Из тени и тишины - Керри Энн Райан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы все учились тому, что это означало.
Алура вошла через миг, ее волосы трепал ветер, которого тут не было. Она улыбалась.
— Всем привет. Спасибо, что позвали, — тихо сказала она.
— Хорошо, что ты тут. Ты долго была в мире людей. Приятно, что ты вернулась.
Я насторожилась от этих слов. Я мало знала о прошлом Алуры, но помнила, что она и Розамонд знали друг друга в мире людей.
Лания вошла следом, держа за руку Дельфину, и я отодвинулась, пропуская двух женщин.
Мейсоны медленно старели, и женщины, казалось, были одного возраста с Розамонд, а не были бабушками, которым было больше пятидесяти веков. Розамонд было четыреста, а Лания и Дельфина были живы во время Падения, а это было больше пяти тысяч лет назад.
Но они не выглядели старше тридцати.
Может, даже на двадцать пять.
Глаза Дельфины были открытыми, а не скрыты бинтами, но они стали мутными. Магия Серого лишила ее зрения, но не решимости.
Она потеряла сына пару ночей назад, но на самом деле потеряла его уже давно.
Все женщины в этой комнате потеряли кого — то дорогого, но мы все еще боролись.
И мы продолжим бороться.
— Я позвала и других воинов, — сказала Розамонд, и Вин кивнула.
— Я тоже. Они придут чуть позже, ведь заканчивают уборку после тренировки.
Я улыбнулась.
— Было бы хорошо узнать больше тех, кто не в моем приближенном круге.
— Ты уже со многими говорила, — сказала Розамонд. — Ты отлично справлялась со своими обязанностями. Народ это видит.
— Ты отлично справляешься, милая.
— И ты, — Лания подошла ко мне и прижала ладони к моему лицу, поцеловала меня в лоб. — Ты чудесно справляешься. Ты словно была в этом мире всю жизнь, а не всего два года.
— Прошло два года? — я тряхнула головой. — А кажется, что дольше.
— И будто все было вчера, — сказала Эмори, гладя Брэлинн между ушей.
Я кивнула, глядя на свою бывшую девушку, бывшего врага, а теперь подругу.
С ней поступили ужасно, и я не знала, что будет с ней, когда все это закончится, и мир мейсонов снова будет целым.
Мы сможем изменить ее силы? Она была сифоном, и ей было опасно находиться с кем — нибудь в этом мире без ее браслетов.
А те оковы нужно было менять каждые несколько недель, и только Джастису хватало навыков создать их.
Он теперь почти ничего не создавал, а если делал, то намного медленнее, чем раньше. Он все еще работал над ними для нас, и Эмори хотела помочь, где и как могла. Но многое было вне нашего влияния, нашего контроля, а я не хотела отпускать это дело.
— Не время для печали, — сказала Розамонд, и Алура кивнула рядом с ней.
— Да, это девичья ночь, — сказала Алура так, словно никогда не произносила эти слова.
Может, так и было.
Она была старше многих в этой комнате, это я знала. Может, она и не делала такое, ведь была вдали ото всех много лет.
Я в последний раз собиралась так в мире людей. Хотя порой я была рядом с Вин во время путешествий между поместьями.
Но и те случаи были редкими.
Вокруг всегда был тестостерон, мужчины рычали и хотели быть с нами.
Я не была против. Но я не понимала, как нуждалась во времени только в обществе женщин.
Все внутри сжалось, я вспомнила маму, ее выражение лица, когда она умирала.
Она умерла, ее не вернуть. Магия Духа не могла это сделать.
И я знала, что не стоило загрязнять себя темной магией.
Серый поступал хуже, и теперь из — за этого на мир разбивался.
Может, он уже разбился.
— Ладно, где медовуха? — спросила Вин, закинув ноги на другую подушку и вытянувшись.
Я рассмеялась, мотая головой, и пошла с Розамонд за напитками.
Мы лежали и смеялись, и я словно вернулась домой в мир людей, наслаждалась жизнью, не переживая о мире.
У меня были тревоги, заботы и сомнения.
Но так никогда не было.
Я нашла свою цель, только когда пришла сюда.
Теперь мы были готовы сражаться, чтобы спасти наш мир.
И мы его спасем.
Я просто не хотела терять женщин рядом со мной. Я не хотела никого терять.
— Твой фамильяр нашла третью себя? — спросила Алура, и Розамонд покачала головой.
Я растерянно склонилась ближе.
— О чем ты? — спросила я, поманила Брэлинн рукой. Она плюхнулась на мои колени, и я почесала ее за ушами, скучая по подруге.
— Третью себя, — повторила Алура.
Розамонд ответила:
— Еще нет. У нее есть облик кошки и дракона, а третьего нет. Но скоро будет. Я это вижу.
— О чем вы говорите? — спросила я.
— Фамильяры особенные, — сказала Розамонд.
— Это я знаю. Но вы все такие скрытные насчет нее. Что вы не говорите нам?
— Прошу, скажите, — добавила Эмори, и я сжала ее ладонь.
Вин заметила жест, но я пожала плечами.
Мы были не такими, как в мире людей. И я не хотела возвращаться туда. Но Брэлинн была нашей, и если что — то было не так, мне нужно было знать.
— Многие фамильяры обретают лишь один облик. Для них счастье получить второй. Но фамильяры, рожденные из дейнов в миг печали, которые жертвовали собой ради любимых, могут вернуться от смерти и найти третий облик, — Розамонд посмотрела мне в глаза, а потом на Брэлинн. — Облик человека.
Сердце колотилось в моих ушах, и я сглотнула, посмотрела на кошку на моих коленях.
— Брэлинн… может снова получить облик человека?
— Я это видела, — прошептала Розамонд. — Но фамильяры — не люди или мейсоны. Они живут третями. Треть времени как кошка, треть — в облике воина, треть — в новом облике.
— Так Брэлинн сможет однажды стать девушкой, которую мы потеряли? Она сможет говорить, обниматься и быть с Люкеном? — я охнула. — Ох, Люкен знает?
Розамонд покачала головой, и мое сердце сжалось.
— Когда она изменит облик, она будет треть жизни такой, какой была, хотя не полностью. Мы все не такие, какими были. Люкен не знает. Я не могла дать ему надежду, ведь за годы или века мои видения могли измениться. Но… вряд ли придется ждать долго.
Я восхищенно посмотрела на Брэлинн. Она спрыгнула с моих колен и подбежала к Алуре. Алура склонилась и погладила ладонью спину Брэлинн.
— Пора, — прошептала женщина. — Вернись.
Я встала с другими, Алура отошла. Розамонд шагнула вперед, вытянула руки. Магия скользнула по нам, и мое тело
