Ди, охотник на вампиров - Хидеюки Кикути
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боль и подозрения терзали красавца-злодея, а в лицо ему уже уперся обнаженный меч.
— Где мисс Лэнг?
— Как глупо, — простонал Рэй-Гинсей, зажимая страшную рану. — Ты беспокоишься о какой-то там девчонке и собираешься прикончить меня — меня, человека, поведавшего тебе о своем презрении к аристократам, о намерении убить графа! Будь ты проклят, дампир… Ты делишь со знатью ночь, а со смертными — день, но не принят ни в одном из этих миров. Всю твою жизнь на тебя будут смотреть как на шпиона сумерек.
— Я охотник на вампиров, — тихо ответил Ди. — Где мисс Лэнг? Еще миг — и я порежу лицо, которым ты так гордишься.
Это не было пустой угрозой. Призрачная аура, некогда остановившая Рэя-Гинсея в тумане, сейчас надавила на него на порядок сильнее, и бандит услышал, как из его рта сами собой вылетают слова, рожденные нечеловеческим ужасом.
— В лесу… Иди прямо к входу в северный лес…
— Отлично.
Невидимые оковы тотчас же спали.
Тело Рэя-Гинсея стрелой взмыло в воздух, и его тут же пронзил серебряный луч меча-бастарда.
Однако не кто иной, как Ди, с глухим стоном пал на колено.
— Что? Это же невозможно!.. — воскликнул выглянувший из-за каменного монолита Дэн.
Когда Рэй-Гинсей прыгнул, клинок Ди в мгновение ока скользнул в брюхо врага. Лезвие наполовину вошло в тело противника — и все же острие его торчало из живота охотника!
— Проклятие! — выплюнул Рэй-Гинсей, отскакивая.
В этот миг произошло нечто еще более странное: меч, что держала рука Ди, вышел из плоти Рэя-Гинсея, а лезвие, засевшее в теле Ди, синхронно покинуло тело дампира!
Ошеломленный мальчик не мог оторвать глаз от жуткой сцены.
— Теперь понятно. Я слышал о мутантах вроде тебя, — пробормотал Ди. Он так и стоял, опираясь на колено и слегка морщась от боли. Темно-красное пятно расплывалось по подолу его рубахи. — Ты искривляешь пространство, не так ли, сукин сын? Ты был близок…
Рэй-Гинсей отпрыгнул футов на десять; глаза его сверкали, из горла рвалось омерзительное рычание.
— Поверить не могу, ты в последний момент изменил цель…
А вот, собственно, что они имели в виду под «близок» и «изменил цель»: Рэя-Гинсея не сломила боль от потери руки, он прыгнул, чтобы провести собственный маневр. Бандит ожидал, что меч Ди проткнет его сердце. В тот миг клинок действительно был направлен ему прямо в грудь, но в последнюю секунду меч задержался и ударил в живот.
Вот почему Рэй-Гинсей вскричал «Проклятие!» — злодей понял, что Ди заметил, как он корректирует скорость прыжка, подставляя грудь под удар охотника. Как-никак одного укола в сердце дампиру, как и вампирам, хватило бы. И все же почему бандит избрал столь рискованную тактику: позволил пронзить себя, намереваясь убить противника?
Рэй-Гинсей действительно обладал способностью искажать пространство: силой своей воли он мог создать четырехмерный канал в любой части собственного тела, кроме рук и ног, и соединить его с телом врага. Иными словами, при нападении неприятеля пули и клинки, вспоров кожу разбойника, сквозь дополнительное измерение пространства перейдут в тело противника и материализуются там. Пуля, летевшая в сердце, взорвется в груди стрелявшего; вонзись в плечо злодея нож — взвоет от боли ударивший. Существует ли более эффективный способ атаки?
Красавцу оставалось лишь стоять на месте, позволяя недругам делать все, что они пожелают, — и враги злодея погибали от собственных рук.
Рэй-Гинсей отскочил. Ранение в живот жизни дампира не угрожало, а вот сам он серьезно пострадал.
— В следующий раз ты заплатишь за мою руку! — крикнул бандит откуда-то из кустов и бесследно исчез.
— Ди, все уже в порядке? Ой, у тебя кровь!
Не обращая внимания на возглас подбежавшего мальчика, Ди выпрямился, опираясь на меч, как на трость.
— У меня нет времени гнаться за ним. Дэн, где северный лес?
— Я покажу! Но туда еще скакать и скакать, часа три. — В голосе паренька звучали безграничное уважение и безмерная тревога. Солнце уже почти село: еще полчаса — и мир окажется в объятиях тьмы.
— Срезать путь нельзя?
— Вообще-то можно… Есть дорога короче, только там пропасти и огромное болото, и…
Ди твердо взглянул в лицо мальчика.
— Но мы попытаемся?
— Ну конечно!
ГЛАВА 7
Смерть охотника на вампиров
Спас Дорис, воспользовавшись благовонной временной ловушкой, конечно же, Греко. Наутро, после того как сынок мэра подслушал беседу Рэя-Гинсея и графа, Греко попросил одного из своих доверенных приятелей под видом гостя вызвать «приезжего актера» из его комнаты в нижний вестибюль. Однако посетитель удалился прежде, чем Рэй-Гинсей спустился вниз, и к моменту возвращения бандита благовонная временная ловушка уже было заменена на обычную свечу. Заполучив искомое, Греко принялся следить за домом доктора Ферринго, и когда врач-вампир повез Дорис к лесу, молодчик отправился на двуколке следом, стараясь держаться от повозки на приличном расстоянии, чтобы его случайно не заметили.
Он планировал освободить Дорис и быстренько захомутать ее: чувством признательности, разумеется. Ну а если повезет, заодно прирезать опостылевшего феодального лорда, графа Ли.
Тогда он одним махом станет большим человеком в городе, а то и возглавит саму Столицу. В одиночку расправиться с аристократом — сильнейший коммерческий аргумент для революционного правительства и изрядная ступенька на пути к лидерству.
Однако все пошло наперекосяк: коляска катила себе прямиком к графу, как вдруг появилась какая-то девица в белом; двуколка остановилась, и девица без лишних слов прикончила доктора Ферринго. Не зная, что происходит, Греко подкрался поближе к повозке и увидел зловеще оскалившуюся вампиршу, готовую вонзить клыки в горло беззащитной Дорис. От отчаяния Греко сильно тряхнул свечу и активировал временную ловушку.
Разглядев мучительные корчи Ламрики, Греко, ступавший сперва довольно боязливо, подошел к коляске уже с гордо поднятой головой. Благовоние дымилось в его левой руке, правая же сжимала грубо заточенный деревянный кол — да так сильно, что пальцы побелели. Колья считались в полосе Фронтира делом совершенно обыденным, повседневным. Десятизарядный пистолет со снятым предохранителем висел у толстяка на поясе, к седлу привязанной за деревьями лошади была приторочена крупнокалиберная волновая винтовка, но это оружие годилось лишь для расправы с творениями аристократов, но не с ними самими. А любимая боевая форма Греко сейчас находилась в починке, как и большинство прочего снаряжения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});