Истинная легкого поведения (СИ) - Белых Любовь

— Какую музыку ты слушаешь? — выключив фильм, поинтересовался он.

— Никакую. Предпочтений нет. Я слушаю вообще все. — честно призналась я.

— Тогда…. - пощелкав недолго мышкой, он вдумчиво поизучал экран ноутбука, прежде чем послышалась тихая, незнакомая мне, мелодия. — Потанцуем. — это не был вопрос. Он рывком поднял меня на ноги, от чего у меня закружилась голова, и прижал к себе, уводя от стола подальше.

Рука обожгла жаром талию, вторая бережно перехватила мою руку, переплетая наши пальцы и мы уверено двинулись по комнате в такт музыке. Он двигался легко и уверено, о таком партнере можно только мечтать. Я расслабилась и позволила себя вести в танце мужчине, ловко угадывая его следующие движения.

— Ты великолепно танцуешь… — горячее дыхание обожгло шею, а его шепот — сердце. Сейчас я как никогда осознавала притягательность этого мужчины и его власть над моим телом. Оно отзывалось, томилось и плавилось рядом с ним, кружа голову и опьяняя похлеще волчьего пойла.

— Спасибо… Ты тоже… — хрипло произнесла я, не узнавая собственный голос. Наши глаза встретились, стоило мне поднять голову и в комнате повис шумный выдох.

Мы выдохнули одновременно, словно чувствовали одно и тоже. Словно оба пытались протестовать и сопротивляться притяжению между нами.

— Можно я тебя поцелую?

— Глупый вопрос… — кто вообще об этом спрашивает?

— Не глупый, учитывая то, что в прошлый раз, я наломал дров… Я пойму… — я сама привстала на цыпочки, сама потянулась к нему…

— Вика…

Он спрашивал разрешения о поцелуе, но перед ним он обнял меня, как самое драгоценное в мире, крепко прижав к себе, огладил бедра, и только после этого накрыл мои губы своими. Маняще, дурманящее, дразня… Сводя с ума каждую клеточку моего тела. И я сошла с ума, и он сошел с ума… Эйфория блаженства и наслаждения патокой растекалась по телу, вторя его ласкам и поцелуям. Я не плавилась — я горела, и в этот огонь делил со мной Сергей. Мой похититель, оборотень, Альфа, помешанный на контроле тиран, баран, деспот…. Самый желанный мужчина на свете…

Границы, рамки, условности все взрывалось, не оставляя и следа, от этого взгляда. Карие глаза искрили зеленым светом, мерцая и переливаясь, не оставляя кроме них ничего вокруг. С таким восхищением и страстью на меня еще никто никогда не смотрел. И это было по-настоящему. Не действие моего флера, не результат вызывающих нарядов и походов в салоны красоты, а просто я — источник его желания, его центр вселенной в эту минуту.

Диван вовремя оказался рядом. Я даже не заметила, что мы сходили с места и куда-то двигались. Меня бережно подтолкнули на него, заваливаясь сверху и все снова закружилось в эйфории его шершавых рук, обветренных губ и умопомрачительного взгляда. Одежда слетела с наших тел, стоило лишь одному из нас к ней прикоснуться, падая на пол лоскутками ткани.

— Останови меня, если ты не готова… — обжигающее дыхание спустилось к моей шее, затем к груди, и его рот завладел моим соском, выписывая невероятные узоры языком на разгорячённом теле.

— Не в этот раз… — меня выгнуло дугой навстречу его ласкам и я дрожащим голосом то и дело срывалась на стон, не в силах связно разговаривать.

— Ты божественно пахнешь… — зелено-карие глаза вновь сверкнули, пока он коленом раздвинул мои ноги в разные стороны. — Я не могу… — что он не может он так и не договорил, ворвавшись в меня одним резким движением. Я вздрогнула и напряглась. Боль внутри прострелила острой вспышкой, остужая страсть. Но встретившись с его глазами меня снова затянуло в пучину наслаждения. Руки, губы продолжали исследовать моё тело, не давая опомниться, или выдохнуть, срывая стоны и лишая рассудка.

Когда он начал двигать бедрами мой мир взорвался, рассыпался блестками и оглушил взрывной волной. Я, кажется, отключилась, или потерялась, на какое-то время. Острая боль пронзившая шею заставила опомниться, очнуться и вернуться в реальность.

Сильные руки были прижаты к дивану, удерживая меня, взгляд зеленых глаз смотрел настороженно и испуганно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты в порядке? — шепотом спросил он, шумно дыша.

