Право быть человеком - Тая Ханами

Глава 8.

Ночь прошла спокойно. Ни тебе жизни ушедшего в нирвану дракона, ни кошмаров с участием металлиста. Может быть, вследствие ночного разговора, но, скорее, из-за ящерки-талисмана, от плохого сна защищающей, подаренной непревзойденным мастером магических амулетов Ярославом. Так что утром я проснулась свежая, отдохнувшая, и, по внутренним ощущениям, стопроцентно-человеческая.

После обязательной утренней пробежки я приняла душ и отправилась завтракать к волхву.

– Сегодня ты прекрасно выглядишь, - одобрительно оглядев меня с ног до головы голубыми глазами, вынесло вердикт начальство. - Молодец.

– Просто я спала рядом с амулетом.

– Что же, - философски заметило начальство. - Это, конечно, временная мера, но, на худой конец, сгодится и она. А там, глядишь, и помощь тебе подоспеет, - заветно повеселело оно.

– Какая такая помощь? - не уследила я за полетом мысли волхва.

– Здравствуйте, Борис Иванович, - прервал беседу металлист. - О, Лиса! Привет! Ты вернулась! Где пропадала?

– На задании была, - ответил за меня быстро сориентировавшийся в ситуации волхв. - Проходи, садись. Гоша!

Через хозяйственный портал, по виду и свойствам не отличимый от скатерти-самобранки, на столе начали появляться атрибуты завтрака. Горшок дымящейся каши, масло, сыр, и прочие полезные для организма продукты.

– Ваши предложения? - покончив с кашей, осведомился волхв.

– Пустить Илью по следу, и найти кузнеца бесноватого куска железа, - ответила я.

– Я тебе что, ищейка какая? - немедленно ощетинился металлист в соответствии со своей недельной программой поведения. - И, вообще, откуда ты знаешь про мою поездку в Щедринку? Своего двойника пытала, что ли?

– Она сама мне рассказала, - ответила я нейтральным тоном. - Так мы едем?

– Не пори горячку, Лиса, - покачал головой волхв. - У меня для вас еще одна новость. Вы, как я помню, в своей прошлой поездке успели познакомиться с Жидомиром?

– Жидомир, Жидомир… - задумчиво произнесла я. - Вроде бы, знакомое имя…

– Сосед это Вели и Зевула, дырявая ты голова, - не выдержал моей борьбы с собственной памятью металлист. - А в чем, собственно, дело?

– Точно! - вспомнила я. - Это особо зловредный некромант, что сидит в своей башне и пьет соки неосторожных гостей. И что?

– Он пропал, - ответил волхв.

– Как пропал? Откуда это известно?

– Да вот, вчера ко мне Глеб Макарыч наведывался, привет вам передавал, и новости местные рассказывал.

– Литров десять пива вчера уговорили, - ворчливо донеслось непонятно откуда. Тарелки и прочая кухонная утварь, познакомившаяся с кашей, начала исчезать со стола, их место занял самовар с кружками. - Хорошо, Тоша мне подсобил, пока я на кухню бегал.

Волхв осуждающе покачал головой, но ничего не сказал - как известно, каков хозяин, таков и нрав у его домового.

– А что, это разве плохо, что этот злодей куда-то запропастился? - вернула я беседу в прежнее русло. - Глядишь, без него-то получше будет…

– С одной стороны оно, конечно, неплохо, - ответил Борис Иванович. - Но исчез он как-то нехорошо. Поехал на Валаам отмечаться, по пути в тамошнюю Москву завернул к приятелю - им вместе было не так страшно в обитель честных волхвов соваться. А на Валаам добрался лишь один приятель. Весь нервный, говорит, вышел Жидомир в свежеоткрывшуюся лавку за подарком (у сына московского некроманта случился День Рождения), и пропал.

– Та-ак, - протянула я. - Опять лавка. И опять сувенирная.

– Вот именно! - С жаром отозвался волхв. - Вот именно!

– Я что-то пропустил? - поинтересовался металлист.

– Да вот, Лиса вчера у станции метро Университет купила кусок ухмыляющейся железяки.

– Кстати, вы не знаете главного, - вспомнила я продолжение истории. - Лавка исчезла.

– Как исчезла? - удивился волхв.

– Не было ее, когда я там второй раз была.

– Значит, судя по всему, односторонний портал, - покивал в такт своим мыслям волхв. - Плохо.

– Почему плохо?

– Плохо потому, что засаду устроить не удастся. И потому, что мы у них будем, как на ладони, а сами их не увидим, сунься мы в эту лавку.

Настроение начало портиться:

– Я уже сунулась. И те редиски, что стоят за всем этим, скорее всего, меня запомнили. Но… сдается мне, что охота велась не на меня. Может, на очередного кузнеца?

Настроение начало улучшаться. Ненамного - кузнецов тоже было жалко.

– А вот это, ребята, вам и предстоит выяснить, - бодро ответил Борис Иванович. - А меня надо кое-кого проверить. Дождитесь моего возвращения.

Едва мы остались одни, металлист уткнулся в свой наладонник. Мол, делай, что хочешь, только не мешай. А мне почему-то захотелось в здание "Известий" заскочить. Не знаю, почему - захотелось, и все тут. Может, меня Жозефина заразила спонтанностью неотложных желаний. Последние у нее, по словам друида, наличествовали, и в избытке.

– Скоро буду.

Илюха не шелохнулся.

"Доктор, меня игнорируют". - "Проходите, следующий".

Я телепортировалась.

В тот самый коридор, где уже два раза видела бывшего жителя Огненной, и чуть было не угодила в смердящую никотином толпу народа. Она гудела подобно пчелиному улью - журналисты и к ним не относящиеся обсуждали, откуда вдруг посреди коридора взялась каменная статуя, изображающая существо непонятного пола, в ужасе прикрывающее лицо руками. Из правой руки шедевра торчал уродливый кусок железки. Создавалось впечатление, что скульптор от избытка чувств вонзил первое, что под руку подвернулось, в свое неудавшееся творение, а оно так и застыло в назидание коллегам и потомкам.

Пока я ошарашено глазела на статую, та пошла трещинами, начиная с железяки, и, тихо шурша, осыпалась на пол. Какая-то женщина с ужасом обнаружила, что осколок статуи пропорол ей колготки, закрыла лицо руками, и, и зияя дырой на икре, ринулась к прокуренному туалету. А до меня с опозданием дошло, что продавший искру денебец только что прекратил свое существование.

Это же возможно!

Я телепортировалась обратно.

– А занятная складывается ситуация, - сказала я по возвращении.

Ноль внимания.

Волхва в комнате не было - судя по всему, еще не вернулся. За его столом сидел металлист, и уныло созерцал свою левую руку. Чего-то на ней не доставало. Чего-то очень знакомого. Я покосилась на свою конечность, и увидела на ней ажурное колечко - подарок Полоза. Насколько я помнила, у Ильи тоже было кольцо, правда, другого дизайна. Куда же оно подевалось? Металлист, насколько мне помнится, так им дорожил, верхом совершенства считал, поэзией металла опять же, глядя на него, проникался…