-м-м. Котяре лучше сдаться.

ГЛАВА 49

— Я весь твой, — чувственные губы изгибаются в заинтригованной улыбке. А сильные руки уже сминают мои ягодицы, вжимая меня в обнаженное горячее тело.

— Но-но, я веду, забыл, муж мой коварный? — я отдираю эти загребущие ладони от своего тела, заставляя поднять их у него над головой. Склоняюсь над Шадом, прижимая его запястья к кровати.

Мур-р-р, как это горячо.

Наши лица так близко. Наше дыхание смешивается, кружа мне голову. Тела соприкасается, и мне так хочется, чтоб кожа к коже.

— Лежи смирно, — приказываю, облизывая пересохшие губы, чувствуя, как тяжелеют мои веки.

Его энергия пляшет на моей коже искрами, играя на обнаженных нервах. И Шад тоже облизывается. Предвкушающе. Котяра. Роскошный. Мой.

И мне хочется уже закатить глаза от удовольствия.

Боже, как это заводит То, что он мне уступает в этой игре, пускай и временно. Позволяет командовать им сейчас.

Не сдержавшись, я целую эти порочные улыбающиеся губы, обвожу их языком. Ласкаю с тем исступлением, что дремлет во мне еще с ночи.

Дорвалась.

Низко зарычав в ответ, Шад перехватывает инициативу, снова сминая мой рот в жаркой ласке, требовательной и глубокой. Даже чуточку грубой, но от того еще более сладкой. Прихватывает мою нижнюю губу, посасывая. Прикусывает, лаская припухшую плоть языком. Толкается им внутрь, заставляя меня забыть, что я тут вроде как главной собиралась побыть.

Ну как не таять от этого голода, от его желания, от понимания насколько сильно он меня хочет? Насколько я желанна для него.

— Разденься для меня, сладкая, — требует хрипло.

С гортанным стоном я потираюсь об него. Шад толкается своим телом навстречу, скользит ртом уже на мою шею. Кусает, лижет сводит с ума.

Невозможно оторваться. Просто невозможно. Но все же я выпрямляюсь на нем. Тяжело дыша и улыбаясь, как блаженная. Принимаюсь расстегивать пуговки платья. Хорошо хоть, что они спереди.

Глаза Шада так пылают, что странно, как ткань не испепеляется под этим нетерпеливым взглядом. Этот взгляд почти материальной лаской скользит по моей обнажающейся коже. Я почти чувствую, как нежные руки сжимают мои груди, скрытые тонким кружевом бюстика. И соски покалывает от незримого прикосновения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он не трогает меня руками, но умудряется ласкать меня по-другому, своей энергией, своими глазами. И это вкупе с моей фантазией и воспоминаниями из снов, ощущается не менее эротичным, заставляя меня буквально плавиться внутри.

— Ты жульничаешь, — прищуриваюсь, расстегивая последние пуговички на животе. Шелковая ткань расходится, открывая ему мое тело.

— Ты разве против? — ухмыляется лукаво, все-таки обхватывая ладонями мои коленки, скользя ладонями выше, пока не добирается до кромки чулок. Гладит обнаженную кожу. — Я слишком хочу тебя, маленькая, чтобы быть смирным.

— М-м-м, вот как? Сильно хочешь? — приподнявшись, я снимаю платье окончательно, оставляя только белье. Красивое. Соблазнительное. Специально для встречи с мужем выбирала.

— А ты сядь чуть ниже и убедишься, — улыбается коварно. Вишневые глаза, наполненные синим пламенем, восхищенно скользят по моему телу. — Ты восхитительная, крошка. Знаешь это?

— Угу, я старалась, — мурлычу, возвращая ему улыбку.

Провожу ладонями по твердому напряженному прессу, по груди, опускаясь все ниже, прижимаясь к нему своим животом игрудью, принимаясь рисовать дорожки из поцелуев на бронзовой коже.

Мужские пальцы проникают под кружево моих трусиков, стягивая немного невесомую вещицу, все-таки добираясь снова до моей попы. Сжимают ягодицы, тянут меня ниже по своему телу, вынуждая прижаться промежностью к его вздыбленному члену. Толкается снова с гортанным стоном. И тонкая ткань рвется в его руках, как паутина. Вот куард! Так и трусов не напасешься.

— Миш-ш-шель, — тянет хрипло Шад.

И все во мне отзывается на его невысказанную просьбу томительным жаром внутри. Мне бы заставить его еще немного помучиться желанием, как он заставил меня. Но это и для меня будет пыткой. Мне до цветных пятен перед глазами хочется ощутить его внутри. Так сильно, что почти больно.

Сдвинувшись еще ниже, я обхватываю его ствол ладонью, провожу по нему, наслаждаясь бархатистостью кожи и тем, как выгибается от моей ласки мощное тело моего мужчины. А потом приподнимаюсь над ним, под полным безумной жажды взглядом принимая твердую плоть в свое тело.

О-о-ох, как же это остро. Как же полно. Его руки на моем теле. Его член во мне. Его энергия в моей крови. Так и с ума от удовольствия недолго сойти. Или впасть в зависимость.

Качнувшись на нем, я запрокидываю голову и закрываю глаза в немом экстазе. Повторяю это снова и снова. Чувствуя, как скользит во мне мужская плоть, как трется все мое самое чувствительное об его жесткое тело. Ка-а-а-айф. С утра об этом мечтала.

Я всегда избегала зависимостей. А от этой вот почему-то бежать не хочу. Слишком большое искушение. Слишком хорошо. И слишком сильно хочется стать для него такой же зависимостью.

Он связал нас. Мне нужно понять, могу ли я сделать эту связь крепче. Потому что я тоже собственница махровая.

Закусив губу и опираясь ладонями на каменный пресс Шада, я раскачиваюсь все сильнее и быстрее, отдаваясь на волю древним инстинктам. Принимая его так полно, как только могу. Отдавая ему всю свою страсть, которую накопила за время нашей разлуки. Растворяясь в том нестерпимом жаре, что растет во мне с каждым движением.

— Мишель, — хрипит муж, лаская мое тело с жадностью голодающего, запрокидывая голову с искаженными от страсти чертами. Сжимает грудь, щипает за сосок, одновременно с этим другой рукой накрывая мой лобок. Находит большим пальцем клитор, нажимая и потирая именно так, как мне хочется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И я срываюсь в пропасть с животным стоном. Оргазм накрывает меня огненной лавиной, ослепляя и оглушая. И в следующий миг мир переворачивается с ног на голову, и вот уже я распята на кровати, а надо мной нависает мощное тело моего мужа.