В порядке? Я кажется, что-то пропустила. Точнее похоже вообще все. Дотронувшись рукой к шее, где все еще ощущалось жжение, я ощутила теплую влагу подрагивающими пальцами. Кровь?

— Ты укусил меня? — шокировано спросила я, хотя прекрасно знала ответ.

— Ты моя пара, Вика. — подарив мне нежный поцелуй отозвался он. — Это всего лишь метка. Рана очень быстро затянется…

— Метка? — я честно хотела начать возмущаться и сказать что-то такое, эдакое, но он мне не дал. Проникнув языком в мой рот, он тут же скользнул рукой мне между ног, где все горело огнем и пульсировало. Раздвинув влажные складочки, он огладил пальцами чувствительный бугорок, шумно выдохнув мне в рот. Я подалась вперед, навстречу его движениям, вжимаясь в него всем телом. Дурманящее ощущение мутило сознание, заставляя срываться на крик от его движений пальцами внутри меня. И вот, когда я была так близка к развязке, когда тело застыло натянутой струной подрагивая, он резко отпрянул:

— Что?! Вика, это кровь? От куда? — резкий возглас испортил всю атмосферу, отзываясь болью внизу живота.

— Какая кровь? — разочарованно спросила я, сжимая кулаки. — Ты же сам меня укусил?

— Я тебя там не кусал!

— Что?!

Да как же это… Я же помню… Нет, ну он точно вошел в меня, повалив на землю… И мне было больно там… Крови, правда, не было, но она ведь и не у всех прям есть… Да и месячные у меня пошли в ту же ночь… Нет, я точно помню, что он меня начал насиловать…

Боже, какой бред в моей голове! А Сергей стоит передо мной голый и прожигает настороженным взглядом. Надо что-то ответить… Знать бы еще что!

— Вика, — осторожно начал он, — я слышал есть такие операции… — замявшись он присел рядом, пряча уже глаза в пол, — если я что-то испортил, ты только скажи…

Испортил… Вот прям сейчас, взял и испортил. Что мне ему сказать? Что я не знаю от куда у меня девственность в 28 лет, при такой профессии? Это же звучит как бред! Да это и есть бред! Единственное о чем я сейчас думала, так это о том, что не обследовалась у частного гинеколога, как остальные девченки, а прибегала к своему флеру, заставляя подписывать необходимые справки и выдавать поддельные результаты анализов. Но я же не знала, что я девственница!!! Зачем мне этот гинеколог, если я ни с кем не спала вообще, кроме того нападения?! Дурдом какой-то… Вся моя жизнь сплошной дурдом! Чем я думала все эти годы? Раз! Один только раз стоило залезть на это поганое пугающие гинекологическое кресло и все — проблем бы не было. А сейчас я себя чувствую какой-то идиоткой. Да и выгляжу соответствующее. Лежу тут голая, безумным взглядом таращусь в потолок и впиваюсь ногтями в диван. Нет, так не подойдет.

В один рывок встала, заприметив шкаф двинулась к нему. Перебрав бегло содержимое, сцапала красную борцовку и натянула на себя, печальным взглядом окинув порванное белье и одежду.

— Извини, я сейчас не хочу об этом разговаривать. — мне требовалось время и уединение, чтобы привести голову в порядок и не наделать глупостей.

Рассказать все ему? А зачем? Он не спешит мне рассказывать ни об истинных, ни об особенностях оборотней, ни о детях, ни толком о Викторе… Почему я должна ему довериться и открыться?!

Ухватив кроссовки, выбежала за дверь и понеслась к себе в комнату. Слезы душили, хотелось кричать от несправедливости и бессилия. Может даже разломать что-нибудь. Давя внутри рыдания я и не заметила, как со мной поравнялась белоснежная Волчица. И кто ее только искупал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оказывается это так хорошо… Высказаться, рассказать половину своей жизни, выплакаться хоть кому-то… Мила была отличным собеседником: она то била лапой, кивала, прятала глаза в пол, прижимая ушки, то рычала, фыркала, утыкалась мокрым носом мне в плечо, когда меня особенно разбирали рыдания… И я успокоилась. Просто в какой-то момент пришло равнодушие ко всему и слезы сами высохли, дыхание выровнялось. Теперь хоть кто-то знает большую часть странных аспектов моей жизни. И мысль, что этот кто-то еще пару месяцев будет беременной, не способной к обороту, грела сердце. Пару месяцев она меня точно не выдаст, а там я обязательно что-то придумаю…