Рассказы о животных - Сергей Кучеренко

Первый раз мне довелось встретиться с амурским горалом в давние годы моей молодости. Я служил тогда во флоте. Наш корабль после ночных учений стал на якорь в одной из тихих бухт Японского моря. Ее полукольцом охватывали громадные, почти отвесные серо-бурые скалы, у основания которых хаотично громоздились камни с небольшую деревенскую избу. Временами в дышащем зыбью море с плеском оголялись острые кекуры и, блеснув чернотой, исчезали, оставив белые пенные следы. За ними как-то странно прилепился к скалам узкий галечный пляж, на который с мерным шумом набегал накат и тут же отступал, шипя и исчезая в камнях.

Утром я стоял на верхнем мостике корабля и шарил биноклем по расплывчатому безжизненному горизонту моря и дикому каменистому берегу бухты. В какое-то мгновение мелькнуло что-то живое и исчезло. Присмотревшись, я обнаружил… козла. Какая сила его сюда занесла?! Как он попал на отвесную стену скалы?! Не было видно ни троп, ни карнизов, ни пологости. Я не верил глазам своим. Протер линзы бинокля. Снова посмотрел. Козел был явью. Темно-серый, с изящно загнутыми назад рожками. Только вот традиционной козлиной бородки не было видно. Ноги вроде бы коротковаты, а хвост великоват. Козел с любопытством смотрел на корабль. Я позвал товарищей. Подошли матросы и тоже удивились. Наш боцман был из местных жителей и коротко пояснил: «Горал. Амурская серна. Очень редка».

Но еще больше я удивился, когда горал спокойно засеменил ногами и будто поплыл по воздуху вдоль скалы. По его движениям я догадывался, что он ловко и прочно цепляется копытами за неровности скалы и отталкивается от них, как это умеют делать серны, дикие горные козлы и бараны. Это меня привело в восторг.

Через одну-две минуты горал влез на гребень скалы. Постояв немного, он еще раз окинул нас взглядом и полез на каменный шпиль. Всего несколько прыжков — и вот он уже стоит на острие. Все ноги в одной точке, хвост откинут, а голова с широко расставленными ушами все с тем же любопытством повернута вбок. Он исчез в одно мгновение, когда на корабле резко взвыла сирена.

И еще один раз мне посчастливилось встретить горалов. Шел я летним днем вдоль берега Японского моря в южном Приморье. Тропа то взбегала на невысокие сопки, то опускалась к воде, то исчезала на каменистых обнажениях. В одном месте, потеряв ее, я стал подниматься по склону горы все выше и выше и незаметно оказался на прибрежном хребте, по гребню которого прослеживалась хорошо проторенная дорожка. Я встряхнул рюкзак за спиной и бодро зашагал дальше. А километра через два понял, что иду звериной тропой — она сплошь была в отпечатках копыт, попадались орешки помета, а ветки кустарников и верхушки трав были обкусаны.

Море я перестал видеть, шум прибоя тоже растаял в тишине, я резко свернул с тропы, чтобы выйти к берегу. Спускаясь по крутому каменистому склону, неожиданно увидел четырех горалов. Они стояли на лужайке, окруженной с трех сторон скалами, и внимательно рассматривали меня.

Я на мгновение остановился и тут же продолжил спуск к краю лужайки, не показывая зверям вида, что заметил их. Они не шевелились. Но как только я спрыгнул на траву, старый горал не то зашипел, не то зафыркал, потом резко и громко закричал «чэк-чэк-чэк» — все равно что рассерженная сорока, и несколько раз прыгнул в мою сторону.

Ничего себе, думаю, атакует. А говорят, что очень осторожен.

Этот смельчак подбежал ко мне метров на двадцать и благоразумно остановился, но при этом продолжал угрожать мне: возмущенно кричал, бил о камень ногами, грозно наклонял голову. До трех других горалов было в два раза дальше.

Прогонял меня, вне сомнения, отец семейства. Об этом говорили его буровато-палевая шерсть, сравнительно большие рога, массивность. Его подруга была явно стройнее и светлее, а те два, что стояли с нею рядом, — великовозрастный детеныш прошлого года рождения и примерно трехмесячный козленок — были светло-серыми и поджарыми. Рогов не имел лишь козленок.

Я успел хорошо рассмотреть ближнего горала. Он и сейчас в моей памяти. Зверь был крепким и плотным, с широкой грудью, холка чуть-чуть выше крестца, шея короткая и мускулистая, голова небольшая, с темно-карими глазами, удлиненными ушами и небольшими острыми, направленными назад рожками. Серую шерсть от головы до хвоста пересекал черный «ремень», белые волосы росли на груди и морде; удлиненный хвост украшала солидная волосяная кисть.

Горалы недолго испытывали судьбу. Мать семейства мэкнула и запрыгала к противоположному краю площадки, дети, во всем ее копируя, побежали за ней, отец тоже не заставил себя долго ждать. Только он от меня не убегал, а уходил с чувством собственного достоинства.

Когда горалы полезли на кручу, я воочию убедился, насколько ловки эти альпинисты. Они не просто легко и непринужденно прыгали с камня на камень, но и с места высоко и очень точно, приземляясь на пятачки и полоски микрокарнизов, спокойно останавливаясь или дальше отталкиваясь от них. Мне даже показалось, что эти виртуозные прыжки в столь сложных условиях совершались как бы шутя.

Забравшись на самый верх скалы, горалы застыли, выстроившись в ряд. Они стояли строго по положению в семье и размерам, с равными интервалами.

Горал — один из самых редких, экзотических, интересных, но малоизученных представителей семейства полорогих. Это очень древний вид, и, вероятно, современные дикие козлы, бараны и антилопы произошли от него.

Размеры горалов средние. Длина тела взрослых животных около 130 сантиметров, высота в холке до 75 сантиметров, вес до 42 килограммов.

Зимой горал одет в красивую, пышную, теплую и прочную «шубу» с мягким пухом под остью, у разных особей окрашенную по-разному: от светло-серого до рыже-бурого цвета. Бороды у них нет, но у взрослых особей сверху шеи отрастает некое подобие гривы. Летний мех имеет такие же тона, только он короче и реже.

Рога есть у самцов и у самок: они растут всю жизнь, однако достигают в длину не более 23 сантиметров. В сечении круглые, без каких-либо отростков, в нижней половине они морщинистые и в кольцах, в верхней гладкие, на концах острые.

Горал в нашем отечестве в настоящее время встречается только в Приморском крае. Его численность и заселенная территория стали катастрофически малы и продолжают сокращаться. Лишь в Сихотэ-Алинском и Лазовском заповедниках поголовье этого скалолаза стабилизировалось на невысоком уровне. В Приморье горал обитает на северной границе ареала, причем повсеместно небольшими очагами, отдельными стадами, которые не связаны друг с другом.

В давние времена, когда горы Сихотэ-Алиня и Малого Хингана были не так сглажены и имели типично альпийские черты, а климат был намного теплее, горал процветал. Но время не щадит даже горы. Скалистые вершины разрушились, каменные россыпи покрылись почвенным слоем и заросли лесом. Все меньше оставалось крутых обрывов и скал, зимы становились холоднее и многоснежнее, численность горала падала. И вот он оказался на пределе экологических возможностей существования.