Хозяин Драконьей гряды (СИ) - Углицкая Алина

Но я заставила себя открыть глаза и осмотреться.

Интуиция не подвела. Я сидела в выемке между лопаток Сайгрель, и ощущения были неоднозначными.

Одно хорошо: обошлось без позора. А где здесь поводья или узда?..

Будто прочитав мои мысли, драконица обернулась. Глянула на меня одним глазом, в котором блеснуло ленивое любопытство, и фыркнула. Из черных провалов ноздрей взвился сизый дымок.

Ого…

Я немного зависла. Они даже так умеют?

Но мысль развить не успела.

Сверху раздался трубный клич самца, и Сайгрель отвернулась, потеряв ко мне интерес. Она вперевалку достигла обрыва и без предупреждения рухнула вниз. А я проглотила рвущийся крик. Зажмурилась изо всех сил, упала плашмя на мощную шею и постаралась вспомнить молитву…

Что там Шип говорил? Расслабиться и наслаждаться? О, Праматерь всего сущего, создательница миров, прошу, сохрани мою никчемную жизнь! Она мне еще пригодится!

* * *

Мне казалось, что полет продолжался целую вечность.

Глаза я так и не открыла. Страх высоты оказался сильнее меня. Вокруг свистел ветер, но, удивительное дело, я не ощущала его. Меня будто накрыл невидимый купол, защищающий от ветра и холода.

А еще я поняла, что упасть с анкра не получится, даже если очень захотеть. Уж не знаю, каким образом, но зверюга словно привязала меня к себе незримыми путами.

Хотя, почему «будто» и «словно»? Скорее всего, так и было. Все это магия даргов или ее производные.

Где-то впереди Нуэр отдавал безмолвные приказы, и вся стая молча им подчинялась. А я собственным желудком чувствовала, как мой анкр ложится то на левое крыло, то на правое, лавируя между препятствий. То поднимается выше, пронзая слой облаков, то пикирует вниз, то идет на бреющем полете в опасной близости от земли. У меня только дух захватывало от всех этих кульбитов, да сердце выпрыгивало из груди.

Но в конце концов Сайгрель пошла вниз, и я почувствовала мощный толчок. Это она ударилась ногами о землю. Меня по инерции дернуло вверх, потом вжало в «сиденье», а желудок устремился наружу. Я машинально зажала рот ладонью. Глотая горечь, распласталась без сил, пока кто-то не тронул меня за плечо.

— Ой, вам плохо?

Приоткрыв один глаз, встретилась с озабоченно хмурой мордахой Би. Малышка успела забраться ко мне на спину Сайгрель.

— Ерунда, — прокаркала я и натянуто улыбнулась. — Сейчас пройдет.

Подняв голову, огляделась.

Анкры приземлились на небольшом плато, а вокруг торчали красные пики скал, разделенные узкими ущельями. Вокруг, насколько хватало глаз, одни только скалы. И мы, приткнувшиеся на крошечном пятачке.

Здесь гулял сухой ветер, а небо казалось пронзительно-ярким, бездонным. Еще никогда я не видела столь завораживающей и потрясающей красоты. Еще никогда я не ощущала себя настолько песчинкой перед величием природы…

Это было бесподобное чувство, перед которым померкли все мои страхи.

Даже Леврон уже не казалась такой опасной. Ее худая фигура в темном шереньене застыла у края плато. Эмма стояла спиной ко мне, чуть сгорбив плечи. Она придерживала одной рукой шляпку, а второй опиралась на зонт. И выглядела обычной женщиной. Несчастной и неустроенной.

Меня накрыла запоздалая мысль: анкры сражаются с чудовищами Разлома! Чувствуют их инстинктивно! Почему же никто из них не почувствовал в Эмме химеру? Или сейчас химеры в ней нет? Если так, то я вижу настоящую Эмму? Или дело в чем-то другом?

К ней подошла Иви. Гувернантка нагнулась и девочка что-то шепнула ей на ухо, а потом искоса глянула на меня.

Я поймала на себе этот взгляд, и он мне совсем не понравился.

Иви смотрела на меня диким зверьком. С ревностью и неприязнью. И она точно была не рада, что я отправилась с ними.

Неужели девочка настолько привязана к своей гувернантке? Или это опять происки химеры?

От домыслов и вопросов кружилась голова. Ничего, скоро с этим будет покончено!

