Я люблю Голливуд - Линдси Келк

— О'кей, — сказала я, удивленная и обрадованная легкой победой. — Три вещи, без которых вы не можете обойтись в поездках?

— Маленький ослик, Майкл Кейн и кусачки для ногтей, — невозмутимо ответил Джейк. — Моя очередь.

— Не смешно шутите.

— Пятьдесят миллионов зрителей, смотревших мой последний фильм, с вами не согласятся.

— Я так и запишу, если не ответите серьезно.

— Сначала вы ответьте.

Я вздохнула:

— Хорошо. Да, меня несколько беспокоит мнение окружающих.

— Спасибо. Теперь объясните почему.

— Почему? Это вы мне объясните, почему вам все безразлично! Как вы можете жить словно под увеличительным стеклом? Отчего вас не бесит всеобщее внимание? Даже если вы сталкиваетесь с этим по пять раз на дню, я все равно не понимаю, как можно весело смеяться и ожидать от других такой же реакции!

Джеймс подался вперед и заправил прядь волос мне за ухо.

— Потому что все это ненастоящее, — спокойно сказал он. — Я знаю, что фотографии в Интернете — подтасовка. Близкие мне люди тоже знают, что это фикция. Все это часть специально созданного образа — даже наше интервью, как мне ни интересен сам процесс и как ни приятно гулять с вами по городу. В журнале появится статья с несуществующим героем. Ваши вопросы не имеют целью показать меня настоящего, выяснить холодные упрямые факты, поэтому ответы будут интересны лишь тем, кто хочет побольше знать об актере Джеймсе Джейкобсе, знакомом им по романтическим комедиям.

Я не знала, что сказать. В общем-то он был прав.

— Энджел, какая разница, если кто-то на улице возле этого клуба думает, что мы тут… как кролики! Мы же знаем, что это не так, вот что важно. А сайтам светских сплетен не верит даже последний дурак с одним полушарием.

— Хочется надеяться… — Я пожевала кончик ручки, глядя на барную стойку. — А можно там что-нибудь взять?

— Кто-то решил, что снимки отражают настоящее положение вещей?

Моя мать сгорела бы от стыда из-за моих манер, но я пролезла под стойкой и налила себе выпить.

— Да.

— Ваша мама?

О Господи, а ведь этот разговор мне еще предстоит! Я тут же налила себе двойную порцию.

— Пока нет.

— Значит, бойфренд?

— Бойфренд.

Поверх водки я налила диетической колы, но места в бокале оставалось только для трети бутылочки.

— Неужели он назвал вас лгуньей?

Джеймс тоже подошел к бару.

— Что? — Я помешала коктейль соломинкой. — Он этого не говорил.

— Он счел снимки настоящими, хотя вы сказали, что это не так. Значит, он обвинил вас во лжи.

— Не совсем. — Я сделала большой глоток, поморщилась и долила колы. — Он просто немного… в общем, не слишком обрадовался. Что вполне можно понять.

— Но вы объяснили, что произошло, и он вам не поверил? — настаивал Джеймс, усаживаясь на высокий стул. — Мне пива, пожалуйста.

— Так, теперь я еще и барменша, — пробормотала я, доставая из холодильника «Корону». — Я ему сказала — все не так, как кажется. Это не значит, что он мне не поверил, просто немного расстроился. Бывшая подружка его обманывала, поэтому иногда он с трудом верит людям.

— Но вы же не его бывшая. — Джеймс выдавил в пиво ломтик лайма. — И вы ему не изменили.

— Нет, хотя, когда мы познакомились, я кое с кем встречалась. Но я ему не изменяла. И никому другому. В жизни. — Я подсунула салфетку под его бутылку. Ну вот, будет опыт работы, на случай если меня все-таки вытурят из «Лук». — Я никогда не изменю Алексу. — Я смело посмотрела на Джеймса. — Ни за что не стану унижать его обманом!

— Тогда у него нет права трепать вам нервы из-за снимков каких-то папарацци, — логично вывел Джеймс. — Он должен был взять с вас слово и радоваться, что у него такая замечательная девушка.

— Вряд ли мне подходит слово «замечательная». — Я отпила свой коктейль. — Скорее уж резкая, как кола, и простая, как пятицентовик.

— Вы всегда подтруниваете над собой? — Джеймс поставил свою бутылку на стойку. — Вы замечательная, и ваш бойфренд не должен давать вам повод в этом усомниться.

— Я не вышучиваю себя и я не замечательная. — В баре стояла такая тишина, что я слышала стук собственного сердца. Ну вот опять мы отвлекаемся от темы интервью. — Честно. И у меня к вам еще есть вопросы.

— Вы очаровательны, умны, остроумны, вы явно любите этого дурака, хотя он этого не заслуживает, — продолжал Джеймс, заталкивая ломтик лайма в горлышко бутылки. — Будь вы моей девушкой, я бы не допустил, чтобы вы чувствовали себя несчастной.

— Не думаю, — отозвалась я, рассматривая ногти. — Вряд ли в человеческих силах заставить меня забыть, что я никогда не попаду в «Новые топ-модели Америки».

— Опять вы над собой иронизируете, — заметил Джеймс.

Некоторое время мы сидели молча. Пауза становилась все более неловкой.

— А он когда-нибудь вам изменял? — спросил вдруг Джеймс. — Ваш бойфренд?

— Нет. Конечно, нет, — быстро сказала я. — Он бы не стал.

Джеймс пристально смотрел на меня, потягивая пиво.

— Может, вернемся к интервью? — спросила я с упавшим сердцем.

— Вот будь вы моей девушкой… — снова завел Джеймс.

— К интервью! — перебила я.

Это было уже слишком — я все-таки не железная.

— Видеоайпод, кроссовки и роман «Великий Гэтсби».

Джеймс залпом допил свое пиво.

Я непонимающе посмотрела на него.

— Три вещи, без которых я не могу обойтись в поездках, — пожал он плечами. — Что у вас еще?

Целый час мы с Джеймсом обсуждали его любимых дизайнеров, излюбленные места отдыха, рестораны и все, что могло интересовать читателей журнала, пока руку не свело и блокнот не кончился.

— Ну что, — сказала я, записывая его любимое место покупки бубликов. — По-моему, мы закончили. Вы свободны.

— То есть я могу возвращаться к Блейку? — спросил Джеймс с шутливым ужасом. Я на его месте впала бы в настоящую депрессию. — А разве вы не хотите куда-нибудь пойти? Я специально освободил сегодняшний день.

Я с улыбкой покачала головой:

— Больше всего я хочу вернуться к себе в номер и лечь спать — последние дни я поздно ложусь. Но до этого нужно сесть за компьютер, все это напечатать и послать в журнал — доказать, что мы с вами все-таки работаем.

— Что ж, это справедливо. Подожду до завтра. — Джеймс встал и гибко потянулся вверх. Все-таки он очень высокий парень. — Если только вы действительно собрались работать, а не прятаться. Обещайте мне, что не станете портить себе кровь этими снимками!

— Честное скаутское, — отсалютовала я. — Вы правы, я уделяю им слишком много внимания.