Луна жестко стелет - Роберт Хайнлайн

Принимали мы важных птичек и с Эрзли, причем из самой Главлуны. Они прибывали туннелями. Наверное, Вертухай предостерегал. Но последний отрезок длиной в тридцать километров и им приходилось одолевать на вертокате. Наделал нам хлопот визит доктора Дориана, инженера-физика. Представляете? Дурак-водитель в одном месте срезать решил, самосвал перевернулся, маячок накрылся, причем всё это вне зоны прямой видимости. Бедняга-доктор семьдесят два часа отсиживался в незагерметизованной пенопалатке и был доставлен назад в Эл-сити еле живой от гипоксии и сверхдозы радиации несмотря на все усилия сопровождающих (кстати, двух членов партии) сохранить ему здоровье.

Это мы, поди-ка, перебдели. Вряд ли он заметил бы неувязку и сумел бы прикинуть, как да сколько. Мало кто, забравшись в гермоскаф, на звезды смотрит, даже когда солнце не мешает. А еще реже попадаются умельцы ориентироваться по звездам. Причем точно определиться на поверхности без приборов нельзя, и еще надо знать, как ими пользоваться, таблицы иметь и приличные часы. Даже для приблизительного определения нужны секстан, таблицы и хронометр. Бывали гости посмелее, на поверхность рвались, но окажись у кого-нибудь с собой секстан или его нынешний эквивалент, так ведь недолго и до беды.

А со шпиками никаких несчастных случаев не было. Мы их допускали, морочили головы знатно, а потом Майк читал их рапорты. Один написал, что уверен, будто мы открыли залежи урановой руды, они в то время на Луне были неизвестны. Проект «Центробур» осуществили много позже. Следующий шпик запасся целой сумкой счетчиков Гейгера. Дали ему возможность побегать с ними по забою.

К марту 2076 катапульта была почти готова, оставалось только поставить на места сегменты статора. Энергоблок был на ходу, кабели загнали под землю на все тридцать километров, линии связи наладили по прямой видимости. Лишний народ убрался, остались главным образом члены партии. Но одного шпика мы оставили, чтобы кум Альварес регулярно получал донесения. Тревожить кума нам было ни к чему: еще заподозрит что-нибудь. Заместо этого мы его доводили в местах поселения.

10

Кое-что переменилось за эти месяцы. Ваечка приняла Грегову веру. Проф так круто расхворался, что бросил учительствовать, а Майк взялся стихи писать. «Янки» кончили на последней строке таблицы. Обойди их кто-нибудь просто так, я заплатил бы профу без звука, но съехать с первого места на последнее в один сезон – это знаете ли! Я их смотреть перестал по видео.

Насчет профовых хворей это был свист. По возрасту он был в лучшей форме, каждый день по три часа делал физзарядку в номере «Дрянда» и спал в трехсоткилограммовой свинцовой пижаме. Как и я, как и Ваечка, которая этого терпеть не могла.

Не думаю, что она лажу пускала и спала со всеми удобствами, хотя ручаться не буду, поскольку лично в кроватку к ней не лазил. В семье Дэвисов она закрепилась железно. Сперва говорила «госпожа Дэвис» да «госпожа Дэвис», а потом перешла на «госпожу Маму», потом просто на «Маму», а теперь запросто могла под «Мимми-мамочку» за талию подержаться. Когда из «фонда „Зебра“» стало ясно, что назад в Гонконг ей дороги нет. Сидра провела ее в свой салон красоты в нерабочие часы и заделала ей кожу так, чтобы смуглота не слезала. И волосы ей сделала черные, причем такого вида, будто курчавость пытались спрямить, а вышло плохо. Ну, и по мелочам прошлась, ногти подтемнила, пластиковые вкладыши в нос и за щеки подобрала, а черные контактные линзы Ваечка и так носила. После Сидриных хлопот Ваечка запросто могла в эники-беники пуститься, а хурда-мурда эта повсеместно устояла бы. Стала Ваечка «цветная», причем насчет предков и гадать не надо: тамильская кровь, примесь ангольской и немецкая. Я ее даже «Ваймой» стал называть, а не «Ваечкой».

Красотка стала – офонареть! И пацанва за ней толпами, стоит ей боками поиграть на ходу.

Начала учиться у Грега всяким делам по ферме, но Мама сходу это пресекла. Мол, хоть и сила есть, и ум, и охота, а всё же ферма – это мужское занятие, и Грег с Гансом не просто жеребцы на развод в нашей семейке набекрень. Мол, как Ваечка ни старайся, а мужики к делу способней. Так что турнули Ваечку оттуда, и Сидра взяла ее к себе в салон красоты помогать.

Проф играл на скачках по двум системам: по Майковой – на «из молодых да раннего», и по своей собственной «научной». К июлю 2075 признал, что в лошадях он ни уха ни рыла, и полностью перешел на Майкову, увеличил ставки, причем сразу у многих букмекеров. Выигрывал, и на эти деньги партия работала, покуда Майк налаживал аферу по финансированию катапульты. Но к скачкам как таковым интерес потерял, просто ставил, как Майк указывал. И даже бюллетени насчет лошадей читать бросил. Жалко. Когда матерый игрок завязывает, делается так, будто кто-то помер.

У Людмилы дочка родилась. Говорят, когда первенький – дочка, это добрая примета. И я порадовался: в любой семье дочери нужны. Ваечка ошарашила наших женщин своими познаниями насчет интересного положения. И еще раз – полной темнотой по уходу за младенцами. Двое наших самых старших сыновей наконец-то заделались в женатики. И Тедди в свои тринадцать ушел в приймаки. Грег нанял двух парней с соседних ферм, полгода они у нас проработали, за одним столом с нами ели, и мы их приняли к себе: без инцидентов, поскольку хорошо знали и их самих, и их семьи. Тем самым соотношение в семье восстановили, а то нарушилось после приема Людмилы, и разом кончились разговорчики мамаш с сынками на выданье насчет, мол. Мама зазнается и всё ей для семейства Дэвисов типичное не то.

Ваечка завербовала Сидру. Сидра свою ячейку завела, завербовала свою вторую помощницу, и еённый «Bon Ton Beaute Shoppe» превратился в самое настоящее гнездо подрывной деятельности. Мы начали использовать пацанят из самых сопливых на посылках и для всего прочего, на что они способны: понаблюдать за кем-нибудь, проследить, кто куда ходит. Пацанята с этим справляются лучше взрослых, причем к ним никаких подозрений. Сидра это усекла и всех женщин, кого вербовали в ее салоне, на эту мысль наводила.

Вскоре у нее на примете столько пацанят набралось, что мы смогли поставить под надзор всех Альваресовых шпиков. С Майковой способностью любой телефон подслушать, с уменьем пацанвы выследить, когда кто-то из дому выходит, или с работы, или вообще откуда угодно, и с такой их оравой, что один может сбегать позвонить, пока другой на месте топчется, мы могли любого шпика под колпаком держать и не давать им совать нос куда не следует, по нашему мнению. Вскоре знали, откуда шпики звонят, не дожидаясь, пока сводка поступит в «фонд „Зебра“». Любой сексот попадался, если звонил из кабака, а не из дому. С помощью этих «иррегулярных с Бейкер-стрит» Майк подключался на подслух раньше, чем такая сука кончала номер набирать.