Я сползла по крылу на землю. Приняла вертикальное положение и убедилась, что мир вокруг стабилен и никуда не плывет.

— Ну… куда нам теперь? — поискала глазами остальных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Туда! — Би ткнула пальчиком влево.

С той стороны плато переходило в отвесную скалу, нависающую над ним угрюмым утесом. В каменной стене темнели проемы. Они напомнили мне норы стрижей над речным обрывом, только увеличенные в тысячи раз.

Лин и Мэй стояли у крайнего входа. Девочки нетерпеливо заглядывали в темноту, но войти не решались. Ждали чего-то. С другой стороны плато Нуэр что-то втолковывал своему анкру. Пять самочек и самец Лиссара расположились вокруг них, подставив солнцу бока. И Сайгрель, едва освободилась от моего присутствия, вразвалочку направилась к ним. Кто-то из младших подвинулся, давая ей место. Сайгрель вошла в круг и растянулась рядом со старшим самцом во весь рост.

Восемь серебряных анкров, греющихся на солнце в окружении скал.

Зрелище настолько захватило меня, что я невольно залюбовалась и на миг забыла, где нахожусь. Из грез выдернул голос Лиссара.

Я оглянулась.

Дарг показался из пещеры, в которую заглядывали девчонки. И Би, забыв про меня, побежала к нему.

— Ну что там? Что там?! — сестры набросились на него, галдя, как галчата.

Младшие-то ладно. А вечно стеснительная и молчаливая Лин? Я ее не узнавала! Щеки девочки раскраснелись, глаза возбужденно блестят. Всегда гладко зачесанные волосы во время полета растрепались и сейчас придавали ее личику легкую бесшабашность. Пятнадцатилетняя девица благородных кровей совсем не благородно подскакивала на одной ноге и теребила Лиссара за рукав!

И я вдруг поняла: вот она — настоящая, моя Лин. Нетерпеливая, яркая, взрывная натура, из которой бьет неиссякаемый фонтан эмоций. Но только здесь, за стенами замка, после полета на анкре она стала собой.

Разве я могу ее бросить? Любую из них? Даже если Габриэль навсегда отвернется от меня…

Нет, не смогу.

Но, несмотря на мою решимость, сердце сжала тоска.

— Эри Лин, ведите себя, как подобает вашему статусу! — холодно отчеканила Эмма. — Вам скоро шестнадцать, вы получите полное имя, а ведете себя как ребенок. Мне стыдно за вас!

Лин смущенно затихла.

— Все хорошо, — заверил Лиссар. — Можем идти. Я перевел самку в соседний загон, так что она не помешает.

Я же смолчала. Не время вступать в перебранку. И не место.

Ко мне подошел Нуэр.

— Аврора, — заговорил тихо, чтобы слышала только я, — вы человек, поэтому будьте осторожны с новорожденными птенцами. Не прикасайтесь к ним, не смотрите в глаза. Если почувствуете что-то необычное, сразу скажите.

— Могу я узнать, в чем дело? — спросила так же тихо.

— Связь между анкром и хозяином устанавливается в момент рождения птенца. Но вы не дарг. Вам нельзя этого делать.

— Почему? Боитесь, что люди будут владеть анкрами так же, как вы?

Он покачал головой.

— Нет. Ни один анкр не позволит человеку даже сесть на себя, пока не получит прямой ментальный приказ. Но вы, как я уже говорил, связаны с лаэрдом брачными узами. Анкры чувствуют эту связь. Он Ведущий для нас. Его самец Ведущий для самцов клана. И это делает вас особенной в глазах самок. Любая из них захочет вам подчиниться и стать выше в иерархии стаи. Лететь крыло в крыло с главным самцом, спариваться с ним и давать от него потомство. Вы меня понимаете?

Я с задержкой кивнула.

— Понимаю. Точнее, ничего не понимаю, но постараюсь не нарушить ваши странные правила.

— Это для вашей же безопасности, поверьте. Человек не может управлять анкром. Без ментальной связи это физически невозможно.

Пока мы говорили, Лиссар и сестры уже нырнули в пещеру. На плато остались Иви и Леврон. Девочка стояла, опустив голову, и исподлобья поглядывала на нас с Нуэром. Гувернантка держала ее за плечо. На миг мне показалось, что это не человеческая рука, а тощая костлявая лапа, запустившая в ребенка когтистые пальцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я сомкнула веки. Вдохнула. Медленно выдохнула и открыла глаза.