Вознесение (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Фруктовый пирог, который упомянула Эмма — черника и малина выглядели как маленькие драгоценные камушки и сверкали поверх заварного крема словно величественная корона.

Я заскрежетала зубами, стараясь прогнать образ.

«Я твой, а ты моя».

Это чистой воды идиотизм. Я здесь для того, чтобы начать Сев, а не для того, чтобы задумываться над смертными мелочами. Жёлуди и маленькие золотые колечки…

Я осознала, что поднимаю руку и смотрю на кольцо на моём пальце.

— Прекрати, Лилит, — пробормотала я про себя как сумасшедшая.

Я вытолкнула эти мысли из головы, когда наконец-то дошла до вершины колонны. Здесь имелся маленький балкончик, откуда открывался вид на город, и я вышла в холодную ветреную ночь. Сам камень передаст мою магию в землю. Я хотела увидеть, как эти узкие петляющие улочки переполнятся моими детьми.

Ледяной ветер хлестал по мне, пока я смотрела на Доврен — изгибающаяся река к югу, возвышающийся город к северу, зазубренная сеть каменных улочек всюду вокруг меня. Этот город вырос из меня, и я выросла из него.

Я стиснула каменные перила. Я уже чувствовала погребённую силу города, вибрировавшую в камнях. Смертные были разрушительными существами. Они перерезали всех волков, срубили все деревья. Они убивали лосей и оленей. Они вымостили брусчатку поверх травы и растений. Я, может, и злобная, но я была духом жизни. Я всё верну. Я заставлю их восстать ещё более могущественными, чем когда-либо.

Я пять столетий жила среди похороненных. Теперь моё тело вибрировало силой, и я слышала песнь их духов, которая начинала гудеть под землёй.

Пока моя магия работала, я смотрела, как колючие лианы змеятся вверх и обвивают монумент. Красные цветы распускались на их лозах.

Свободный Народ, одетый в чёрное, вышел на улицу к основанию монумента. Наконец-то я получила желанную аудиторию. Что толку иметь магию, если не в кого вселить страх перед ней?

Отдалённое завывание разносилось по воздуху. Я знала, что они придут ко мне, мои потерянные дети. В тени по извилистым улочкам крались светящиеся глаза. После всех этих лет зарезанные волки вновь обретут дом здесь, в городе Доврен. Лоси и олени начали возвращаться, маршируя по петляющим улочкам, и их тела дымились тёмной магией.

Хоть и шёл снег, цветущие растения пробивались сквозь брусчатку. Среди цветов вырастали шипы — отдельная армия под моим командованием. Улицы скоро будут кишеть древней жизнью.

Сев начался.

Затем смертные начали просачиваться на улицы среди моих марширующих детей. Они были одеты в чёрное и несли факелы. Шагая вперёд, они скандировали:

— Альбия Пробудилась!

Я крепче стиснула перила. Мне не нравились смертные среди моей армии. Вместо победы, которой я жаждала, я ощущала себя по большей части пустой.

Я повернулась обратно к дверному проёму и начала спускаться по лестнице. Теперь, подняв свою армию, я первым делом выслежу ангелов. Потом нефилимов, затем их смертных друзей.

Смерть начнётся с Самаэля.

В моём разуме промелькнул образ Самаэля, пьющего чай…

Плевать мне, что ему нравилось. Я снова оживлю город. Этот город был таким тихим; теперь я слышала вокруг себя тихую музыку жизни. Вот это истинная сила.

Добравшись до основания монумента, я обнаружила, что там пусто, если не считать лужи крови на полу.

Самаэль… где он, бл*дь?

Я бросилась на улицу и там увидела перед собой свою прославленную армию, заполонившую улицу. Но что более важно, там, буквально в нескольких метрах от меня, был Самаэль, и его руки оставались скованными за спиной. Его голова свесилась, и его поддерживали два члена Свободного Народа. Наготове, чтобы я его убила.

Но первым делом я посмотрела на толпу. Этой ночью тени были живыми. Стаи волков и оленей, растения всюду прорастали сквозь брусчатку. Жизнь вновь отвоёвывала себе место в городе камня. И хоть я ненавидела смертных, я оценила, что они пришли почитать меня.

Я подняла руки над головой и прокричала:

— Сеющая Королева вернулась!

