Удар в сердце - Алексей Живой

— Похоже, нас действительно не ждали, — пробормотал в задумчивости Тарас, — и мы просто свалились им на голову в тот момент, когда защищать город Одиссея почти некому. Что ж, как бы там ни было, нам это только на руку. Но где же все-таки Иолай и его отряд?

Помедлив еще мгновение, Тарас махнул рукой.

— Начинай.

Торсионы четырех машин скрипнули почти одновременно. Тарас проводил взглядом тлевшие кончики фитилей, промелькнувшие за секунду мимо него, и с наслаждением увидел, как все горшки раскрошились от удара о стены и крыши, заливая город неестественно ярким светом. Один из горшков угодил в какой-то сарай с соломенной крышей, и тот вспыхнул почти мгновенно, превратившись в огромную свечку, озарявшую путь в центр городка. Другой упал почти за стеной, отчего солдаты противника, «подсвеченные» сзади, стали видны на ней как на ладони. Тарас с удовольствием отметил, что их действительно крайне мало для обороны города. Человек шестьдесят, не больше, во всяком случае на главной стене, что протянулась вдоль морского побережья.

— Теперь давай камнями! — приказал Тарас, убедившись, что четырех очагов возгорания, очертивших город, вполне достаточно для «наведения на цель» его солдат, которые уже должны были подбираться к стенам. — Да побыстрее, пока своих там нет.

Град каменных ядер смел со стены несколько человек, разрушив ее часть. Стена оказалась настолько ветхой, что от ударов ядер просто начала осыпаться, от нее откалывались целые куски, падая вниз.

— Ее что, еще сам Одиссей строил, что ли? — насмехался Тарас над городскими укреплениями Ставроса. — Надо было подновить. Я был более высокого мнения о Гиперкиде.

Из города, где разгоралось зарево, раздались дикие вопли. Причем Тарасу послышалось, что кричали не только люди, но ревел также испуганный скот.

— Мы, кажется, угодили в коровник, — пробормотал он, — или загон с овцами.

В этот момент он заметил, как на крайних стенах одновременно замелькали десятки силуэтов и началась потасовка. Это пошли на приступ его морпехи. Драка завязалась нешуточная, поскольку на стенах оказалось гораздо больше народа, чем он ожидал. Более того, центральные ворота, которые он и не думал выламывать, открылись, и оттуда показалась колонна гоплитов со щитами и мечами. Она явно направлялась в сторону бомбардировавших Ставрос орудий. Город хоть и был объят паникой, но солдаты Ставроса не испугались «Гнева богов», как и персы в свое время.

— Сомкнуть строй! — рявкнул Тарас, хотя в этом и не было необходимости.

Две центурии морпехов, выстроенные между баллистами и городскими воротами, и без того изготовились к бою, едва завидели врага. Солдаты Ставроса продолжали приближаться, и расстояние между передними рядами противников быстро сокращалось. Тарас не смог оставаться позади армии, как монгольский хан, — не пришло еще время для таких боев, — и, схватив копье, оказался впереди своих солдат. «Спецназ» с гастрафетами следовал за ним как тень, Бриант и Этокл просто дышали в затылок своему хозяину.

— Потрудимся, джентльмены, — подбодрил себя Тарас вполголоса, так что его никто не услышал, а для остальных громко крикнул, потрясая копьем: — Вперед, храбрецы! Город Одиссея у наших ног!

И первым бросился на гоплитов Ставроса. Этокл и Бриант успели, вскинув гастрафеты, сразить двух бежавших к нему бойцов, и в строю гоплитов на мгновение образовалась брешь. Гисандру этого оказалось достаточно. В три прыжка он преодолел оставшееся расстояние и, выкинув вперед руку с копьем, отточенным движением вонзил его в шею ближнему гоплиту. Того не спас ни щит, ни меч, настолько молниеносным был удар спартанца. Не теряя времени, Тарас выдернул копье, и не успел еще первый мертвец рухнуть на землю, а Гисандр уже пронзил второго. А затем, увернувшись от удара меча, и третьего. Брешь расширилась. В нее, закинув гастрафеты за спину, ворвались остальные «спецназовцы» с копьями. За десять минут боя спартанский авангард сразил больше двух дюжин воинов Ставроса, остановив наступление на этом участке. На остальных гоплиты противника сшиблись с морпехами, кое-где потеснив их и едва не прорвавшись к баллистам. Но Тарас быстро понял — это была атака отчаяния, в которую обезумевшие защитники города вложили все свои последние силы.

