Помни, что ты смертный - Энн Грэнджер

Она весело улыбнулась.

— Чай с цикутой был в термосе? — спросил Маркби.

— Нет. Цикута обнаружена в смеси трав в банке из-под маргарина. Довольно неаппетитная смесь. Как я поняла, банку ей дал пожилой сосед. Она поступила весьма опрометчиво, когда попробовала.

— Баночка у вас? Не выбросили? Она мне нужна.

— У меня. Анализы почти закончены. Я хочу, чтобы посмотрел ботаник. Необходимо удостовериться точно. Цикута не чистая, смешана с другими травами.

Доктор Чан направилась к ближайшей полке, вернулась с грязной банкой из-под маргарина, сняла крышку, протянула суперинтенденту.

На донышке лежали крупицы толченых трав.

— Некоторые, несомненно, безвредные, — заметила доктор Чан. — Кажется, я узнаю пиретрум, шалфей. Возможно, количество цикуты весьма незначительно.

— Не поймите неправильно, доктор, но это необходимо держать в абсолютно надежном месте.

— Знаю, не беспокойтесь. — Она закрыла банку крышкой. — Послушайте, суперинтендент, не хочется затевать охоту на ведьм…

Маркби взглянул на нее:

— Если еще что-то есть, говорите. Мне надо знать.

— Конечно. Я немного побеседовала с пациенткой, она сообщила, что у нее и раньше бывали приступы сонливости, головокружения, тошноты. Приписывает стрессу. Подобные приступы, если можно так выразиться, начались примерно полгода назад, летом. Теперь она беспокоится, что они были вызваны ее собственными чаями из собственноручно составленных смесей. Мы, конечно, проверим, хотя настой в термосе абсолютно безвредный. Думаю, удастся подтвердить, что нынешний случай спровоцирован травами, подаренными соседом.

Доктор Чан взмахнула баночкой.

— В старых деревенских лекарственных средствах нередко содержатся опасные вещества. Нынче многие увлекаются народной медициной, но, к несчастью, не перенимают наследственный опыт и знания. Может быть, мы с вами спросим старого джентльмена насчет этой смеси? И в первую очередь предупредим, чтобы он сам не пил…

— Увы, — вздохнул Маркби. — Это невозможно.

Глава 14

Стояло свежее, ослепительно-яркое утро из тех, что прочищают мозги, заряжают подсевшие батарейки. Алан Маркби, насвистывая, вошел в управление. Головы поворачивались в его сторону, сотрудники обменивались выразительными взглядами.

— Вы сегодня веселый, сэр, — заметил Пирс и растерялся, когда суперинтендент принял всерьез небрежное замечание, задумался, рассматривая его со всех сторон, прежде чем ответить.

— Не столько веселый, Дэйв, сколько оптимистично настроенный.

— Хорошо, — с сомнением кивнул инспектор.

Маркби сцепил на столе руки и одарил его сияющей улыбкой.

— Цикута — ошибка.

— То есть миссис Касвелл выпила ее по ошибке?..

— Сметите с глаз паутину, — посоветовал босс. — Ошибку допустил тот, кто начал кампанию насилия против Касвеллов. Нас всех вели по садовой дорожке — вот что!

— Что тогда будем делать?

Осторожный Пирс до сих пор не был уверен, что понял, к чему клонит начальник.

— Снова поговорим со всеми. Я имею в виду со всеми! Все сидят на бочках с информацией. Чего-то недоговаривают. Как бы там ни было, сложился нечестивый альянс самых несопоставимых друг с другом людей. Ладно, теперь увидят, что я не люблю, когда меня водят за нос! — Маркби подчеркнул последнее заявление энергичным жестом. — Прескотт возьмет на себя Вилана. Когда закончит, пусть съездит в Бамфорд, побеседует с Остином Бейли. Вам достаются Гудхазбенды, мать с сыном.

Пирс застонал.

— И не позволяйте Ивонне морочить вам голову. Поручите кому-нибудь позвонить в норвичскую лабораторию и подробней узнать об исследовательской программе, которая проводится совместно с оксфордской. А я, — Маркби потянулся к телефонной трубке, — займусь Лайамом Касвеллом.

В Касл-Дарси на звонок никто не ответил. Суперинтендент позвонил в лабораторию и в награду услышал подозрительный женский голос, спросивший, чем может помочь. Он попросил доктора Лайама Касвелла.

— Доктор Касвелл очень занят. Бывает не каждый день. Кто его спрашивает?

— Суперинтендент Маркби из регионального управления уголовных расследований.

В трубке явственно прозвучал испуганный вдох.

— Знаю, в данный момент у него много хлопот, но мне надо с ним побеседовать, а его дома нет.

