Хранители Сердца (СИ) - Б Дара

— Вы ведь из Северного клана? — задумчиво произнесла она, пальцем ведя по краю своего бокала.

— Да. — спокойно кивнул он. — Бастард Георгия Гольфстрима.

— О, один из семнадцати. — рассмеялась женщина. — Как интересно.

— Шестой. — ответил парень.

— Разве его не убили в собственной колыбели?

— Про Заклинателя Барса тоже говорят, что его пыталась задушить собственная мать. — тут же нашёлся Думов. — Но это ведь не так, тётушка?

Двое голубоглазых блондинов встретились взглядами. Между ними вспыхнуло такое напряжение, что оранжевым зажегся кристалл, поглощающий остаточную магию. Алова и Пламенев переглянулись.

— И от куда же у шестого бастарда Гольфстрима теневая магия шестнадцатого уровня? — прошипела, словно злобная фурия некогда прекрасная златовласка.

— Четырнадцатого. Ещё один уровень добавляет фильтрация источника, а следующий жизненная структура. — очень медленно, так же оголяя резцы уточнил парень и тут же добавил. — Вероятно от матери. — улыбнулся он и откинулся на спинку стула. Ему нравилось её задевать. Нравилось, когда она испытывала к нему такие чувства. И нравилось, что глубоко в душе ему самому было на неё наплевать.

— Только у инициированных контэ, волосы седеют! — произнесла она чуть сдержаннее, вероятно осознав, что слишком выдаёт свою ненависть. — Ты обращаешься?

— Заблуждение. — холодно ответил парень. — Вероятно, вы бы знали, если бы уделяли своему сыну больше времени. Увы, не могу сказать, что вы хороший родитель… Николаус та ещё сволочь.

— Саша! Ты спустишь ему это? — крикнула Нелина.

Думов перевёл взгляд на Пламенева. Тот лишь усмехнулся и развёл руки в жесть «моя хата с краю — ничего не знаю».

— Ну хорошо. Хочешь по-плохому? — прошипела Серова. — У Барса на шее было родимое пятно, как у отца на плече. Точно такое же. Ты же помнишь пятно отца, Саша?

— Вы полагаете, что я — Барс? — рассмеялся Думов. — Зря я говорил Грину, что здесь мне будет скучно! Отнюдь, я так не смеялся с пятого класса.

— То есть у тебя нет родимого пятна на шее? — хитро улыбнулся Пламенев, показав на шарф.

— А зачем ты думаешь он скрывает шею? — проворчала женщина.

— Никита Георгиевич, я надеюсь вы всё понимаете… — задумчиво начала Алова. От её старого добродушия не осталось и следа. Что-то такое блеснуло в её глазах.

— Я могу заверить вас, что вы не найдёте на моей шее родимого пятна. — усмехнулся парень. — Если бы я был Барсом, то переступая порог Старофинна обязательно бы об этом подумал.

— Слишком много слов! — фыркнула Серова.

Думов лишь улыбнулся на это и собрал волосы в хвост повыше. Потом расстегнул пару пуговиц на рубашке и стянул шарф.

Профессора за ним внимательно наблюдали и следили за магическим фоном, чтобы он не выкинул какой-либо финт, достойный Барса.

Три лучших ученика Георгия Серова. Ни удивительно, что именно они возглавляют самое престижное учебное заведение Земли.

И нет, он не боялся. Думов и не из таких передряг выбирался, но он молча повернулся спиной и развёл руки в стороны.

Алова подошла ближе и оттянула ворот рубашки.

— Тёмный огонь. — хмыкнула она. — Даже если метка рода Барсов была, то огонь всё уничтожил. Простите, Никита Георгиевич.

Пламенев лишь усмехнулся. Ну конечно же, метки нет. Какой идиот бы сунулся под нос к трём самым сильным магам Земли с родимым пятном?

Впрочем и шрам от ожога Повелителя говорил о многом. Это был ожёг не от случайного огненного шара, прилетевшего от неугодности. Пламенев знал такие ожоги. Фёдор намеренно и целенаправленно выжигал на теле Думова этот узор. Очень странно, что парень жив после этого. Помнится, в далёком прошлом Александра Николаевича тоже так испытывали. И он бы никогда и никому не рассказал о том, как громко тогда кричал. Пусть Думов хоть трижды талантливый маг. Так Фёдор веселится только с «любимыми» зверюшками.

— За что это он вас? — спросила Алова.

— За правду. — мрачно ответил Думов.

