Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания - Алексей Ксендзюк

Настоящая противоположность стандартному реагированию на страх заключается не в неподвижности и даже не в отрешенном выражении лица. Нет, суть достижения заключается в осознанности действий. Ведь страх (как и любая сильная эмоция) снижает качество и силу осознания, это триумф автоматизмов, помраченности и почти беспамятства. Потому смерть именно "советчица" — не "утешительница" и даже не "победительница всех врагов". Роль этого символа заключается в верном направлении действий — обдумывание, планирование, прогнозирование вариантов, решение поставленных задач.

"Смерть за левым плечом" — это не холод безразличия, а ясный свет Мудрости. Как поступает безупречный толтек, узнав, что жить ему еще только два часа? Они просматривает список несделанных дел, нерешенных проблем и выбирает те несколько пунктов, которые действительно может выполнить за столь короткий срок. Он выражает свою любовь и благодарность тем, кто рядом и кто должен это услышать; он пишет то, что должен написать; прощается и отдает долги. Он смотрит на мир и подводит итоги, выражая уважение к человеческому духу.

Все это невозможно исполнить, если вас охватила холодная апатия и бездумный паралич. Нельзя оценить Смерть и ее Силу, если безразлично отмахиваешься от Жизни и ее Движения.

Нечто подобное происходит всегда, если воин призывает смерть-советчицу. Не имеет значения, сколько ему осталось бродить по этой Земле — час, день или десятилетие. Он выполняет все необходимое и открывает для себя чувство правильной завершенности.

Если все получилось, как надо, произошло перепрограммирование комплекса страха смерти. Ибо здесь принимали участие все компоненты программы — измененные по содержанию, смыслу и итогу. Цепочка символов-импринтов привела не к ужасу, панике, бегству, злобе и хаосу — она вышла на символ действенной мудрости. Действующая часть программы вместо того, чтобы быть крайне эмоциональной и беспорядочной, обрела структуру и определенность. Обратная связь подтвердила, что избранный тип реагирования и поведения был эффективным и целесообразным, вызвал в конечном счете чувство равновесия и удовлетворенности.

К сожалению, чтобы все так удачно сложилось, требуется далеко не одна попытка. Тональ упрям и может не соглашаться с новым сценарием долгие годы. Он все принимает как дополнения, необязательные вариации, стечения обстоятельств или особые случаи.

Прибегая к данному методу трансформации комплекса, мы должны, во-первых, максимально универсализировать его — то есть, психологически связать его с таким числом положений и исходных эмоциональных состояний, чтобы вынудить тональ забыть про его условность, во-вторых, мы обречены на множество попыток хотя бы потому, что ищем моменты собственной импринтной уязвимости.

Символ "смерти-советчицы" в конечном итоге должен стать импринтом, который дополнит цепочку или заменит непригодный в новых условиях символ-импринт. С этого момента вы будете вправе сказать, что "сила смерти-советчицы на кончиках ваших пальцев".

"Символическая смерть "

Это самый радикальный метод трансформации базального комплекса страха смерти. Его нельзя моделировать или имитировать, но, как ни странно, он часто происходит с толтеками, направившими свое намерение на безупречность.

"Символическая смерть" универсальна. Она распространяется на все аспекты и формы страха смерти, она перепрограммирует все импринтные ситуации единым махом. Это становится возможным по одной простой причине — инициирующая ситуация, чтобы вызвать "символическую смерть", всегда бьет по самым уязвимым компонентам базального комплекса. Можно сказать, это "универсальный растворитель". Символическая смерть предлагает комплект символов-нейтрализаторов, каждый из которых влияет на всю триггерную цепочку.

Каждый из нас обладает собственной уникальной конфигурацией тоналя в отношении комплекса страха смерти. Из перечисленных восьми импринтов один может проявлять себя слабее, другой — сильнее. А "символическая смерть" абсолютно симметрична. Она влияет на те компоненты, которые более других нуждаются в трансформации, и оставляет в покое те, что легко покинут нас без посторонней помощи.

Поэтому принято считать, что "символическая смерть" — это подарок Духа. Обычно это специальный порядок синхронистичностей, вызванных к жизни по воле несгибаемого намерения воина.