— Он в больницу поехал! — Тон определенно укоризненный. — К жене. Звонил, сообщил, что потом будет здесь. Думаю, около одиннадцати.

— Хорошо. Как появится, предупредите, что я к нему позже наведаюсь.

Молчание в трубке.

— Сначала зайдите в офис за пропуском.

Голос продиктовал номер телефона.

— Вот так кот проникнет в голубятню, — удовлетворенно пробормотал Маркби.

Ничего нет приятнее, как подколоть того, кто тебя сам давно раздражает. Сладкая маленькая месть.

Свежее утро перешло в солнечный, на удивление теплый день. Вот вам английская погода. То мороз до костей, то дразнящая весенняя температура не по сезону. Подумать только — скоро Рождество! Всего через пять недель. Не похоже. Некоторые витрины уже украшены остролистом и Санта-Клаусами. Но атмосферы зимнего праздника не ощущается. Алан задумался: не потому ли, что он стареет? Рождество для детей, которые его страстно ждут и радуются. Для него теперь это время, когда надо писать поздравительные открытки.

Прибывая осматривать дремлющие шпили Оксфорда, туристы охотно пропускают постройки вроде тех, где располагается лаборатория Лайама в технопарке к востоку от города. Даже под нынешним бледным солнцем продуваемый всеми ветрами район выглядит однообразным и будничным. Низкие офисные здания чередуются с безобразными панельными пакгаузами. Невзрачную внешность оживляют броские таблички, извещающие о том, что делается внутри. Клочки земли перед каждым строением, предназначенные для радующей глаз зелени, превратились в утоптанные треугольники засохшей грязи с клочьями жесткой травы и сорняков. От деревьев, посаженных одновременно с устройством газонов, остались лишь тоненькие стволы.

Люди топчутся здесь всю рабочую жизнь, думал Маркби. Трудолюбивые, амбициозные, интеллигентные люди. Начинают с энтузиазмом, с идеями и постепенно здесь атрофируются, как трава и деревья.

Лаборатории располагались в самой дальней от шоссе части технопарка, в длинных одноэтажных панельных зданиях послевоенной постройки. Профессиональный взгляд сразу определил, что обеспечивать здесь безопасность непросто. Неудивительно, что Майкл Вилан с товарищами избрали их для налета. Разбей окно, сунь руку, дерни шпингалет — и влезай. Установлены голубые коробочки новенькой с виду сигнализации — чисто символической. Пока кто-то услышит пронзительный звон, любой налетчик успеет влезть и вылезти.

Как ни странно, перед глазами сначала предстал обветшавший ранний викторианский дом, безусловно выстроенный раньше окружающих и переживший упадок в злые времена: неокрашенный, с треснувшими карнизами, с угрожающе обвисшей перемычкой левого окна на верхнем этаже, с нижними окнами, замаскированными современными жалюзи. Табличка на двери извещала, что здесь располагается администрация.

Маркби вошел, представ перед обладательницей подозрительного телефонного голоса.

Это была женщина средних лет, очень высокая, очень худая, прямая как жердь, в вязаном костюме цвета хаки с бежевой блузкой простого покроя, украшенной ниткой жемчуга. Щетинистые поседевшие волосы коротко стрижены. Он подавил желание козырнуть.

— Ах, суперинтендент, — проговорила она с неодобрением. — Доктор Касвелл прибыл несколько минут назад. Я доложила о вашем приезде. Он в блоке А. Обойдите вокруг здания, прямо перед собой увидите. Возьмите.

Она протянула руку, на пальце обручальное кольцо. Трудно представить мужчину, женившегося на этой солдафонше. Маркби взял протянутый пластиковый квадратик с зажимом и бумажкой внутри, на которой значилось: «Временный пропуск».

— Распишитесь, пожалуйста, в книге. Проставьте дату и время.

— Спасибо.

Маркби выполнил указания, отметив, что сегодня первым получил карточку посетителя. Беглый взгляд на другую страницу выявил, что вчера их было выдано только три. Он с некоторым трудом прикрепил к пиджаку пропуск. Зажим на пружине был очень неудобный.

Пограничница наблюдала за ним со страдальческим терпением.

— На выходе вернете, суперинтендент. Видите, карточки пронумерованы. Мы тщательно регистрируем посещения.

Он пообещал непременно вернуть.

— Раньше не утруждались, — печально призналась она, — но после прошлогодних неприятностей усовершенствовали систему охраны.

Пластиковая корочка с пропуском не помешает когортам единомышленников Вилана, но вместе с новенькой сигнализацией она внушает женщине ощущение безопасности. И страховые компании требуют. Страховка здания будет аннулирована, если его обитатели хотя бы не продемонстрируют свои старания.