— Вас ведь с последнего курса отчислили? — уточнила Нелина Георгиевна. — Значит, вы можете знать, как выглядит Барс сейчас?

— Вы и так это знаете. — фыркнул Думов, поправляя шарф. — Насколько мне известно, он очень похож на Георгия Серова. Разумеется, вы все знаете о ком я.

— Георгий Валентинович был нашим наставником во время учёбы. — кивнула Алова.

— Он выбирал только лучших. — согласилась Нелина. — Ты бы ему понравился.

— Потому что я похож на Эрнеста? — рассмеялся Думов.

Нелина снова похолодела и отпрянула от стола.

— Не зря же вы назвали меня его именем в первый день? — пожал плечами Думов.

— Паршивец! — воскликнула женщина.

— Вы считаете, что только вам можно меня задевать? — рассмеялся он.

— А вообще, появление Барса было очень странным. — вдруг призналась в своих мыслях Алова. — Ведь обычно такую силу перенимали лишь прямые наследники Хранителя, а этот парень не принадлежит семейству Серовых. Нел, ты не знаешь чей он сын?

— Быть может у отца была любовница? — чуть дрогнув предположила Серова. — Может он не внук, а сын?

— А я слышал иную версию. — хмыкнул Думов. — Позволите? В Тенеуре об этом говорили только шепотом, но вы сами понимаете — там громче и не нужно.

— Ты что-то слышал? — уточнил Пламенев, честно говоря, он был уверен, что парень захочет перевести эту тему как можно быстрее, но он лишь глубже погружался в неё. Играл? Вёл их в западню? Не понятно, конечно, но Пламеневу было интересно.

— Очень долго была популярна версия, что Барс — немит. — пожал плечами Думов. Профессора вздрогнули, от услышанного. Немиты — скверные существа. Маги рождённые от близкородственных связей. Их магия была неуравновешенной, из-за этого и они часто сходили с ума.

— И чей же он тогда сын?

— Михаила Белова. — ответил Думов, он внимательно наблюдал за тем, как Серова побледнела, она дышала через раз и смотрела на него с такой угрозой, что любой другой на месте Думова бы испугался, но парень выдерживал взгляды Повелителя теней, так чего ему могла сделать какая-то профессорша?

— Миша? — переспросила Алова. — Не спорю, вполне может быть. Но кто тогда мать?

— Понятия не имею. — Думов улыбнулся и все трое одновременно поняли, что аспирант соврал. Он знал, кто мать Барса, но говорить не собирался. Пламенев это почувствовал, не понял правда, зачем парень соврал, да ещё так бездарно, но всё же у него появились мысли на этот счёт.

— Не имеешь или не хочешь говорить?

— Не думаю, что вы готовы услышать меня. — ответил тот, качнув головой.

— Нет, быть этого не может. — возмутилась Алова. Пламенев, прикидывал в уме может ли это быть правдой, а сам про себя кивал.

— Кем бы ты ни был, мальчишка, а всё равно сгоришь в аду! — прошипела Серова от злости, её лицо то белело, то краснело. — Тебя убьёт либо Повелитель, либо Пламенева, когда поймёт, что ты ей лжёшь.

Пламенев и Алова не замечали, как менялось лицо их подруги. Или не хотели замечать.

— Тогда я был бы уже мёртв. — ответил Думов. — По какому-то принципу она всегда знает, когда я лгу. Полезное умение, ничего не скажешь.

— Занимательный у нас сегодня диалог. — усмехнулся Пламенев.

— Я буду рад, если в результате него вы перестанете приписывать мне то, чего нет. — ответил Думов. Он ощущал себя канатоходцем под которым установили бассейн с голодными пираньями. И эти мелкие гадкие рыбки поглядывают на него своими глазками и ждут, когда он потеряет равновесие. Но Никита часто стоял на этом канате. И он всегда доходил до конца. Он не разу на падал вниз.

По крайней мере, он не помнил своего провала…

— Я давно хотел спросить у вас про четвёртый полигон. — вдруг вспомнил свой вопрос Думов.

— Олег как-то не сдержал огонь и разорвал все защитные магические печати. — задумчиво ответил Пламенев. — Жуткое было зрелище.

— Мы скоро перейдём к защитным куполам с первым курсом. И ставить их в аудитории будет крайне неудобно. — задумчиво протянул он. — А что, если я возьму парочку учеников, и мы восстановим полигон? Ну скажем я смогу поставить три защитных барьера, если взять Ротскую, Присмыкаева, Звёздного и… Как же этого здоровяка зовут?