"Мертвые воины ".

Здесь я не собираюсь пересказывать дисциплину некоей "школы мертвых воинов" — по той простой причине, что она нам не известна. Название это родилось случайно, и во многом благодаря многократным попыткам увидеть во втором внимании, какими путями шли толтеки на протяжении своей многовековой истории.

Что-то из увиденного таким образом показалось мне достоверным, что-то — обычными фантазиями доморощенного антрополога, желающего реставрировать духовные искания уничтоженных культур. В любом случае мы знаем важнейшее методологическое основание, на котором строилось толтекское знание о страхе смерти. Мы знаем, что уничтожить страх смерти нельзя, ибо он — неотъемлемая черта нашего психологического портрета в присущей человеку позиции точки сборки. Если же мы испытываем иллюзию, будто уничтожили страх смерти в собственном существе, на деле это означает лишь то, что мы основательно вытеснили его в самые мрачные, самые подавленные глубины бессознательного. Следствием такого поступка станет либо разрушительный нервный срыв, либо — патологическая инверсия страха смерти, то есть влечение к смерти в полуосознанном, а значит — наиболее опасном и неконтролируемом виде.

В конечном итоге оба варианта — в равной степени деструктивны и направлены на самоистребление. Нервный срыв принимает форму депрессии, которая (зачастую без всякого сознательного повода) ищет выход в какой-нибудь форме самоубийства: ожесточенное стремление навредить себе, разорвать жизненно необходимые связи ("нажить врагов"), влечение к самоистощению (отказ от пищи, сна), к разрушению своей психики и тела в изнуряющем и бессмысленном труде, — словом, желание создать невыносимые условия и наполнить внутреннее пространство негативными переживаниями до отказа. Влечение к смерти (танатофилия) стремится проявить себя в таких поступках и таком образе жизни, где постоянно присутствует риск для жизни. При этом человек балансирует на грани возможной гибели, наслаждаясь мнимым равнодушием к собственной судьбе — ему кажется, что все эти самодельные испытания, которым он себя подвергает, доказывают безупречность и бесстрашие его духа. На самом же деле подобный толтек в тайне от самого себя наслаждается именно угрозой смерти, ее реальной близостью. Рано или поздно его стремление реализуется, и он гибнет. Окружающим его смерть может показаться глупой или героической, но суть дела от этого не меняется.

Таким образом, страх смерти не может быть уничтожен (читай: вытеснен), если толтек желает достичь состояния принципиально новой гармонии с окружающим миром. Страх смерти может быть только трансформирован. Дон Хуан Матус в кастанедовском эпосе говорил о "смене фасадов". По сути, я говорю о том же.

Фокус "мертвых воинов" заключается в том, что они полностью принимают факт своей смерти еще при жизни, — прямо сейчас. Можно сказать, это предельная актуализация символа "смерть-советчица". Особенность этой концепции заключена в специальном использовании Времени.

Любая эмоциональная реакция (даже такая стремительная, как страх смерти) нуждается в некоторой "отсроченности" объекта эмоции, во временной дистанции. Тональ должен прогнозировать и пред-ощущать, поскольку всю свою активность разворачивает в пространственно-временном континууме. Если временной дистанции нет, эмоции уходят — наступает время действовать. Это общий закон тоналя. Дело в том, что рефлексия по поводу ожидания возникла в тонале намного позже, чем способность к сиюминутной реакции. Мы пытаемся совместить два эволюционных уровня, но больших успехов здесь не видно.

Когда мы превращаем смерть в факт не будущего, а настоящего, настройка тоналя сбивается. Ему необходимо выбрать одну из двух программ реагирования ("позднюю" или "раннюю"). И здесь срабатывает закон, который хорошо известен специалистам по информационным системам, — в случае перегрузки системы или в ситуации неопределенности система деградирует, т. е. выбирает менее сложную программу. Иными словами, тональ прекращает рефлексии и ожидания, он начинает действовать по принципу сиюминутной реакции.

Человек, увидев нападающую на него пантеру, не успевает по-настоящему испугаться, — он просто бросается наутек. Точно так же "мертвый воин" не боится смерти, а выбирает такой тип поведения, чтобы смерть не прекратила его осознание.