А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы - Рик Рентон

капель, сорвавшихся с кончика лезвия — справа налево и снизу вверх — и опешивший пацан попятился, уставившись вниз на два глубоких пореза. Из одного выглядывал коленный сустав. А из другого — на внутренней стороне бедра — сразу брызнула ярко-алая кровь. Бейсбольная бита выпала из слабеющих от ужаса пальцев.

Не останавливаясь ни на миг, яростная девчонка подскочила к другому шмелю, который тоже имел неосторожность оказаться ко мне слишком близко. Он, казалось, угадал её намерения. И задрал древко своего псевдокопья вверх, когда Кира, крутанув меч над головой, была готова опустить клинок ему в лоб со всего размаха. Но, вывернув кисть, девчонка пронесла клинок вдоль локтя. И сверкающая сталь наоборот вспорхнула снизу вверх, порезав пацану лицо от подбородка до брови, обнажив щербатые зубы и выколов несчастному неудачнику глаз.

— Хай-я!!!

Замерев на долю секунды с поднятым вверх клинком, девчонка, похоже, глянула в него словно в зеркало заднего вида. Иначе я не мог объяснить то, как именно она поняла, что следующим движением нужно шагнуть ближе к пацану с разрезанной мордой и припасть на ногу, пропуская над собой размашистый удар колючей дубины.

— Ха-ай!!!

Одновременно с этим, Кира повернулась и, перехватив рукоять двумя руками, чуть отвела её назад. Для того, чтобы в следующий миг выпрямить согнутые ноги, прыгнуть на противника, словно хищный кузнечик, и вонзить тому клинок в живот. Обратное движение дубины не получилось — локти пацана упёрлись в плечи девчонки. И он выронил оружие, когда Кира всем телом надавила на свой клинок, заставив его опуститься внутри пуза жертвы почти до паха. Оскалившись, она при этом опять что-то прорычала и заглянула прямо в вытаращенные глаза вспоротого шмеля.

Отпрыгнув назад, девчонка выдернула из разрезанного живота окровавленный меч, позволяя сизым внутренностям свободно вывалиться наружу следом за ним.

— Ху-у-у...

Весь этот танец занял у Киры не больше трёх-четырёх секунд. Но не только вывел из игры троих шмелей, а ещё и заставил остальных остановиться или попятиться.

Развернувшись спиной к толпе разбредающихся в разные стороны жор, девчонка сделала своим оружием замысловатый взмах. И, стряхнув с него багровые капли, пригнулась, замерев на полусогнутых ногах, словно маленькая стальная пружинка, готовая выстрелить в любой момент:

— Кто ещё хочет узнать, какого цвета у него кишки?!

Меч она держала в правой руке, опустив его вниз и назад, а левую ладонь, залитую кровью последней жертвы, подняла перед собой и поманила струхнувших шмелей коротким движением тонких пальцев.

Но, кажется, никто не горел желанием получить урок анатомии. Тем более, что за спиной девчонки на шмелей сейчас уставились не только случайные жоры. Но и нарисованные на масках глаза шестёрки зеленоградских бесов. Вместе с тремя автоматными дулами. Сделав очередное усилие, я смог не только приподняться на локтях, но и обернуться, чтобы разглядеть эту психоделическую картину. У меня как будто в глазах двоилось. Точнее, шестерилось.

Не знаю, почему я опять смог понемногу двигаться. Для начала лучше бы узнать, почему меня вообще парализовало...

— Бля... Их в натуре шестеро уже... — По отступающей ватаге пацанов с полосатыми повязками пробежал испуганный ропот.

— Семеро... — Один из шмелей указал на меня.

— Восемь... еро... — Где-то надо мной послышался не особо уверенный голос Денчика.

— Зырь, это ж тот крюк из Долгопы! Шутник чё, на крюков работает шоль? Или шутники...

— Да нет у них патронов! Откуда им взяться-то?!

— Хочешь проверить? — Ярослав старался говорить как можно более низким и зловещим голосом.

Но и на этот раз его блеф, похоже, опять не сработал.

— Э! Пацаны!!! Они ту... — Вопль какого-то двуленточного дылды прервал оглушительный выстрел.

«Питон», с помощью которого я решил помочь блефу главного бесёнка, жахнул так, что все аж присели. Кроме равнодушных жор и того долговязого шмеля, который хотел позвать на помощь. Экспансивная пуля влетела ему в корпус и, раскрыв лепестки при ударе о грудину, вышла из спины вместе со здоровенным шматом мяса, перемолотыми костями и обрывками лёгких.

Пацан покачнулся, но удержался на ногах. Больше ему нечем было гнать воздух через гортань, поэтому парень смог только открыть рот как рыба и растерянно опустить взгляд на дыру в груди. И, прежде чем он осел вниз на подогнувшихся коленях, сквозь дыру на меня успел посмотреть кто-то из тех гопников, что стоял у него за спиной.

В следующую секунду все окружающие нас подростки не сговариваясь рванули в рассыпную. На земле, кроме моей жертвы, остался выпотрошенный Кирой шмель. Хнычущие раненые спешно ковыляли следом за товарищами, рефлекторно зажимая свои порезы, но никто не спешил прийти к ним на помощь.

Что ж... Время мы выиграли. И теперь можно не прятаться. Этот грохот слышали не только в Меге, но и в доброй половине Химок. У меня до сих пор от него звенело в ушах. А может и не только от него... Хотя бы голоса пропали. Но я не сразу расслышал вопросы Яра, который вместе с Денчиком помогал мне подняться:

— ...утник, ты чё? Чё с тобой? Ранен?

— Морально. — Контроль над собственными мышцами возвращался медленно, но уверенно.

— С голодухи так бывает. — Авторитетно просипел Шам, помогая мне надеть обратно рюкзак и арбалет. — Я сам видел.

— А вот я ж говорил! Нехер было всё на жор переводить! Чё, куда валим теперь?

— Туда же. — Я кивнул в сторону Ленинградского шоссе, за которым зияло пустыми окнами многоэтажное здание фармацевтической компании. И когда окончательно принял вертикальное положение, голова немного закружилась, а к горлу подступила тошнота. Может и правда это всё из-за недосыпа и плохого питания? Да я с апреля почти ничего не ем... И вот только сейчас взяло?

— Может, снять маску? — Кира протёрла меч припасённой салфеткой и ловко сунула его обратно в ножны. — Хоть подышишь...

Я с сомнением оглядел редеющую толпу жор рядом с нами и покачал головой. Разложением от них, конечно, не пахло. Но воздух вокруг нас их тела отнюдь не озонировали. Да и снимать своё лицо на людях...

Пока я приходил в себя, остальные бесы с любопытством рассматривали последствия танца с саблей. Негромко переговариваясь, они то и дело поглядывали на Киру. И если поначалу зеленоградцы её просто игнорировали, автоматически приняв за какой-то непонятно зачем нужный мне балласт, то теперь в их голосах слышались нотки некоего уважительного согласия.

— Скорее. — Я махнул им, давая понять, что готов двигаться