И теперь я наконец-то услышала рёв толпы, которого жаждала. Свободный Народ кричал мне и ликовал.

— Да начнётся Ночь Сева, — прокричала я. — И начнётся она с Ангела Смерти.

Он стоял без рубашки, со скованными за спиной руками. Я повернулась к нему и посмотрела на кровь, стекавшую по его рёбрам и плечам, на глубокие раны, рассекавшие кожу.

Я протянула руку к Свободному Народу, и мой взгляд со зловещей заворожённостью не отрывался от Самаэля.

— Дай мне нож, смертный.

Кто-то вложил в мою ладонь гладкую деревянную рукоятку.

Я подошла к Самаэлю и приподняла его подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Этот серый, этот идеально холодный серый взгляд пронизывал меня насквозь.

По какой-то причине я не могла дышать.

Но я должна была сохранять контроль.

— Ты можешь думать, что я ничего не почувствовала, когда ты вырезал мне сердце, но я чувствовала. Я чувствовала предательство.

Он сощурился, и я видела в его глазах тлеющее пламя.

— Ты пыталась убить меня, Лилит. Ты планировала казнить всех ангелов. У меня имелись весомые причины вырезать тебе сердце. И я сделал бы это снова. Но мне нужно, чтобы Лила жила.

Я нахмурилась.

— Может, у меня имелись весомые причины желать смерти всем ангелам. И ты ошибаешься. У меня всегда была душа. Мне пришлось похоронить её подо льдом. Если бы ты достаточно любил её, ты бы вновь выманил её на поверхность. Но ты потерпел неудачу, — я прижала нож к его груди.

Он действительно был поразительно красив, даже если я его ненавидела. Я прижала лезвие к его коже, но казалось, будто моё сердце пронзает тот же самый нож.

Моя рука начала дрожать. Признак слабости.

Я убрала нож от его груди и на мгновение закрыла глаза. В моём сознании расцвёл образ Самаэля, усевшегося, чтобы аккуратно сложить маленькие засушенные цветочки и перевязать их серебристой ленточкой. Это он сделал украшение из цветов, которое я носила на своём платье.

Я в смятении дотронулась до сухих цветов.

— Почему это важно? — спросила я. — Почему я продолжаю думать об этом маленьком цветочном украшении?

— Потому что оно важно для Лилы, — ответил он. — Потому что эти цветы напоминали мне об её человечности. Потому что они вызвали у меня желание быть таким, как она. Милосердным. Заботливым.

Что-то внутри меня трескалось.

— Ты собирал жёлуди.

Элис подошла ближе.

— Ты обязана убить его, чтобы начался Сев. Этого требует Барон. С этого всё начнётся. Очищающее пламя. Такова сделка, которую Барон заключил с тобой.

Я развернулась и со всей силы ударила её наотмашь по лицу. Она отлетела, упав на землю. Я чувствовала что-то к ней. Глубинную, пылающую ненависть. Это эмоции Лилы пробивались на поверхность?

— Ты не повелеваешь мной, девчонка. Я, может, и выгляжу как женщина, которая когда-то была твоей сестрой, но я не она. Вы призвали меня, но это не означает, что вы можете меня контролировать.

Не поднимаясь с земли, она одарила меня маленькой усмешкой, которая вызвала у меня желание сокрушить её череп.

— Напротив… ты правда думаешь, что мы пробудили бы тебя, если бы не могли тебя контролировать? Мы дали тебе твою магию, и мы можем отнять её обратно.

Я не знала, блефует ли она, но может, рисковать не стоило. В конце концов, у нас была единая цель. Всё началось с Самаэля, верно?

Я повернулась обратно к нему и приготовила нож. Вся армия Свободного Народа наблюдала за мной, и отсветы факелов плясали на их благоговеющих лицах.

— Яд Божий умрёт сегодня! — прокричала я.

Свободный Народ скандировал «Альбия Пробудилась». Вой моей армии заполнил воздух вокруг. Ветер хлестал по мне, и весь город как будто задержал дыхание.

Лёгкая нервозность шёпотом пронеслась по мне, когда я снова посмотрела в глаза Самаэля. В этих невинных серых глазах проступал огонь.

Но ради этого я и пришла. Всё то время, пока мой дух спал в почве, я мечтала о мести.