Сведу тебя с ума - Ольга Рузанова

и прикрывает глаза.

— Я устала, Максим.

Тут я, увы, бессилен.

«Так сложились обстоятельства» — эта фраза уже успела набить оскомину, но это чистая правда. Все мы заложники ситуации, но один из нас в шаге от того, чтобы выйти из игры.

Подставив при этом других ее участников.

— Папа строчит мне инструкции по применению моей собственной жизни. Ты знал?

— В смысле?..

— Ну… каждый день на электронку советы разные отправляет. Пишет, кому в правлении можно доверять, а кому нет. — поворачивается ко мне и нервно усмехается, — на нескольких даже компроматы прислал. На всякий случай.

— Терпи. Он сильно беспокоится за тебя.

— Сегодня утром написал список имен для наших детей.

— Сына Владимиром назвать?..

— Да, — опустив подбородок, качает головой.

Тошнит от этого фарса. И снова хочется курить.

Замолчав, Стефа вынимает свой телефон из сумки, что-то там просматривает, убирает его обратно и переводит взгляд на мои руки. Смотрит, давая понять, что все видит, но спросить не решается.

— С грушей перестарался, — удовлетворяю ее любопытство.

— Больно?

Отняв правую руку от руля, сгибаю и разгибаю пальцы. На ребре левой ладони глубокий порез. Очевидно, напоролся на осколок стекла. Заметил, только когда схлынул адреналин, и улеглась ярость.

— Нет, не больно.

Кивнув, Стефа отворачивается к окну. Не поверила, наверное.

В загородный дом приезжаем одновременно с отцом. Он в бодром расположении духа. Рассказывает нам, что Оллсону начали проводить цитокиногенетическую терапию. Врачи говорят это не панацея в его случае, но все равно рассчитывают на положительный эффект.

— Надо, чтобы он до конца февраля дотянул, — говорит отец, когда воодушевленная Стефа убегает наверх переодеваться.

— Есть сомнения?

— Есть.

Провожу ладонью по лицу, и вдруг отец хватает мое запястье и разворачивает руку тыльной к себе стороной.

— Это что?!

— Ничего.

Злобно оскалившись, он пихает меня к стене, но я, действуя на инстинктах, отталкиваю его и выдергиваю свою руку.

— Куда залез?! — рычит он, напирая.

— Никуда! Что ты лезешь?! — огрызаюсь я.

— С кем дрался, я тебя спрашиваю?!

— Отъебись! Заебал!..

Тут же получаю по лицу и чувствую, как он хватает меня за шею. От удара перед глазами мушки черные летают, в ушах кровь шумит.

— Снова за старое?.. — брызжет слюной, — Щ-щенок!.. К девке своей таскаешься?..

— Заткнись! Еще раз назовешь ее так, и я не посмотрю, что ты мой отец!..

Давая отпор, хватаюсь за ворот его рубахи. Он трясется в ярости, глаза навыкат, лицо краснеет.

— Ты… ты что творишь, Макс?! Ты на финишной прямой…

— Хватит тыкать меня мордой в дерьмо!.. Я сам решу, как мне жить!..

Глава 40

— Ты точно решила? — тихо спрашивает Аня, — Кир звонил мне, чтобы извиниться.

— Мне тоже звонил.

Несколько раз звонил и писал, хотел приехать, чтобы объясниться, но я сказала, что не выйду к нему. Мне все равно, знал он подробности заказа или не знал. Мне стало противно здесь работать.

— Я бы тоже уволилась, Жанна! Честно!.. Я же говорила, помнишь?.. — говорит она взволнованно, — но я ноут в кредит взяла…

— Ты оправдываешься, что ли?.. — смотрю в ее розовое от смущения лицо. — Передо мной? Зачем?

— Кирилл пообещал, что такого больше не повториться. Теперь он сам будет проверять каждого заказчика.

— Да плевать вообще… я все равно собиралась увольняться сразу после Нового года.

