Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь - Яна Рудковская

ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ

Тосковать о том, кого любишь, много легче, нежели жить с тем, кого ненавидишь.

Жан Лабрюйер

Параллельно со всем этим в моей семье происходили печальные события. Виктор Николаевич понимал, что мы не сможем быть вместе, однако своими действиями осложнял и без того непростую ситуацию. На горизонте маячил развод. Батурину очень хотелось сделать мне больно напоследок, в чем-то ущемить, унизить. Он не понимал, что мне несладко и без того. Ведь мы прожили с ним больше шести лет - и за этот срок даже самый далекий человек становится близким, не говоря уже об отношениях супругов. Несмотря на все наши разногласия, Виктор Николаевич был мне близким человеком, по сути моим родственником. И я тяжело переживала этот разрыв, с трудом представляя себе, как буду жить дальше, как изменится моя жизнь, жизнь моих ребятишек.

Тем не менее, Виктор Николаевич, пестуя в себе обиду, нагнетал обстановку. Видимо, он решил именно сейчас продемонстрировать мне все, что накопил за долгие годы совместной жизни. В бешенстве он угрожал:

- Я упеку тебя в психушку, потому что ты ненормальная. Дети с тобой жить не останутся! Я тебе такое устрою, что ты сдохнешь нищая на помойке!

Господи… От страха и унижения я плакала почти каждый день. Каждое утро я делала приветливое лицо и ехала в офис, изо всех сил изображая благополучие. О том, что творится в стенах моего дома и у меня в душе, знали только самые близкие люди. Знала мама, которая еще несколько лет назад, оставив работу, переехала ко мне - помогать по хозяйству, присматривать за детьми и заниматься их воспитанием. Знал Женя, однако даже ему я многого не рассказывала, стараясь быть сильной.

По возвращении из Америки меня переселили в комнату на чердаке площадью два на три метра и хорошо еще, что не как Гарри Поттера, под лестницу. Хотя мы с Виктором Николаевичем все еще числились одной семьей, но уже давно были не вместе. У каждого была своя жизнь, в том числе и личная, причем мой супруг это открыто демонстрировал, скрывая наш разрыв лишь от детей. Все остальные - от его родственников до телохранителей в нашем доме - прекрасно видели, что происходит. Надо мной стали откровенно насмехаться. Из хозяйки дома я мигом превратилась в человека второго сорта, которому не спешили помочь даже поднести тяжелые пакеты с продуктами, когда я приезжала из магазина. Не выдержав издевательств, я в один прекрасный день попросту съехала.

Хотя, если честно, в более мягком варианте так было почти весь период нашей совместной с Виктором Николаевичем жизни. У Батурина - увы, до конца я осознала это лишь спустя годы - я числилась на положении провинциальной Золушки, которую доставили в Москву и облагодетельствовали сожительством. В расчет не принималось даже то, что к моменту нашего с Виктором Николаевичем знакомства я была уже вполне состоявшимся человеком, имея и профессию, и собственное дело, и приличный доход. Я пользовалась уважением коллег - и, наверное, моя работа была единственным местом, где я чувствовала себя по-настоящему нужной и востребованной. И я не думаю, что этот человек хоть когда-нибудь любил меня. Более того - сейчас я в этом уверена.

* * *

С Виктором Николаевичем мы познакомились в Сочи, на футбольном матче. Почему именно на футбольном? О, это целая история!

В то время в Сочи мною были открыты два огромнейших косметических салона, которым я дала название «Французская студия красоты». В связи с этим я пользовалась большой популярностью. Во-первых, я хороший косметолог. Во-вторых, не сочтите за бахвальство, но клиенты говорят, что у меня волшебные руки, которые творят с лицами и фигурами моих клиентов настоящие чудеса. За этими самыми чудесами ко мне ходила половина Сочи, кое-кто приезжал из крупных городов, в том числе из Москвы. Приходилось работать по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки, поскольку девяносто процентов клиентов хотели обслуживаться только у меня - ко мне записывались чуть ли не за два месяца. Среди моих клиентов были также и футболисты из сочинской команды «Жемчужина».

Они-то и пригласили меня на матч «Спартак- Жемчужина», прислав билеты на VIP-места. В назначенный день я явилась на трибуну, где сидели также мэр и губернатор - стройная как газель, загорелая как мулатка, с прической из африканских косичек и с лучезарной улыбкой на лице. Там же находился и Виктор Николаевич, которого тоже пригласили в этот день организаторы футбольного матча, поскольку Батурин был спонсором сочинской футбольной команды. Меня представили Виктору Николаевичу и он половину матча с интересом меня разглядывал. После чего вежливо поинтересовался, может ли он прийти ко мне на процедуры в мой салон. Оказалось, что ему про меня уже в подробностях рассказали, а он, оказалось, очень неплохо разбирается в косметической индустрии - по крайней мере, слова коллаген, рестилайн и перлайн ему отлично знакомы. Конечно же, я с радостью пригласила его в салон - мне нужны были клиенты такого уровня.

Правда, потом выяснилась одна интересная деталь. Оплачивать процедуры Виктор Николаевич как-то не спешил. А мне было неловко на этом настаивать. Видите ли, тут довольно тонкая политика - никогда не знаешь, где и как может пригодиться подобное знакомство. Но я даже подумать не могла, что эти отношения позднее перерастут в сугубо личные. Поскольку жених у меня был - в то время я встречалась с одним довольно известным человеком, который уже сделал мне предложение и с которым мы вовсю строили совместные планы. А в отношении Виктора Николаевича я решила, что пусть эти процедуры будут неким дружеским жестом с моей стороны.

В целом Батурин произвел на меня благоприятное впечатление. Он был немногословен, солиден, к тому же в его глазах постоянно читалась какая-то затаенная печаль. Я смотрела на него и силилась разгадать, что же с ним такое творится. Мне он казался человеком утонченным и немного не от мира сего. В то время я думала, что его сдержанность - это ни что иное, как внешняя оболочка, за которой скрывается огромный внутренний мир, куда он каждого встречного и поперечного не пускает. Мне так хотелось попасть в этот самый мир, узнать, чем он живет, что скрывает. Скажу сразу - я ошибалась. Никаких сюрпризов в нем не было и загадок тоже. Он был именно таким, каким был.

Прошло почти три года с момента нашей встречи, и однажды Виктор Николаевич позвонил мне, сообщив с грустью, что развелся со своей очередной женой.

- Очень жаль, Виктор Николаевич, - посочувствовала ему я головой. - Но это жизнь…

- Яна, а могу я приехать к тебе на процедуры в эти выходные? - спросил Виктор Николаевич.

- Ой, я прошу прощения, Виктор Николаевич, но в эти выходные никак не смогу - улетаю на Бали со своим женихом, - искренне извинилась я.