Под игом чудовища - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что у лорда Хлодгара явно имеется целый штат отличных менталистов, сомнения не вызывает. Особенно явно это проявилось в последней кампании — никто так и не услышал команд. Которыми явно управлялись орды тварей-ящериц!
— Возможно, возможно… Но почему тогда, как вы думаете, для наших новых противников оказался сюрпризом восстановленный вал Адриана, и тын из стволов? Почему они позволили загнать себя в столь хорошо видимую, скажем, с воздуха, ловушку?
— Возможно, ваше Величество, это как раз и произошло оттого, что вал и тын — такие понятия, которые язык, например, ворона, орла, или медведя, описать не может. Потому что для этого нет соответствующих понятий в их словаре. А мысленная картина в этом случае передаёт лишь тот факт, что трупов, которыми можно было бы поживиться на земле — нет. А вовсе не детали фортификационных сооружений…
— М-м… Да, такое возможно. Ну, ладно, лорд Дилени, — его Величество вдруг встал, протянув через столешницу крепкую ладонь, — Не смею вас больше задерживать, и желаю скорейшего… И благополучного возвращения. Разумеется, с успешно выполненным заданием. Повторю ещё раз: вы можете взять из арсенала и со складов любое нужное вам оружие и оборудование. И, разумеется, любые припасы и продукты.
— Благодарю, ваше Величество. Но чем меньше мы будем привлекать к себе внимания, тем лучше. Поэтому оружие мы возьмём только своё, привычное. Да и запасов консервов и сухофруктов из Хранилища — не более, чем по мешку. И, разумеется, воды наберём в бурдюки. Потому что пить болотную воду — безумие. И верная смерть.
— Что ж. В трезвости подхода и логичности рассуждений вам трудно отказать. Как и в спокойствии в критических ситуациях и силе духа. Надеюсь, лорд Дилени, что вы своим походом подтвердите весьма лестное мнение о вас лорда Главнокомандующего.
— Благодарю ещё раз, сир. Благодарю и лорда Говарда. За его столь лестное обо мне мнение. А сейчас позвольте откланяться.
— Да… Пожалуй, вам и правда лучше выступить поскорее. Прощайте.
— Прощайте, сир.
Лорд Дилени вежливо поклонился. Следуя предписаниям этикета, пятясь, добрался до двери. И вышел.
Когда замок двери защёлкнулся, зашелестела портьера у другой двери, той, что вела в спальню. Сир Ватель, сердито надув губы, буркнул:
— Ладно, я всё равно слышал, как ты там ворочалась. Думаю, лорд Дилени тоже. И если он и правда, столь умён, как описывают, легко тебя вычислил. Выходи уже.
Со вздохом леди Рашель выбралась из тесного и неуютного укрытия. Прошла к столу, и потянулась гибким стройным телом:
— Неудобно стоять — ты был прав. А хуже всего то, что пыли и паутины там, на занавесях, наросло — море. Только чудом сдерживалась, чтоб не чихнуть. Куда только смотрит твоя чёртова обслуга-челядь во главе с мажордомом?
— Думаю, смотрит она туда же, куда и я. — король действительно уставился не отрывая глаз на то, что сейчас неторопливо и чувственно поворачивалось перед ним, то приподнимая эту часть тела на цыпочках, то извиваясь, то наклоняя верхнюю часть якобы затекшего тела вниз, чтоб яснее оконтурить кое-какие выпуклости, прогибая гибкий стан. Леди Рашель засмеялась:
— И ты вот так спокойно признаёшь, что позволяешь жалким плебеям беззастенчиво пялиться на мою роскошную попку, предаваясь чисто эстетическому наслаждению. И просто пялишься и сам, вместо того, чтоб перестать отлынивать, и заняться, наконец, своими прямыми обязанностями? — она неторопливо, нарочито изящными движениями полезла на столешницу, встав на четвереньки, и призывно оглядываясь через плечо.
Его Величество не нашёлся, что достойно ответить, потому что руки его в это время как-то сами, без приказов со стороны головы, уже задирали даме на стянутую корсетом спину подол пышного кринолина, а глаза оказались прикованы к месту, которому полагалось бы быть прикрытым кружевными воздушными панталончиками… Но которое почему-то ничем прикрыто не было.
Его Величество изволили сглотнуть. И засопеть. Штаны, что были надеты на сире Вателе вдруг резким рывком оказались спущены, а воспрявшее естество как-то очень быстро устремилось к вожделенной цели…
В результате на некоторое — весьма длительное, надо признать! — время его Величество напрочь забыло о готовящейся к выступлению экспедиции…
И только гораздо позже, когда они уже расслаблено валялись в постели, наслаждаясь тишиной и покоем раннего утра, дама соизволила высказаться:
— А молодец этот лорд Дилени. Голова у него работает. Отличную сказочку он тебе преподнёс. А ты её проглотил.
— Ты… Почему ты думаешь, что он солгал мне?! — король даже приподнялся на локте, повернувшись к приятной и на вид и, как он знал, и на ощупь, спине, которой его любовница сейчас повернулась к нему, — Ведь раз уж он, как вы все утверждаете, так умён, то не может не понимать, что я проверю, и сразу пойму, что меня обманули, если якобы убитая им тварь не окажется там, где ей полагается быть?!
— Да в том-то и дело, что тварь, полагаю, как раз окажется. Там, где положено. В этой-то части своего рассказа он наверняка не солгал.
— А в чём же тогда?..
— А в том, что касалось карты. И футляра от неё. Думаю, что прикажи ты хоть роте гвардейцев искать там, на руинах, этот самый футляр, ничегошеньки они не найдут! — женщина обернулась к мужчине, взглянув в лицо короля своими поистине огромными и словно лучистыми, какими они всегда бывали после секса, глазищами, — Просто потому, что его там никогда и не было! Как и пресловутой карты.
— Но как же тогда он собирается…
— Пробраться через болото? Хм-м… Думаю, лорд Юркисс снабдил его чем-то понадёжней, чем старинная карта.
— Чем же это?!
— Думаю, чем-то явно запрещённым. Из разряда наследия Предтеч. Чем-то, что позволяет преодолевать трясину. Но тебе он этого не рассказал — ведь все такие артефакты запрещены, под угрозой предания анафеме, и смерти через аутодафе, согласно Указу нашего Конклава. Повторяю для особо недоумевающих: запрещены.
И если бы стало известно, что ты, пусть и пассивно, но поспособствовал применению твоим непосредственным подчинённым чего-то такого, пусть даже и для благородного и нужного дела, твоё имя было бы навсегда запятнано. А сам лорд Дилени скорее всего окончил бы жизнь вот именно — на костре. Что было бы жаль. Мне он понравился. Умный мужчина. Способный принимать