— Почему?

— К диплому готовиться надо, — отвечаю уклончиво, располагая свою ношу на стуле.

— Ну вот… а у меня диплом в следующем году только… И Марина тоже не будет увольняться. У нее же отца в больницу положили.

После случившегося все в голос, как одна, кричали, что не проработают на Кирилла больше ни дня. Прошло пару дней, остыли, осмыслили и все дружно забрали свои слова назад.

— Ясно, — бросаю, заметив, как в кабинет входит Эмма. Подойдя ближе, встает в метре от меня. В носу начинает чесаться от кислых духов.

Вынимаю из объемных пакетов туфли, накладные косы, еще несколько мелких комплектующих от разных костюмов.

— Это точно все? — спрашивает она, по-хозяйски упираясь локтями в бока.

— Точно. Думаешь, мне нужны розовый собачий хвост или… эти полосатые гольфы?..

Поджав губы, она убирает принесенные мной вещи в коробку и сует в руку белый конверт.

— Что это? — заглядываю в него, — деньги?..

— Расчет.

— Ого! С чего такая щедрость?

Оглянувшись вокруг, Эмма, подходит ближе и, понизив голос, торопливо шепчет:

— У Кира, кажется, из-за вас проблемы…

— Какие?

— Из-за той заявки, — многозначительно дергает бровями, — от Тимура которая…

— Я никому не рассказывала.

— Маринка тоже отпирается.

— Я не отпираюсь! Я никому не рассказывала! — повторяю с нажимом.

— Да ладно, — небрежно проводит рукой по волосам и облизывает губы, — мне кажется, он сам кому-то проболтался…

— И?..

— И… его позавчера побили…

— Кого?.. — ахаю я, — Кирилла?..

— Да. Нос сломали… с зубом там что-то…

— Кто?

— Не знаю, — смотрит в глаза, — но мне кажется, это твой бывший.

Мгновенно вспыхнув, я отвожу взгляд. Горло перехватывает спазм.

Макс?! Быть этого не может! Какое ему дело до меня?..

Ладонь жжет конверт с деньгами. Там приличная сумма.

— Это от Кирилла?.. — указываю на него глазами, — или от Данилова?

— Мне Кирилл дал, велел тебе передать, — отводит взгляд в сторону, — я не смотрела, что там.

Я снова открываю конверт и пытаюсь на глаз прикинуть, сколько там денег.

Много. Я, наверное, за все время работы на Кира столько не заработала.

— Ты на него заявление написала, что ли?.. — кивает на мой «расчет», выдавая себя с потрохами.

— Думаю, и на тебя написать. Ты ж в нашем борделе за мамочку будешь?..

— Чего?! Ты в своем уме, Жанна?! Думаешь, я знала?!

— Разве нет?

— Нет! — выдыхает в притворном ужасе, — Кирилл скинул мне заявку, я переслала ее Ане.

Аня, кивая головой, подтверждает ее слова.

Спорить я не собираюсь. Правды все равно не добьюсь, да и зачем она мне?..

Опустошаю пакет, убираю конверт в сумку и, попрощавшись со всеми, кто был в этот момент в офисе, ухожу.

По дороге домой, сидя в маршрутном такси у окна, пытаюсь унять нервную дрожь.

Макс же денег подкинул. Он же?.. Больше некому. Кирилл бы копейки лишней не дал, я его хорошо знаю.

Если Данилов, то зачем?.. Провокация? Он же знает, что я умею два плюс два складывать.

Закусив нижнюю губу, судорожно ищу выход из ситуации. Сердце гулко стучит о ребра.

Неприятно мне. Сначала телефон, теперь, воспользовавшись ситуацией, деньги сунул.

К алтарю с чистой совестью идти хочет?.. Молодец какой!

Выхожу из маршрутки и, минуя магазин, в который собиралась зайти за продуктами, сразу иду домой и закрываюсь в комнате.

Сто двадцать