Последнее решение - Томаш Колодзейчак

9

– Погиб Петер Голлагор. И еще трое других. Их нет. Они испарились. Рамзес Тиволи тяжело опустился в кресло. – Ты знала Петера?

– Нет. Имя слышала. Но я видела, как он умирает.

– Танкред говорит, что вы были близко…

– Очень! – Девушка подошла к столику, налила себе напитка. Лишь здесь, в апартаментах брата, она почувствовала себя в безопасности. Помещение было небольшим, но комфортно обставленным. Кроме мебели, растений, мурлыкающих тихие, успокаивающие мелодии, и обычного компьютера, здесь стояла черная, отливающая стеклом кабина сопряжений с высокой степенью секретности. Люди, проводившие время в этом центре, занимались действительно серьезными проблемами.

Когда отменили тревогу, оказалось, что всех важных особ перевели на базу армейского командования, мгновенно превращенную в кризисный центр. Покушение произошло в самом центре правительственного квартала, казалось бы обеспечивающего полную охрану электорам и их штабам. Однако ощущение безопасности оказалось обманчивым. Террорист напал на одного из важных государственных чиновников и убил его. Он проделал то, что казалось невозможным – внес оружие в охраняемую зону, сумел его активировать и эффективно использовал, прежде чем был обезврежен.

Рамзес получил специальное разрешение на то, чтобы ввести сюда Дину. Возможно, брату посодействовал ее новый знакомый: солярный резидент Танкред.

– Очень близко, – повторила Дина. – Как это вообще могло случиться?

– Пока неизвестно. Поиски продолжаются. Вряд ли это было делом рук Кинея. Кто-то должен был ему помогать.

– Киней? Не слышала ли я уже о нем?

– Могла. Сумасшедший. Когда-то сотрудничал с нами. Его люди однажды организовали митинг. У него был сетевой сервис, здорово досаждавший армии.

– Помню. Но что с ним? Ведь он был наш. Частник? – Дине вспомнилась антитанаторская демонстрация. Тогда они с братом шли в первом ряду. Киней вел свою группу, как бы вкладыш в общей колонне, цветастый, шумный. Над их головами реяли гигантские голопроекции, изображающие жертв танаторов разорванные тела, отрубленные конечности, вспоротые животы. Картины отвратительные, но сильные, будоражащие, именно такие, какие и надо использовать при массовых демонстрациях. Кинеевцы были организацией небольшой, но активной. К сожалению, Дина не помнила, за что они ратовали. Коллеги брата считали их сумасшедшими, правда, полезными.

– Не думаю, не думаю… – Рамзес все время смотрел на дисплей стоящего рядом с креслом компьютера. – Киней не тот человек, у кого есть какая-то личная жизнь. Нет. Это идеолог. Анархист. Мечтатель. Помнишь, из-за чего он выступал против танаторов? Из-за того, что требовал еще большего ограничения роли государства, раздела планеты между кланами и локальными сообществами, ликвидации принуждений. Анархист…

– Видимо, что-то парня припекло, да? Вы его «достали»? Перехватили власть, но не спешили реализовать его идеи?

– Тут что-то посерьезнее, сестра. Раньше он никогда не использовал силы. Счастливые концы, какие-то путаные замыслы, информационная деятельность. Но не насилие. Подожди, тут что-то есть. – Он наклонился к экрану, начал считывать, поступающую информацию.

– Ты уверен, что имеешь право все это мне говорить?

Рамзес удивленно взглянул на нее и улыбнулся.

– Если тебя сюда впустили, значит, решили, что ты своя. – Он снова улыбнулся. – Ты же сестра Рамзеса Тиволи, известная Дина Тиволи, борец за счастье Гладиуса. И девушка Танкреда Салерно, солярного резидента на нашей прекрасной планете.

– Никакая я не его девушка! – возразила она. Впрочем, не очень убедительно.

– Да, да, конечно. – Рамзес быстро читал новые сообщения. Неожиданно посерьезнел, наклонился к экрану, словно хотел лучше разобрать пробегающие по нему слова. Потер ладонью лоб. Он всегда делал так, когда нервничал.

– Что случилось? – тихо спросила Дина.

– Месть. Господи, этот псих, этот «безвредный» дурень, отомстил. Взломал защитные коды правительственной зоны, раздолбал в пыль операционные системы безопасников. Влез туда и вызвал небольшой атомный взрыв. С самим собою в центре.

– А Голлагор – случайная жертва или…

– Нет. Он был мишенью.

– Почему?

– Голлагор руководил нашими спецслужбами на юге континента. А там у кинеевцев свои обжитые места. Понимаешь, природные резервации, большие пространства, мало людей. Руки правительства туда не всегда дотягивались. Ну вот, эти идиоты дождались, пока мы возьмем власть, и заявили о своем отделении. Дескать, теперь, когда свергнут гладианский режим, в чем есть и доля их участия, они начнут осуществлять свои идеи.

– Понимаю. А Голлагор решил показать, что у них малость крыша поехала, и ввел свои порядки.

– Совершенно верно. Примерно полгода назад была какая-то кутерьма, погибло несколько кинеевцев. Это не все. Понимаешь, до нашей победы Голлагор работал в секции сотрудничества и прекрасно знал Кинея. Они совместно организовали множество выступлений против несгибаемых.

– Пути победителей расходятся.

– Чьи это слова?

– Мои собственные. Впрочем, уверена, кто-нибудь их уже выдумал раньше. И испытал на себе. И описал. Знаешь, Рамзес, честно говоря, я уважаю Кинея. Он правильно поступил.

Рамзес удивленно взглянул на сестру. Несколько секунд молчал, нервно барабаня пальцами по корпусу компьютера.

– Что, ты плетешь, девушка? Ты, похоже, не понимаешь, что творится? У нас осложнения… Кто-то снабдил Кинея боевым оружием элитных десантных подразделений. Кто-то дезактивировал защитные зоны правительственного квартала. Кто-то его впустил. Ты понимаешь, что это значит?

– Что вы не выловили всех несгибаемых. – Она сознательно использовала слова, которые некогда так сильно высмеивала. – Что они выжили и по-прежнему способны наделать вам массу хлопот.

– «Вам»? – Рамзес ткнул себя пальцем в грудь, потом показал на Дину. Я думаю – нам?

– Вам, Рамзес, – спокойно ответила она. – Вам. Ты знаешь мое мнение относительно того, что выделывают твои дружки. Наши дружки, ваши дружки какая разница?! Вы уселись в кресла тех людей и теперь сами выделываете то же самое. Вот и все. Очень даже просто.

Она заставила его нервничать. Она хотела этого, и у нее получилось. Она была сама себе противна, так как знала, что сознательно отыгрывается на нем и выводит из терпения. Ведь он был ее братом и искренне любил ее.

– Мы ведем войну. Чудовищную и страшную войну с коргардами. Мы можем ее выиграть, но для этого нам нужна помощь Солярной Доминии. Мы получили ее поддержку. Но за все надо платить, сестра, никто ничего не делает даром. Мы хотим сохранить нашу планету и вынуждены частично поделиться ею. Это просто.