Рыцарь Слова - Терри Брукс

Индеец двинулся прямо к нему, и Росс неожиданно для себя отпрянул, уверенный, что придется защищаться. Но здоровяк остановился, не доходя полшага, его взгляд так и буравил Джона.

— А ты думал, когда принимал на себя обязательства, что обойдешься без ошибок? Думал, ни один невинный не пострадает в результате твоих действий? Думал, мир изменится только лишь потому, что ты согласился служить, и силы твоей изобретательности будет достаточно, чтобы спасать людские жизни, все без разбору? Так ты думал, Джон Росс? В тебе было столько гордости и высокомерия? Ты был таким дураком?

Росс покраснел, но молчал.

— Позволь мне кое-что рассказать тебе, — слова индейца звучали резко, словно ножом резали. — Ты единственный человек, служащий цели, за которую многие отдали свои жизни. Ты единственный из всех людей, но не настолько особенный, чтобы рассчитывать лишь на тебя одного. Но ты действовал настолько хорошо, что больше никто не понадобился. Война между Словом и Пустотой длится долго, она трудна и ведется от начала времен. Она заложена в самой природе вещей. И ты был избран, дабы с честью встать под знамена Слова. Этого было достаточно, чтобы служить.

Но ты обесчестил себя и нашу цель тем, что опорочил наши задачи и покинул поле битвы. Опозорил себя тем, что обнародовал свой провал. Кем ты себя возомнил? Не тебе нести ответственность за те детские смерти. Не ты отбирал их жизни, не тебе и приносить себя в жертву! Этот выбор принадлежит тем силам, которые над тобой.

Росс почувствовал, как от гнева напряглись жилы на шее.

— Ну и что? Я все равно чувствую, что смерти детей лежат на моей совести, и я единственный, кому придется жить с последствиями своей несостоятельности. Из-за того, что я приложил недостаточно усилий. И я обвиняю в этом Слово или небо, или еще какой-то здоровенный кусок дерьма! Не пытайся говорить мне, что нельзя так думать! Не пытайся! Я все равно так считаю. И думаю об этом каждый день своей жизни. Я вижу лица этих детей, умирающих в меня на глазах.

Он отвернулся, слезы катились по его лицу. Он почувствовал себя побежденным.

— Я не могу больше выносить мук совести, и на этом точка. И тебе меня не заставить, О'олиш Аманех. Никому не заставить.

Он замолчал, ожидая, что будет дальше. Он почти верил: ему конец. Ну и пусть.

Но индеец не двигался. Он застыл, словно каменный истукан.

— Последствия того, что ты принял на себя ответственность за жизни других людей, не всегда приятны. Но ты уже не можешь стать кем-то другим. Ты сделал выбор, Джон Росс. Ошибки и боль — часть цены за твой выбор, но ты не можешь ничего изменить, говоря себе, будто выбора не было. Он был. И есть.

Голос огромного индейца понизился до шепота.

— Поступая подобным образом, ты накличешь на себя беду. Твой самообман — рискованное дело. Во что бы ты ни верил, ты остаешься Рыцарем Слова. И не может быть иначе. Творения Пустоты знают это. Они придут за тобой. И похитят твою душу. Сделают тебя своим.

Росс яростно взмахнул руками.

— Нет, не сделают. Я им не позволю.

— Тебе их не остановить.

— Если попробуют, я стану сопротивляться! — Росс встретился взглядом с индейцем. — И буду сопротивляться, пока не умру, если до этого дойдет. Пусть я больше не служу Слову, но служить Пустоте я не стану никогда!

О'олиш Аманех посмотрел в окно на заснеженный ландшафт, где все было ослепительно белым.

— Пустоте нужна твоя магия у себя на службе, и она на все пойдет, лишь бы завладеть ею. Вербовка займет немало времени и усилий, понадобится много обмана, но в конце концов это случится. Ты можешь этого не понимать до тех пор, пока не станет слишком поздно. Подумай, Джон Росс. И не лги себе.

— Если ты заберешь его, — Росс протянул ему посох. — Пустота ничего не сможет. Решение очень простое.

Индеец не двигался. Он отвел взгляд в сторону.

— Другие тоже страдали от потери веры. Другие тоже старались оставить свою службу. Так же, как и ты. И их предупреждали. Некоторые посчитали себя сильными. Но все они пропали. Тем или иным путем, но пропали. — Он посмотрел на Росса серьезно и печально. — Если не послушаешь меня, тебя ждет то же самое.

Они молча посмотрели друг другу в глаза. Потом О'олиш Аманех повернулся и вышел за дверь, а затем исчез, и Джон больше его не видел.

Но сейчас он вдруг вспомнил об индейце, сидя в троллейбусе, везущем его к Пионер-сквер, думал, когда вышел на остановке на Мэйн-стрит и пошел по направлению к зданию «Фреш Старта» Думал о том, что говорил ему Два Медведя. Индеец и Нест произнесли практически одни и те же слова предупреждения, сообщив об опасности, которая подстерегает его, Джона, если он откажется продолжать службу Слову. Тогда, мол, будут приняты меры, исключающие его переход на сторону Пустоты.

Но что это могут быть за меры? Решатся ли они зайти так далеко, что лишат его жизни? Неужели Госпожа и в самом деле пришлет кого-нибудь убить его? Пожалуй, может. Ведь, в конце Концов, пять лет назад ему предписывалось убить Нест Фримарк, если та не сумеет выстоять в испытании демоном, ее отцом. Почему же должно быть иначе, когда дело касается его самого? Ему не дадут возможности перекинуться на сторону Пустоты. Не позволят стать орудием в руках врагов.

С этими мыслями он вошел в двери приюта. Но почему они все уверены в возможности такого исхода? Якобы Пустота может сделать для его вербовки такое, чему-он не в силах будет сопротивляться. Конечно, нельзя забывать про сон и опасность, которая его подстерегает: а вдруг он и вправду убьет Саймона Лоуренса? Но события этого сна никогда не реализуются наяву. Не станет он убивать Лоуренса, у него нет и не может быть причины для убийства! В любом случае, он не верит, будто его сон и предостережение Госпожи имеют связь между собой.

Джон упрямо покачал головой. Его беспокоила лишь одна вещь. Почему Госпожа послала Нест с предупреждением? Могла бы просто отправить Ариэль. Он бы внял предостережениям бродяжки точно так же. Так почему же появилась девушка?.. Не могла же Госпожа быть уверенной, что Нест окажет на него большее влияние, нежели О'олиш Аманех! Нет, за этим стоит что-то еще, пока непонятное. Джон прошел к стойке администратора «Фреш Старта», поздоровался с Деллой, привычно махнул рукой Рэю Хэпгуду по пути в свой кабинет и закрыл дверь. Уселся в кресло, положив локти на стол, водрузил подбородок на руки и попытался еще раз все взвесить.

Что он упустил? Почему приезд Нест так взволновал его?

В своих размышлениях он почти никуда не продвинулся, когда вошла Стефани Уинслоу.

— Ты вернулся? Как все прошло?

Он заморгал.

— Как прошло — что?