Тигриный лог (СИ) - Юлия Чеснокова

— Я начну первым! — поднял руки вверх в ажиотаже Рэпмон. — Когда у вас последний раз был секс?

— Сам первый и отвечай, — усмехнулся Хансоль, откинувшись спиной к столу. Вальяжная поза на скамье уподобила его сытому сиамскому коту. Не глядя, он крошил яблоки на поднос и иногда вгрызался в опиленную сердцевину. Всё-таки очень уж ловкие у него руки.

— Эх, бесконечно давно! — загоревал сочинитель вопроса. — За месяц до прихода сюда.

— Полгода назад, — признался сидящий следующим Джей-Хоуп.

— Так же, — выдохнул Пигун.

— А у меня никогда не было… — слегка порозовел Чонгук, вжав шею в плечи.

— В этом нет ничего плохого и стыдного, — заверил Джин, видя, как неловко было признаться парню. Вне очереди, он добавил: — У меня был около года назад…

— А онанизм считается? — разрядил атмосферу Шуга.

— Нет, мы говорим о фьють-фьють, — насвистел Рэпмон, изобразив насаживание невидимого предмета на промежность. — С живой, не резиновой, представительницей хомо сапиенс.

— Тогда месяца четыре назад, — после него сидел Кидо, и когда все взоры перешли на него он, затаившись и обведя всех стеклянными глазами, вдруг положил из рук занятие и, встав, вышел вон. В полной тишине, мы все проводили его из трапезной.

— Дурак ты, Рэпмон, со своими вопросами! — бросил Джеро, нарушив первым повисшее молчание.

— А что я такого сказал-то?!

— Думать надо! Я сам только недавно узнал, почему он пришёл сюда.

— Так, а мне подавно откуда было знать? — извиняясь, беззлобный Рэпмон замолк, выпятив нижнюю губу вперед.

— А что такое-то у него? — раздались любопытные голоса там и тут.

— Трагичная история, — откинув назад волосы, Джеро нахмурил лоб. — У него родители разбились, когда ему было лет шестнадцать. Некому было его содержать, и он бросил школу, чтобы работать. Потом встретился с девушкой, любовь-морковь, и всё такое. Стали с ней жить у него. Она тоже сирота что ли была… Потом выяснилось, что она заболела тяжело. Рак. Ну и нужны были деньги… Он квартиру продал и всё отнёс в клинику. Но её всё равно не спасли. Вот он и не знал, куда податься, пока сюда не набрел, — как только Джеро завершил краткий рассказ, у всех нас кончились слова. Драмы тут у всех бывали, но чтоб такое… Кидо явно испытал больше всех остальных, и, отдавая дань его многострадальности, мы некоторое время резали яблоки, погруженные в свои думы. Я про себя вычеркнула Кидо из подозреваемых, силясь не разрыдаться. Никогда парню такой судьбы не понадобится целовать незнакомок по ночам.

— А вы когда-нибудь влюблялись? — вдруг, от кого не ждали романтики, опрокинул вопрос Шуга. Я удивленно на него взглянула, когда он, по правилам, первым же сказал: — Я нет.

— Я в двенадцать лет, — увлеченно предавшись смутным воспоминаниям, блаженно заулыбался Ви. — Но это продлилось меньше года. Она присваивала себе больше конфет, и я назвал её жадиной.

— Да не так! По-серьёзному же, ну! — исправил изначальную задачу Шуга.

— Тогда нет.

— Нет, — произнес Чимин, и я попыталась понять себя, как отнеслась к этому заявлению? Хотела бы я, чтобы он знал, что такое любовь? Или отсутствие опыта ещё прекраснее? Он совсем как я, неопытный.

— Хоть мне и не нравится этот вопрос, — просочились сквозь зубы звуки из Сандо грудным тембром. — Но да.

Сегодня явно был вечер открытий. Добрый Чимин не влюблялся, а этот злобный птеродактиль — да? Это что-то из ряда вон. И в кого же? В отражение в зеркале? Когда очередь дошла до меня, я тоже призналась, что влюбленной не бывала. Больше половины придерживались того же. Среди немногих испытавших чувства был Джин, который, мельком посмотрев на меня, взялся задать следующий вопрос. Я почти подумала, что с его стороны возникнет подвох, но Джин — вот же воплощение благородства! — взял на себя ту роль, которую, возможно, не осмелилась бы взять я, хотя именно мне это и было нужно.

— А когда вы последний раз целовались? — обвел взглядом присутствующих парень, получив мой, полный признательности. Спасибо! Ведь они должны отвечать честно, и сейчас будет тот ответственный миг…

— Когда секс, когда поцелуй. Что, больше спросить не о чем? — вспылил, не выдержав, Сандо. — Озабоченные идиоты.

— Если не нравится вопрос — не отвечай, — покривился лицом Хансоль, пока тот его не видел. Я мысленно отбила ему пятернёй за дразнилки Сандо за его спиной. По голосу же кривляний Хансоля было не распознать.

— И не буду, потому что это чушь собачья.

— Ну, задай свой! — развел руками Джин, бросив маленький вызов. Сандо встал, как недавно Кидо, только, помешкав, вдруг остро-хищнечески оскалился и сел на место.

— Вы когда-нибудь убивали? — впился он черными очами поочередно в каждого. Я едва не покрылась холодным потом, когда они коснулись меня. Никто не спешил отвечать вперед самого Сандо. Он усмехнулся. — Я не думаю, что вы жаждете услышать мой ответ, потому что он будет утвердительным. А если не захотите слушать подробности, то вам придётся просить об этом дольше, чем сейчас о том, чтобы я стал отвечать на вашу хрень! Мне всё ещё отвечать на вопросы? — Дженисси приподнялся и дотянулся до его плеча, похлопав по нему. Я думала, что он сейчас улетит куда-нибудь, но его благосклонно не тронули.

— Всё-всё, мы закончили игру, — заверил юноша. Пигун негодующе качнул подбородком. Ему хотелось бы перевоспитать этого взрывного отморозка, но он понятия не имел как. Я пообещала себе, что буду держаться подальше от этого создания, которое чуть не застукало меня в бане. Что бы он сделал со мной, обнаружь там голую? Если ему убивать приходилось, то что говорить об элементарном насилии? Болтовня бесповоротно закончилась.

Когда я смогла выскользнуть из трапезной, было достаточно поздно, и на посту у калитки, куда я заглянула по пути, не было никого. Ушёл ли тот парень? У себя ли Лео? Уставшая и сильно замученная, я плюхнулась спать, сквозь сон полубредя, между прокручиванием признаний юношей и их поведением, реакцией на вопросы-ответы, о школьных учебниках, о которых не вспоминала давненько, но надо бы, надо бы…

Встав с первыми петухами, я решила успеть до свидания с Чимином побывать у Хенсока и поговорить с ним. Это займет не больше десяти минут, и пусть попробует опять спрятаться за закрытой дверью! Но башня была открыта и я, постучав сначала в самом низу, поднялась по ступенькам, предупредив о себе и перед последним поворотом.

— Проходи, Хо! — позволил мне добродушный настоятель. Я вошла, разутая, и встала перед ним, поклонившись.

— Прошу прощения за нескромность, но я пришла узнать правду, потому что не в силах уже жить в неведении.