В богатстве и в бедности… - Айрис Оллби

— И в чем же разница? Можешь мне объяснить? Занимался любовью… спал… Опять ты играешь словами!

— Это произошло в тот ужасный день, когда Маргарет узнала о двух страшных вещах: о том, что больна раком, и о предательстве Хью. Нетрудно представить, в каком она была состоянии. Ей нужно было выговориться. Но повсюду в доме были гости, и мы уединились в ее комнате. Мы проговорили всю ночь. В какой-то момент нервы ее не выдержали, и она разрыдалась. Я встал с кресла и, присев рядом с ней на кровать, обнял ее. Она умоляла не оставлять ее… Так мы и уснули в ту ночь, обнявшись. Больше ничего между нами не было. Клянусь!

Элизабет смотрела на Криса и верила, что он говорит правду. Но заставить себя сразу признать это она не могла.

— Какой мне смысл лгать? — прервал он тяжелое молчание. — Если бы это и случилось, я бы сказал тебе правду, ни секунды не задумываясь. Честно говоря, не вижу в этом ничего противоестественного и постыдного. Маргарет была прекрасной женщиной. Но она не искала во мне любовника. Я был ей другом. Она была предана всю жизнь одному человеку, и каким бы он ни был, она сохранила верность ему до самой могилы.

— Но почему ты скрыл от меня свое финансовое положение? — Обида, звучавшая в голосе Элизабет, делала его резким и неприятным. — Твоя душа «пела» от сознания, что тебя любят по-новому? А не страшно тебе было играть судьбой человека, который становился тебе небезразличным?

— Элизабет, я не собираюсь ни в чем оправдываться. Я не за этим сюда приехал.

Как я все еще могу любить его после того, что он со мной сделал? — внутренне негодовала Элизабет.

— Я люблю тебя, Лиззи. Это так. Но я не мог заставить себя поверить в твою искренность, в то, что я наконец нашел женщину, встретить которую уже и не надеялся. Сейчас я это с горечью понимаю. Беда в том, что в моей жизни было немало примеров губительной власти денег. Поразительно, как много красивых женщин, готовых на все ради богатства. Причем внешность и возраст обладателей больших денег для этих хищниц не имеют значения. Молодость и красота — достаточно редкое приложение к деньгам.

Элизабет знала, что он прав. Именно так она расценивала поступки многих приятельниц. А как можно было упрекать его, скрывшего свое богатство, если сама она ни слова не сказала никому из знакомых о наследстве.

— Единственное, в чем я ошибся, — продолжал он, — так это в глобальности обобщения. Я окончательно решил для себя, что все красивые женщины — такие же, как моя бывшая жена. Поверь, не так просто изменить убеждение, которое прочно поселилось в подсознании. Встретив тебя, в какой-то миг я подумал, что избавился от этого убеждения, отравлявшего мне жизнь долгие годы. Мне показалось, что я снова смогу искренне любить женщину и доверять ей. И действительно, это было возможно — но лишь до тех пор, пока мы жили в замкнутом пространстве, закрытом от чужих глаз. Там не было малейшего повода для сомнений. Но достаточно было одного небольшого испытания, чтобы болезнь дала новую вспышку.

Глядя на него, Элизабет удивлялась, с какой смелостью он говорил о себе. Не каждый мужчина способен признать себя слабым или неправым. Впрочем, слабым она его не считала. Душа Криса оказалась истерзанной. И раны его, если их правильно лечить, могли бы со временем затянуться. Для этого нужны были внимание и забота любящего человека. То, что начала Маргарет, Элизабет могла с успехом продолжить!

Элизабет не могла не признать, что и ее чувство не выдержало испытания. Вместо того чтобы бросать в лицо Крису обвинения, надо было остыть, а затем попытаться разобраться.

Дейм все еще любит ее. Она убеждалась в этом с каждой минутой, глядя в его напряженное, взволнованное лицо, вслушиваясь в его голос. Разве можно было остаться равнодушной к сказанному Крисом, бесчувственной к его страдальческому виду… Слезы покатились по щекам Элизабет.

— Ты действительно купил «Уголок Маргарет»? — спросила она, всхлипывая.

— Да.

— Но зачем?

— По двум причинам. Во-первых, я сдержал обещание, данное Маргарет, позаботиться о том, чтобы ее дом оказался в надежных руках. Я не мог допустить, чтобы он оказался во власти равнодушного человека.

Элизабет глубоко вздохнула.

— Я… я не должна была продавать его. Я почти сразу пожалела об этом. Сегодня, когда я до конца осознала свою ошибку, то почувствовала себя последней дрянью.

— Не сомневаюсь. А вот это — как раз вторая причина, почему я сделал эту покупку и… теперь дарю поместье тебе. — Он достал какие-то бумаги и протянул их Элизабет. — Теперь «Уголок Маргарет» твой, Лиззи. Делай с ним что хочешь.

Все, что произошло с Элизабет за последние несколько минут, было настолько ирреальным, что ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это не сон.

— Но ты ведь уже заплатил мне за него бешеную сумму!

— Можешь назвать это разумным вложением денег.

Она поняла, что стояло за этим благородным и красивым жестом, — не чувство вины и не просто любовь, а Великая Любовь.

Да, он обидел ее. Но сделал это в минуту слепой ревности, а не с холодной, обдуманной жестокостью. Даже тот факт, что он не сказал ей правды о ее отце, уже не казался ей таким ужасным. Принимая во внимание репутацию ее распутного отца, он пытался защитить Элизабет от жестокого удара судьбы.

По возвращении в Монреаль у нее была возможность еще раз убедиться в истинности слов Кристофера. Она расспросила своего официального отца, и тот не стал скрывать, что сразу после ее рождения понял, что не он отец малютки. Все, что делала его жена, было продиктовано страстным чувством к мужу ее старшей сестры — Хью.

Замужество было жалкой попыткой Элинор заставить Хью ревновать, а развод — беспочвенной надеждой на то, что Хью оставит Маргарет и женится на ней. Ее запои — реакция на смерть Хью, с которой ушли все надежды и даже смысл жизни. Вот такой неприглядной оказалась правда о ее родителях. Такова была разгадка семейной тайны.

Но Элизабет ловила себя на мысли, что не думает о своем отце, — он просто не стоил того. Что касается матери, то она достаточно настрадалась за свои грехи. Элизабет решила, что больше не будет осуждать ее, тем более сейчас, когда сама познала власть любви и страсти.

Она смотрела на Кристофера и думала о том, как сильно она его любит, как желает близости с ним. Но испытывает ли он то же самое, готов ли он начать все заново?

— Кристофер, мне не нужны твои деньги, — сказала Элизабет.

— Тогда чего ты хочешь? Только скажи, и я дам тебе все, что в моих силах.

Она нерешительно подошла к нему.

— Я… я хочу… тебя, Кристофер, только тебя.