Красная рука - Александр Николаев

— Питер, я горжусь, что работаю рядом с тобой. Ты не просто лучший сыщик, а еще и умелый руководитель специальных операций. Как это ты ловко все обставил.

— Ничего особенного, — возразил лейтенант, — захватчик не был профессионалом. Просто свихнувшийся человек, не выдержала его психика всей жизненной круговерти, вот и задурил. Справиться с ним не представляло особой сложности.

— Уж, не скажи, — произнес капитан, назидательно покачивая указательным пальцем. — Впрочем, о ходе операции можешь не рассказывать, я и так в курсе.

— Естественно, — с иронией ответил Саммерс.

— Напрасно ты смеешься, — продолжал Харрисон по-прежнему в вальяжном тоне. — Начальник должен все знать. Тем более, когда происходят такие события. И не где-нибудь на ближнем Востоке, а здесь, рядом с нашими мирными жителями. С нашими избирателями, наконец.

— О, куда тебя понесло, — усмехнулся лейтенант.

— Но-но, не заговаривайся. Садись лучше.

Харрисон жестом указал Саммерсу на кресло. Затем уселся сам и принял прежний довольный вид.

— На твоем примере следует учить молодежь, — продолжал рассуждать капитан. — Мне кажется, следует серьезно подумать над тем, чтобы включить рассмотрение этой операции в учебные планы полицейских академий. Как образец для подражания. Представляешь, если наших молодых копов научить действовать так умело и смело, как ты. Мы бы полностью задавили преступность. Тебе следует подумать о передаче своего богатейшего опыта, например, после выхода на пенсию. Ну, как думаешь?

— Нет, — засмеялся Саммерс, — научить можно только тех, кто хочет учиться. Мне кажется, современная молодежь надевает форму полицейского для других целей.

— Мне кажется, ты слегка устал. Во всяком случае, вид у тебя усталый, — тон капитана заметно изменился. Последнее высказывание лейтенанта ему явно не понравилось.

— Да, есть немножко, — согласился Саммерс. — Кстати, моя смена скоро кончается. Не мог бы ты отпустить меня пораньше?

— Назначил свидание какой-нибудь дамочке? — с напущенной иронией спросил Харрисон.

— Нет, никаких женщин. Есть другие дела.

— В таком случае, нет, — продолжил в прежнем тоне капитан. — Вот если бы было свидание с женщиной, то отпустил бы без вопросов. А раз другие дела, не отпускаю… Кто будет представлять наше отделение на брифинге для прессы? Какое мы имеем право прятать героя от общественности? Да нас просто не поймут.

— Послушай, Марк, — не сдавался Саммерс, — для того, чтобы поднять имидж нашего отделения на небывалую высоту необходимо не только умело проводить операции по поимке преступников, но и умело представлять эти операции на встречах с пишущей и снимающей братией. Я не силен в подобных делах. Ты же знаешь. Опять ляпну чего-нибудь, а вот вы с Хаппелом совершенно другое дело. Хаппел умеет общаться с журналистами, да и во время операции по освобождению заложников он проявил себя молодцом. Все это видели, и никакой натяжки не будет.

— Хитер, ты, я вижу, — усмехнулся капитан.

— Приходится, — согласился Саммерс, подобострастно разводя руки в стороны и втягивая голову в плечи. — А на брифинге скажете, что лейтенант Саммерс занят расследованием очень важного дела. Если кто-нибудь вспомнит обо мне, конечно.

— Что, никак не успокоился? Все ковыряешься со своим банком.

— Ты и это знаешь? — с наигранным удивлением спросил Саммерс.

— Приходится, — спародировал движение лейтенанта Харрисон. Он некоторое время посидел молча, рассматривая собеседника недобрым взглядом. Затем сменил гнев на милость. — Ладно, ступай, как-нибудь выкрутимся без тебя.

Саммерс молча вышел из кабинета своего начальника и огляделся. Убедившись, что его никто не видит, смачно плюнул на пол. Затем процедил сквозь зубы: «Кот зажравшийся», и пошел к выходу.

Глава 25

Разговор с Харрисоном в некоторой степени развеял лейтенанта. Во всяком случае, уже не было чувства внутреннего раздвоения. Раздвоения, связанного, с одной стороны с необходимостью исполнять свой долг, долг полицейского, а с другой стороны, с осознанием того, что исполнять этот долг становится все труднее, и даже противнее. Во всяком случае, долго продолжаться подобное состояние не могло. Это он отчетливо понимал. А вот чем потом заниматься, Саммерс не представлял. Может быть, и в правду следовало попробовать писать романы на криминальную тематику? Если бы ему удалось описать хотя бы половину из того, что произошло с ним на протяжении многих лет работы полицейским, тогда успех был бы гарантирован. Однако все литературные эксперименты потом, а сейчас нужно было разобраться с необычным ограблением банка. Он уже решил, что это будет его последним серьезным делом. И чем бы оно ни кончилось, Саммерс уйдет в отставку.

Так, продолжая разбираться со своим внутренним «Я», Саммерс ехал по улицам города. Наконец, он начал осознать, что происходит. Оказывается все это время, он ехал по направлению к дому профессора Сильваина Франкоера. Однако, подъехав к его дому, Саммерс остановился в нерешительности. Он утратил внутреннюю уверенность, столь необходимую для успешной работы полицейским. Как вести разговор с профессором Франкоером, он не представлял. Саммерс не мог вспомнить, что когда-либо был в подобном состоянии. Видимо, действительно настало время для ухода в отставку. Но уйти хотелось красиво.

«Да, Питер, — продолжал он мысленно разговаривать сам с собой, — что-то не узнаю я тебя теперь. Что случилось? Ты совсем раскис. Как можно работать в таком состоянии? А работать надо. Необходимо любой ценой разобраться с этим «гипнозом», или как его там… Все, пойдем! Даст бог, разберусь, как с ним разговаривать».

Саммерс вышел из машины, прошел к дому по выложенной красивой плиткой дорожке, поднялся по ступенькам и позвонил. Дверь ему открыла пожилая негритянка в ухоженной униформе старинного покроя. Он представился и показал жетон.

— Здравствуйте, мистер Саммерс, — приветствовала его женщина. — Вам направо, к секретарю.

Саммерс повернул направо и увидел за секретарским столом миловидную женщину лет тридцати пяти. Он подошел к столу и представился. Секретарша изящным движением левой руки сдвинула очки на кончик носа, и внимательно, по верх очков, рассмотрела его. Саммерсу взгляд карих глаз показался весьма игривым.

— Вы записаны на прием, мистер полицейский? — воркующим волосом спросила она.

— Я лейтенант криминальной полиции, и пришел сюда по очень важному делу. Думаю, что этого достаточно.

— В таком случае, мистер лейтенант криминальной полиции, вам придется немножко подождать. У профессора клиент. А это значит, что его нельзя тревожить. Никому, даже криминальной полиции… Потом я доложу профессору. Не исключено, что он согласится вас принять.