Unknown - air
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уехал в…
Оливер показывает на север.
– В Канаду, – его австралийский акцент очень смешно коверкает слова, и большую часть понимаешь чисто логически, но я сообразила, что именно он сказал, а вот мой упрямый мозг никак не мог понять, как Финн мог уехать, не попрощавшись со мной.
Он уехал и даже не поцеловал на прощание или не удостоверился, что я не беременна после нашего спонтанного секса в машине, да и вообще не найдя меня. Что за мудак.
Неожиданно я так разозлилась, что захотела взять чертово яблоко Оливера и швырнуть его об стену.
– Вчера ночью я сказала, что люблю его, – сама не знаю, зачем я это говорю Оливеру. Словно он тоже должен знать. И мне становится чертовски хорошо: теперь он знает, от чего у меня закипает кровь, и что от этой злости и боли хочется орать. Я хотела подтверждения, что Финн настоящий засранец – я его получила. – Что самое прекрасное в этом? Он признался первым. А теперь он свалил к херам и даже не попрощался?
Если Оливер и удивлен, виду он не подает. Думаю невозмутимость – это его супер-сила. Я всегда знала, что у этого ботана она должна быть, и, глядя на его невозмутимое лицо, даже Святой Троице пришлось бы гадать, о чем он думает. Как жаль, что Лолу не особо интересует, что он мог бы ей предложить. Похоже, что они до конца своих дней будут похоже на героев «Остатка дня» [экранизация одноименного романа британского писателя японского происхождения Кадзуо Исигуро – прим. редактора].
– Хочешь зайти? – спрашивает он.
Покачав головой, я скрещиваю руки на груди. На улице 20 градусов тепла, а я мерзну. Так и бывает, когда тебе разбивают сердце? Словно в грудь вонзили горячий кол, но при этом холодно, невозможно свободно вдохнуть и хочется расплакаться на так некстати голом плече Оливера.
Расставание – это отстой. Так хочется врезать кое-кому по шарам.
– Послушай, Харлоу, – притягивая меня в объятия, начинает он. – Ой, зверушка, ты вся дрожишь.
– Меня все бесит, – прижимаясь к нему, признаюсь я. Как Финн мог уехать из города? – Оливер… ну какого хрена, а?
Он немного отстраняется и смотрит на меня. Сверху вниз. Матерь божья, а Оливер, оказывается, высокий.
– Я знаю Финна уже очень давно, – медленно начинает он. – Должно пройти немало времени, чтобы он расстроился, и еще больше – чтобы он показал это. – подмигнув, он продолжает: – Знаю, что ты тоже расстроена, но он едва проворчал пару слов. Сказал, что мы поговорим позже, и ушел к грузовику. Я не знаю, что с ним происходит, или почему он уехал… Вообще ничего, если это, конечно, тебе поможет. Ты точно не хочешь зайти?
Я снова качаю головой.
– Он тебе не рассказал, что произошло?
Оливер посмеивается.
– Финн у нас не очень разговорчивый. Обычно он все рассказывает, после того как сам решит проблему. Если с ним что-то происходит, и он признался тебе, тогда он не врал о том, что сказал первым.
– Сказал, что… О-о. – говорю я. Он говорил ему о наших признаниях в любви. Ух. Это удар под дых.
Он наклоняется, ловя мой взгляд.
– Позвони ему, ладно?
Глава 14 ФИНН
В Сан-Диего я делал много вещей, не свойственных Финну Робертсу: высыпался, смотрел телевизор, покупал кофе в Старбаксе и не работал привычные 15 часов в день. Но сейчас – когда я уезжаю, глядя на закат над океаном – это первое знакомое чувство за это долгое время.
Пока я собирал вещи, домой пришел Оливер и с опаской наблюдал за мной из-за двери.
– Хочешь немного кофе в дорогу? – спросил он.
– Да, было бы неплохо.
Между нами ощущалось напряжение, и я знал, что у него накопилась сотня вопросов, и он их задаст, если дать ему такую возможность. В свою очередь он понимал, что у меня найдется сотня причин не отвечать на них, поэтому, как только я застегнул чемодан, мы прошли на кухню и встали возле кофеварки, наблюдая, как капали последние капли в кружку.
– Ты не можешь взять эту кружку, – сказал он, отворачиваясь, чтобы положить столько сахара, сколько ни одному нормальному человеку не стоит съедать за один раз.
– Конечно, не хочу, это же твоя кружка с Аква-мэном, думаешь, я хочу лишиться глаза?
Он посмотрел на меня и немного улыбнулся.
– Нет, не поэтому. Доставая твою кружку, у меня будет пара минут, чтобы мы поговорили до твоего отъезда.
– А-а.
– Я знаю, у тебя что-то происходит, – он не закончил предложение, и оно повисло в воздухе, пока он подошел к холодильнику, доставая упаковку сливок.
