Хорош в постели - Дженнифер Уайнер

– Скорее нет, чем да, – ответила я, – потому что я очень уж непохожа на худенькую, богатую, добившуюся успеха кинозвезду.

Уголок рта у Макси задрожал, поднимаясь вверх, потом опустился.

– У вас когда-нибудь разбивалось сердце? – спросила она вибрирующим от бушующих в душе эмоций голосом.

– Если уж на то пошло – да.

Она закрыла глаза. Невероятно длинные ресницы легли на веснушчатые щеки, из-под них покатились слезы.

– Это невыносимо. Я знаю, как это звучит...

– Нет-нет. Я понимаю, о чем вы. По себе знаю, каково это. Я протянула ей одно из полотенец, которые схватила, прежде чем запереться в кабинке. Макси взяла его, посмотрела на меня. «Проверка», – подумала я.

– У меня в доме полно вещей, которые он дарил мне, – начала я, и она энергично кивнула, тряхнув кудряшками.

– Все так, совершенно верно.

– Мне больно смотреть на них и больно заставить себя их убрать.

Макси опустилась на пол, прижалась щекой к холодной мраморной стене. После короткого колебания я составила ей компанию, оценив абсурдность ситуации и подумав о том, какое внимание привлечет статья, начинающаяся словами: «Макси Райдер, одна из наиболее известных молодых актрис своего поколения, плачет на полу туалета».

– Моя мама всегда говорит: «Лучше, чтобы тебя любили и бросали, чем не любили вовсе», – попыталась утешить ее я.

– Вы в это верите?

Мне пришлось подумать с минуту.

– Нет. Я даже не думаю, что она сама в это верит. Мне бы хотелось, чтобы я не любила его. Чтобы мы никогда не встречались. Потому что даже все хорошее, что я могу вспомнить, не чета той боли, которая терзает меня сейчас.

Какое-то время мы посидели бок о бок.

– Как вас зовут?

– Кэндейс Шапиро. Кэнни.

– А как зовут его?

– Брюс. А как...

– Я Макси Райдер. И давай на ты.

– Это я знаю. Как зовут его? Она скорчила страшную гримасу.

– Только не говори, что не знаешь! Все знают! В «Энтер-тейнмент уикли» рассказали обо всем. С мельчайшими подробностями!

– Слушай, мне категорически запретили упоминать его имя, – тут я лукавила, и кроме того, кандидат был не один, но этого я сказать, конечно, не могла.

– Кевин, – прошептала Макси. – То есть Кевин Бриттон, исполнитель главной мужской роли в фильме «Дрожь».

– По-прежнему Кевин?

– По-прежнему Кевин, всегда Кевин, – печально произнесла она и достала еще одну сигарету. – Кевин, которого я не могу забыть даже после того, как перепробовала все. Спиртное... наркотики... работу... других мужчин...

Боже. А я всего лишь каталась на велосипеде.

– А что делаешь ты?

Я знала, о чем она спрашивает.

– Ну, ты знаешь. Возможно, то же самое, что и ты. – Я приложила руку ко лбу, прикрыла глаза. – Начала, убежав на мой личный остров с Брэдом Питгом, старалась заглушить боль, покупая ранчо, где разводят лам, в Новой Англии...

Макси ударила меня по руке. Ее сжатый кулачок весил не больше мотылька.

– Я серьезно! Может, я о чем-то не подумала.

– У меня, возможно, другие средства, но они тоже не срабатывают. Горячие ванны, душ, пробежки, велосипедные прогулки...

– Я не могу ездить на велосипеде, – вздохнула Макси.

– Из-за папарацци?

– Нет. Просто не научилась.

– Правда? Брюс, мой бывший бойфренд, тоже не мог... – У меня перехватило дыхание.

– Господи, ты это ненавидишь? – спросила она.

– Когда разговор вдруг совершенно случайно заходит о чем-то таком, что напоминает тебе о человеке, которого ты пытаешься забыть? Да, ненавижу. – Я взглянула на нее. С личиком, обрамленным мрамором стены туалета отеля, она выглядела так, что могла сняться крупным планом. В отличие от меня, с опухшими глазами и сопливым носом. «Нет в жизни справедливости», – подумала я. – А что делаешь ты?

– Инвестирую, – без запинки ответила Макси. – Управляю своими деньгами. – Она вздохнула. – Управляла и деньгами Кевина. Жаль, он не дал знать заранее, что собирается бросить меня. Я бы вложила все его деньги в «Планету Голливуд», и теперь ему пришлось бы шастать по ток-шоу в качестве гостя, чтобы оплачивать аренду дома.

Я с уважением посмотрела на Макси.

– То есть ты... – я порылась в голове в поисках подходящих слов, – торгуешь на бирже, как брокер?

Она покачала головой:

– Нет. У меня нет времени весь день торчать у компьютера. Я, конечно, покупаю акции, но и ищу другие области для инвестиций. – Она встала, потянулась, уперлась руками в несуществующие бедра. – Я покупаю недвижимость.

Мое уважение к ней переросло в благоговейный трепет.

– Дома?

– Да. Покупаю их, ремонтирую, продаю с прибылью или какое-то время живу в них, если съемки одного фильма закончились, а съемки второго еще не начались.

Я почувствовала, как мои пальцы тянутся к блокноту и ручке, сами по себе, без всякого на то приказа. Макси – специалист по торговле недвижимостью. Такого о ней еще никто не писал. Я могла отличиться.

– Послушай. Как насчет того... я знаю, все говорят, что ты очень занята, но, возможно... удастся нам поговорить несколько минут? Чтобы я могла написать мою статью?

– Конечно. – Макси пожала плечами и огляделась, словно впервые поняв, что мы в женском туалете. – Давай смоемся отсюда. Ты не против?

– А разве тебе не надо лететь сегодня в Австралию? Так сказала Эприл.

На лице Макси отразилось раздражение.

– Самолет завтра. Эприл – лгунья.

– Подумать только...

– Нет, правда... ага. Ага, я понимаю. Ты шутишь. – Макси мне улыбнулась. – Я забываю, какие нас окружают люди.

– Ну, в большинстве своем они крупнее тебя.

Она вздохнула, взглядом ушла в себя, глубоко затянулась.

– Когда мне исполнится сорок, клянусь, я все это брошу, построю замок на острове, обнесу его рвом и забором из проволоки, через которую пропущу электрический ток, перестану красить волосы и буду есть заварной крем, пока у меня не отрастет четырнадцать подбородков.

– А вот в интервью «Мирабелле» ты сказала совсем другое, – заметила я. – Ты сказала, что хочешь ежегодно сниматься в одном качественном фильме и растить детей в сельском доме.

Она приподняла бровь.

– Ты это читала?

– Я прочитала о тебе все, – ответила я.

– Ложь. Все ложь, – весело отмахнулась она. – Взять, к примеру, сегодняшний день. Я должна поехать в какое-то место, называемое «Мума»...

– «Мумба», – поправила я ее.

– ...и пропустить там стаканчик-другой с Мэттом Деймоном или Беном Эффлеком. А может, с ними обоими. И мы должны не привлекать к себе внимания, держаться загадочно, дабы кто-то позвонил в «Пейдж 6»[34] и нас сфотографировали. Потом мы пойдем в какой-то ресторан (хозяева которого скорее всего заплатили Эприл за право принимать таких гостей), чтобы пообедать. Только я обедать не буду, не дай Бог, чтобы меня сфотографировали с куском во рту или с открытым ртом. Всем известно, что мой рот предназначен только для того, чтобы целовать мужчин...