В когтях каменного века - Дмитрий Емец

Сяомун знал, что носорог вначале как следует изваляется в густой грязи, а потом обсохнет на солнце, чтобы грязь превратилась в плотную корку, сквозь которую не сможет проникнуть ни одно насекомое. Это был проверенный животными способ очищаться от паразитов, так же делали буйволы, мамонты и дикие свиньи.

Этот вечер был для отряда желтого человека явно неудачным. Немного погодя Лесные Люди погнались за самкой гаура – дикого быка с крепкими рогами – и хоть догнали ее и убили, но один из воинов наступил в траве на гадюку, и она впилась в его босую ногу своими ядовитыми зубами. Через несколько минут укушенный умер, а остальные стояли и смотрели на его тело. Потом один из них, самый старший, с уже седеющими бровями, нагнулся и вложил мертвому в руку палицу, чтобы душа его попала в Верхний мир.

Воины начали о чем-то шептаться, искоса поглядывая на своего предводителя, и тот, заподозрив измену, крикнул на их языке:

– Почему Лесные Люди не говорят в полный голос? Неужели им есть что скрывать от Сяомуна? Или они так трусливы, что две смерти смогли испугать их и заставят свернуть с пути? Неужели Лесные Люди не хотят получить обещанных жен и копья, которые Сяомун даст им, если они найдут для него жилище Духа Огня?

Старик с седыми бровями выступил вперед, ссутулив могучую спину:

– Дух Огня мстит нам. Это Дух Огня наслал на нас носорога и змею.

– Ты врешь, старик. Носороги и змеи были здесь и до Духа Огня, – возразил желтый человек.

– Возможно, и были. Но никогда раньше ни носороги, ни змеи не нападали на Лесных Людей, а жили с ними в мире. Это Дух Огня заставил их напасть на Лесных Людей. Никто из нас не дойдет до него живым.

Сяомун потянулся к кинжалу, раздумывая, не убить ли ему старика, чтобы тот не смущал остальных, но, взглянув на мрачные лица стоявших вокруг него гигантов с суковатыми палицами, каждый из которых был выше желтого человека на две головы и шире в плечах, не стал этого делать. «Лучше я завтра подмешаю ему в воду ядовитый корень, он умнее остальных, и его опасно оставлять в отряде», – подумал Сяомун. В этом был принцип желтых людей – убивать всех, кто стоял на пути у их племени.

Но сейчас ему пришлось хитрить, чтобы убедить Лесных Людей отвести его к Духу Огня. Ведь он не знал, куда упало его жилище, и не смог бы найти его сам.

– Неужели Лесные Люди так трусливы, что верят, что это Дух Огня напустил на них носорога и змею? Лесные Люди все равно умрут, произойдет это сегодня или через несколько весен! Если вам не нужны копья, много сытной еды и женщины, то уходите и уносите в себе свою испорченную кровь! – высокомерно крикнул Сяомун.

Воины угрюмо стояли, глядя на тело своего погибшего собрата. Рядом с двумя копьями в боку лежала убитая самка гаура.

– Тот из Лесных Людей, кто хочет остаться с Сяомуном, пусть сделает шаг вперед, а остальные пускай уходят!

После некоторого раздумья один из Лесных Людей, подняв на плечо дубинку, шагнул вперед, за ним другой, а через несколько минут остались стоять только старик и два воина. Они повернулись и пошли к реке, отказываясь от обещанных копий и богатств во имя жизни, но, пройдя локтей двести, вернулись назад.

– Мы тоже пойдем с вами, – сказали они. – Племя Лесных Людей все равно уже погибло, а те, кто остался, уже не дорожат своей жизнью.

Сяомун с помощью троих мужчин отволок тушу гаура к лесу, отогнав от нее шакалов. Нужно было немедленно развести костер, иначе на запах крови могли прийти крупные хищники: медведи, ягуары или махайроды, которые не только умели убивать, но и любили лакомиться чужой добычей.

На этой богатой дичью равнине сумерки полны опасностей, а от хищников, ночью выходивших на тропу, даже огонь не всегда был надежной защитой. Желтый человек хорошо это знал, именно для этого он и взял с собой Лесных Людей, которые выросли и всю жизнь провели в таких или подобных чащах, не разучились строить убежища и под открытым небом, и под корнями деревьев, и под защитой стволов бамбука.

Вечерело. На небе уже показались первые звезды, и пора было отдыхать. Пока Лесные Люди поджаривали на костре мясо, Сяомун сидел на камне и задумчиво наблюдал за стариком, все еще продолжавшим ворчать.

После ужина, насытившись мясом, Лесные Люди оттащили остатки туши на несколько сотен локтей от костра, отдав ее на откуп шакалам, напились воды из тыквенных фляг и легли спать. Сяомун тоже лег.

А наутро старик был найден застывшим, с синими губами и пеной у рта. Очевидно, он умер ночью.

– Это потому, что он был трус и отговаривал вас идти за Духом Огня. Тот, Кто Живет в Верхнем мире, покарал его за трусость, – сказал Сяомун и спрятал в складки шкуры остатки ядовитого корня, который он вчера, когда старик пил, подмешал ему в воду.

Ум сопровождавших его Лесных Людей был уже затуманен из-за вырождения племени, и они ничего не заподозрили. Желтому человеку теперь ничего не стоило вести их за собой, бросив на съедение хищникам тело старика рядом с остатками гаура. Теперь с Сяомуном оставались только семь воинов, хотя луну назад их было почти в два раза больше.

Вскоре желтый человек остановился у гигантской секвойи и не менее ловко, чем Агам, вскарабкался по ее стволу наверх, высматривая кострище Духа Огня. И он нашел его – длинный выжженный участок леса с поваленными деревьями.

Сяомун спустился вниз и повел Лесных Людей в ту сторону. Но оказалось, что на поляне нет Духа Огня, хотя на ней и прочерчена длинная борозда. Это была та поляна, на которую корабль пришельцев упал вначале, а потом, сумев оторваться от земли, пролетел еще с десяток километров над лесом, прежде чем рухнул окончательно.

Сяомун потрогал обожженную землю, представив себе, каким сильным был огонь, и по направлению поваленных деревьев и их сломанных вершин определил, в какую сторону полетел Дух Огня.

– Дух Огня был ранен. С такой раной он не сумел бы улететь далеко и умер бы, – сказал пигмей, и его тонкие брови сомкнулись. Его ум был остер, а инстинкт охотника безошибочен.

Пока Лесные Люди пугливо топтались на поляне, желтый человек забрался на другое дерево и сумел увидеть в зарослях, примерно в половине дня пути, еще одну выжженную поляну. Он понял, что именно там Дух Огня упал и издох, как олень с копьем в боку порой пробегает тысячи локтей, прежде чем, обессилев, умереть.

– Мы будем на месте к закату, – сказал Сяомун и, не оглядываясь на Лесных Людей, которые грустно плелись за ним, как дриопитеки, углубился в чащу. Теперь, ко-гда пигмей почувствовал добычу, он двигался уверенно и быстро, как ягуар, идущий по свежему кровавому следу.

В это время Агам и Роса сидели на краю ямы, не сводя взгляда с жилища Духа Огня, из которого лилось синеватое свечение. С тех пор как мальчик-колдун исчез внутри, прошло уже больше двух часов.