Я почувствовал вспышку паники и забеспокоился, что Харлоу после всего произошедшего разозлилась и все ему рассказала. Но она этого не сделала, это я знал точно, даже еще не слыша, о чем он скажет дальше. Харлоу может быть во все вмешивающейся, наивной и импульсивной, но предательство не в ее духе.
Оливер вернулся к столу и открыл упаковку, проверяя срок годности, перед тем как налить. Казалось, что мы просто ведем ежедневную беседу после работы, и словно он еще раз дает мне шанс все ему рассказать. Которым я, конечно же, не воспользовался.
– Просто знай, что ты всегда можешь со мной поговорить.
– Я знаю, – ответил я, благодарный Оливеру, что он никогда не настаивал. – Спасибо.
Вот и все. Он вручил мне кофе, обнял меня покрепче, да так, что это смутило бы и Анселя, и я уехал.
Я проехал мимо его соседей и направился прямо к трассе I-5, ни разу не обернувшись назад.
***
Тридцать три часа дороги и одну ужасную бессонную ночь в отеле спустя я на месте. Я сворачиваю на подъездную дорожку – шум гравия под колесами звучит, как колыбельная – и впервые за последние несколько недель я вижу свой дом. Было странно вернуться домой и увидеть, что все знакомое выглядит таким маленьким и чужеродным, после того как я, казалось, провел целую вечность в большом мире.
Именно в этот момент я понимаю, насколько мой мир отличается от мира Харлоу. Насколько он тише. Вместо огромных небоскребов я вижу открытые поля, кристально голубую воду и небо с цветными полосами облаков, уходящих за горизонт. Я почти полностью окружен лесом, а воздух за домом наполнен острым ароматом гниющих деревьев и осенней листвы. Здесь нет пробок, шума, и, гуляя целые сутки, ты вряд ли встретишь хотя бы одного человека.
Воздух ощущается влажным – все вокруг влажно – и мои ботинки исчезают в траве, по которой хорошо бы пройтись газонокосилкой. После нескольких недель под калифорнийским солнцем эта погода застает меня врасплох. В следующем месяце должен начаться сезон штормов, за мое отсутствие начали опадать листья, и земля покрылась оранжевым, красным и бордовым. Я поднимаюсь на крыльцо и достаю ключи, смахивая листву в кучу. С легкостью открывшись, дверь широко распахивается, после чего со скрипом закрывается за моей спиной.
Мой дом небольшой, на две спальни, но чистый и удобный, и всего в паре шагов от воды. Я купил его в один удачный год и благодарен Благоразумному Финну, что все продумал заранее и купил дом, а не как придурок Колтон, который купил неэкономичный Мустанг и квартиру по пути в Викторию.
В доме был немного спертый воздух, поэтому я отставляю чемодан и открываю везде окна, чтобы проветрить. Становится прохладно, и почти мгновенно дом заполняется запахами соли и сосны. Сквозь заднюю стеклянную дверь видны бескрайние краски голубого и зеленого, а в некоторых местах зелень была такой густой, что доходила до самого берега.
Я оставляю дверь открытой и иду на кухню перекусить, но вскоре понимаю свою ошибку – надо было купить что-нибудь по дороге. Мой холодильник практически пустой, поэтому я разогреваю немного супа из банки и беру консервированные персики, которые нашел в кладовке, а уже завтра пойду в магазин.
Часы в дороге, полная голова мыслей и недостаток сна берут свое, и я сразу же направляюсь в свою комнату. Не закрывая окон, я раздеваюсь, скидываю покрывало и, впервые за долгое время проживания здесь, я с удовольствием ложусь в собственную кровать.
***
Когда я проснулся, в доме было холодно. Но это и хорошо, моя жизнь – здесь, и прохладный резкий ветер – это именно то, что мне нужно, перед тем как вернуться на лодку и провести там остаток дня.
Полноценная ночь сна позволила моему мозгу отдохнуть после всех этих дорожных раздумий. Я встаю с постели и одеваюсь, ощущая уверенность, что я точно смогу наладить наш бизнес. Чувствую облегчение от принятого решения, несмотря на нервные спазмы в животе. Я верю в себя и в братьев достаточно, чтобы быть спокойным: мы сможем снова встать на ноги, не смотря ни на что.
Я только надеюсь, что этим мы не загубим свои жизни.
Еще нет и пяти утра, а я уже на пристани. Соленый воздух наполняет легкие, и я двигаюсь на автопилоте, тело прекрасно помнит, что и как нужно делать.
Парни уже заняты. Там, где была заменена проводка, лежит новый настил, а рулевое управление в машинном отделении работает, как надо. Оборудование настроено, сети отремонтированы, и я чувствую гордость за братьев.