Она едва не достигла цели — уничтожить смертоносные орудия. На правом фланге гоплиты, изрубив треть центурии, даже прорвались к баллисте и повредили ее торсионы, но это была их единственная победа. Охватив их в кольцо, морпехи Гисандра в ярости за короткое время уничтожили всех. А Тарас, криками призвав следовать за собой, повел другую центурию на городские ворота, которые так и оставались открытыми.

Методично работая копьем, он и его спартанцы первыми прорвались в пылающий город, сметая на своем пути разрозненные остатки гоплитов, еще пытавшихся оказывать сопротивление. На самих стенах еще шел бой, но сопротивление быстро ослабевало.

За воротами Гисандру открылась картина уличных стычек. Повсюду между пылавшими домами метались морпехи, добивая солдат Ставроса, кое-где им пытались оказать сопротивление жители, вооруженные копьями, мотыгами и даже дубинами, но бывалых пиратов и даже крестьян, прошедших школу Гисандра, это уже не могло испугать. Гораздо большую опасность представляли быки, которые, проломив ворота и стены полыхавших хлевов, в ужасе носились теперь по всему городу, сбивая рогами и затаптывая копытами всех подряд. И своих и чужих. После того, как солдаты противника были уничтожены морпехами Гисандра, пришлось потратить еще немало сил на то, чтобы выгнать из города или заколоть обезумевших от страха животных. И только когда эта незапланированная коррида закончилась, Тарас смог осмотреть свою добычу. Да и то в самом общем виде, поскольку пожар продолжал полыхать и грозил сжечь почти все хозяйственные постройки, прилегавшие к стенам города, пощадив в лучшем случае лишь каменные дома богатых горожан.

Тарас не мог этого допустить, поскольку не собирался сровнять с землей без особой необходимости Ставрос. Поэтому повелел тушить то, что еще недавно сам же приказал сжечь. Однако, несмотря на все усилия, пожар удалось потушить только к рассвету. До воды было слишком далеко, а имевшиеся, к удивлению Тараса, в городе резервуары с питьевой водой были почти пусты.

Пока его солдаты занимались тушением огня, Тарас, устроившись в одном из нетронутых пламенем больших каменных домов, — и где, интересно, тут стоял дворец Одиссея, — допросил десятерых пленников из числа захваченных бойцов Ставроса. Большинство из них молчали и были тут же казнены, на глазах у своих товарищей. Остальные стали разговорчивее. Выяснилось, что гарнизон Ставроса узнал о приближавшемся со стороны Фрикса отряде от тех, кто спасся после морского боя на лодках. Было решено неожиданно атаковать противника на одном из близлежащих перевалов, где победа была гарантирована. Почти весь имевшийся гарнизон ушел туда буквально утром того же дня, незадолго до того как здесь появился Гисандр со своими кораблями. Атаки с моря никто не ждал, а защищать город было почти некому.

— Вы бились как львы, — все же похвалил их Тарас, подсчитывая свои потери, которые свелись почти к половине сил, — и я вас не казню. Пока. Я предлагаю вам службу в своем войске и даю вам день на размышление. Потом будет поздно.

Отправив оставшихся солдат под охраной в один из барков, Тарас в задумчивости поднялся на стену, чтобы осмотреться. Город он взял, но так и не знал пока ничего толком о судьбе отряда Иолая. Погиб он или выиграл сражение. Оставалось только ждать здесь новостей. «Утром отправлю к тому перевалу разведчиков, — решил Тарас, — а пока надо осмотреть новое хозяйство».

Оказавшись на улице, Тарас увидел, что уже почти рассвело. Солнечному свету мешало облако дыма, затянувшего развалины Ставроса. Пройдясь по стенам и осмотрев повреждения, которые он сам нанес этим укреплениям, Тарас остался доволен. Ворота были в порядке, а разрушения на стенах не так значительны, чтобы за ними нельзя было отсидеться в случае ожидаемого появления здесь армии Гиперкида. А тот должен был появиться, в этом спартанский полководец и наварх не сомневался. Гонцы к нему были отправлены, как только здесь прослышали о том, что случилось с Кионией и Фриксом. Тарас был уверен, что Гиперкид не останется безучастным к страданиям родного города, все выжившее население которого, согнанное в бараки, находилось теперь в заложниках у Гисандра, и, бросив войну с Иксионом, немедленно развернет армию обратно, даже если тот будет преследовать его. На это и был сделан расчет. Итака — остров маленький. Так что гостей следовало ждать очень скоро.

— Пусть перенесут баллисты в город и установят их здесь, — раздавал приказания своим «центурионам» Тарас, осматривая окрестные холмы со стены, откуда все было как на ладони.