Путешествие в сны - Антон Леонтьев

– Отлично! – прервала ее через пару минут гувернантка. – Теперь я буду вам отвечать….

Она опустила голову так, чтобы никакая камера не смогла показать ее шевелящиеся губы, и сказала:

– Это настоящая мафия. Точнее даже, своего рода секта. Называйте как хотите. Босс – Гладышев. Именно он отвечает за медицинскую и техническую сторону вопроса. Но имеются и другие. Их цель? Очень просто – деньги, влияние, власть. И снова деньги, деньги и деньги. Почему именно вы? Потому что вы даете им именно это – деньги, а кому-то, кто вас заказал, помимо денег, еще влияние и власть. Причем в огромном количестве. Кто заказчик – неважно, сказать я сейчас не могу. Почему – тоже не могу сказать. Узнаете позднее. Кто вы – тоже узнаете позднее. Когда наступит это «позднее», сказать не могу. Но весьма скоро. Делайте, что я вам говорю, и все будет в порядке. Мы вас спасем!

А затем, подняв взор на ошеломленную Ирину, требовательно сказала:

– Ну, продолжайте! Только, прошу, не Мойдодыра, а что-нибудь посерьезнее! Кстати, очень полезно для вашей глубинной памяти, то есть для воспоминаний, возникших в вашей, так сказать, предыдущей жизни. Извлекая оттуда стихи, выученные в то время, вы заодно стимулируете процесс возвращения настоящих воспоминаний. Это и есть мнемотическая гимнастика, а не то шарлатанство, которому вас подвергают в «Мнемозине».

Строчки пришли Ирине на память сами собой:

Мой дядя самых честных правил,Когда не в шутку занемог,Он уважать себя заставил,И лучше выдумать не мог…

Дойдя до «бранил Гомера, Феокрита, зато читал Адама Смита», Ирина вопросительно взглянула на Тамару.

– Понимаю, вам хочется второго акта Марлезонского балета. И ответов на ваши многочисленные вопросы. Вынуждена разочаровать – продолжения мнемотическго банкета пока не будет. И это, поверьте, в ваших интересах.

– Не верю! – воскликнула Ирина, причем так экспрессивно, что Тамара заметила:

– Со стороны выглядит так, как будто вы готовы меня придушить. Впрочем, наверное, действительно готовы…

Придушить… Ирина замерла – мужчина, занимавшийся с ней любовью и пытавшийся задушить ее… И это ее предыдущая жизнь! Так, может, это благо – не знать, что тогда случилось, а жить в этом особняке-тюрьме со смазливым мужем и умницей-дочкой?

А также с Цербером в виде экономки да пронырливой и лживой «свекровью»… Да, выбор был, прямо скажем, далеко не равнозначный…

Не заметив смятения Ирины, Тамара продолжила:

– Да, в ваших интересах. Потому что если я все выложу, вы все равно не поверите. И уж точно не вспомните, кем были раньше. Только повредите себе, думая об этом постоянно и выковыривая информацию из своего подсознания. Многие в такой ситуации просто двигаются по фазе – в прямом смысле. Вы этого хотите?

Ирина в смятении посмотрела на Тамару, и та добавила:

– Вам и так сказали, как вас раньше звали. Это ничего, это можно. Вреда не нанесет. Все остальное – опасно.

– Меня лишили воспоминаний, меня лишили имени, меня лишили всей моей прежней жизни! – вспылила Ирина. – И вы хотите, чтобы я с пониманием относилась к тому, что вы не желаете мне ничего говорить? Конечно, куда вам, вы же представить не можете, что со мной происходит!

Тамара качнула головой и произнесла:

– Могу. Потому что, как и вы, когда-то оказалась в руках этих мнемозинщиков. Ну, то есть тех, кто работает на Гладышева и клинику «Мнемозина». Меня тоже лишили моих воспоминаний, моего имени и моей прежней жизни. И навязали мне новые воспоминания, новое имя и новую жизнь. Все такое правдоподобное – и одновременно насквозь лживое!

Ирина ошеломленно взглянула на Тамару и, еле справившись с обрушившейся на нее информацией, произнесла:

– Но вы ведь… Вы производите впечатление вполне адекватного человека! Скажите, ведь прежние воспоминания вернулись к вам?

Тамара кивнула и ответила:

– Да! Только, конечно, не сами – это после применения их методик забвения исключено. Да, имеется способ вернуть воспоминания, именно поэтому я здесь!

Ирина судорожно сглотнула, а Тамара добавила:

– Воспоминания и имя. Но не прежнюю жизнь. Потому что после того, что произошло, никакого возврата к тому, что было ранее, не может быть. Но ведь вы этого не боитесь?

Ирина помотала головой, и Тамара произнесла:

– Отлично! Значит, мы друг друга поняли! Я вас отсюда вытащу, но пока повремените с вопросами. Ответы вы получите скоро, но не сейчас. Все понятно? Вопросы есть?

– Примерно два миллиона, – ответила Ирина, – или ни одного. Хотя один имеется. Мне «Онегина» дальше читать или уже не надо?

В дверь осторожно постучали, Тамара кивнула Ирине, и она громко произнесла:

– Ну что же, Тамара Вячеславовна, я готова предоставить вам еще один шанс, хотя вы этого, честно говоря, не заслуживаете. Но, так и быть, мы зароем топор войны и начнем все сначала!

Дверь дрогнула и пошла в сторону, на пороге возник Вадим. Ирина судорожно пыталась сообразить: неужели их разговор с Тамарой вызвал подозрения, поэтому и «супруг» заявился?

Но по выражению лица Вадима Ирина сразу поняла, что ничего он не слышал, ничего не заподозрил и ничего не знает. Подойдя, он поцеловал ее и произнес несколько виноватым тоном:

– Ириша, я прошу прощения, что мешаю вам, хотел просто спросить, не требуется ли тебе помощь. А то все выглядело уж как-то слишком серьезно…

«Выглядело уж как-то слишком серьезно». Сам того не осознавая, Вадим проговорился. Откуда он мог знать, как вообще это выглядело? Ведь в спальне его не было. А видеть он мог только в том случае, если здесь были установлены камеры наблюдения. И он, вкупе со «свекровью» и экономкой, наблюдал за тем, как напряженно беседуют две женщины.

Ирина же, не заостряя внимания на этой оговорке, ответила:

– Нет, ты весьма кстати, милый. Я только что объяснила Тамаре Вячеславовне, что она сможет остаться только в том случае, если будет играть по моим правилам. Ведь вы это поняли?

Она постаралась изобразить из себя капризную молодую хозяйку, жену владельца подмосковного особняка.

– Всенепременно, Ирина Владимировна, – ответила Тамара, – очень рада, что мы смогли прояснить несколько крайне важных моментов относительно методики воспитания Людочки. Она – живой, чувствительный и сообразительный ребенок. И так похожа на своих родителей!

Она произнесла это мягким, ласковым тоном, поглядывая то на Ирину, то на Вадима, Ирина же сама смотрела на «мужа» и заметила, как его лицо залил слабый румянец. Он ведь точно не отец Людочки, поэтому и не смог сдержать естественную реакцию на похвалы в чужой адрес.

– Да, Людочка пошла в маму, – заявил он и добавил: – Как, впрочем, и ее братик…