Драконы любят погорячее (СИ) - Васина Илана

- Не знаю. Забыла.

Я вдруг понимаю, что этот гад не убил меня сразу только потому, что желал узнать подробности о смерти матери. Чем дольше буду молчать, тем больше шансов выжить. Но он, с легкостью считав мои мысли, тут же на них отвечает:

- Не знать подробностей ее смерти — это не критично, - Фирш пожимает плечами. - Главное - отомстить.

- Допустим, нам ты хочешь отомстить за смерть матери. Но что тебе сделала Эйрина? - спрашиваю. - За что ты ее убил? Она ведь не трогала Орин!

- Моя мать много лет была лучшей целительницей. Она спасла десятки жизней, но все ее добро было забыто по щелчку. Я стал «сыном проклятой Орин», а Эйрина — светом в ночи. Эйрина заслужила смерть одним своим появлением.

После этих слов он вдруг бычится, подбородок прижимает к шее, дышит чаще, изо рта доносится хрип, и тело начинает меняться. С ужасом наблюдаю, как трещат его кости, а кожа покрывается чешуей.

Бросаю взгляд на мужа — тот не в себе. Отупевшим взглядом таращится перед собой. На этого идиота рассчитывать не приходится. Даже напиться — и то вовремя не сумел!

- Ринхар! - кричу мужу, становясь между ним и драконом. - Ты успеешь выскочить в портал, пока я его удерживаю здесь. Живей беги в замок и зови на помощь Харальда!

- Харальд… П-проклятый Харальд…- бурчит он. - Всюду он! В башке. В твоих словах. Я и сам… М-могу!

Глава 47

- Зови на помощь Харальда! - ору во весь голос, а сама прикидываю, как удержать универсала, когда у меня нет с собой оружия.

Остается только водяные вихри создать и лавировать между ними в надежде, что не я, а дракон в них попадется! О том, что он может обратится в волка или барса, которому уступаю в реакции и скорости, стараюсь не думать...

Быстро принимаюсь читать заклинание, но закончить его не дает ужасный шум за спиной. Обернувшись на миг, цепенею от удивления. Всего несколько секунд назад на том клочке земли стоял Ринхар, а сейчас там дракон! Шипастый и огромный...

Первая мысль — когда успел Ринхар позвать Харальда, и почему чешуя цвета металлик теперь отливает бронзой? Драконы линяют?

Вторая мысль — почему оборотень ведет себя странно? Ящер переминается на лапах, крыльями водит несимметрично. Мордой дергает бестолково то вправо, то влево. Зверь крупный, солидный, а ведет себя, будто пьяный.

«Так это же Ринхар, а не Харальд!» - озаряет мозг ровно в ту секунду, когда в меня летит мощный поток огня уже обращенного Фирша.

«Мой муж оборотень!»

Приходится отложить эту шокирующую новость на потом, а пока фокусируюсь на происходящем. Ласковое пламя с силой врезается в меня, будто старый друг после долгой разлуки, и с разбегу заключает в жаркие объятия.

Ух, хорошо как!

Стою, раскрыв руки в приглашающем жесте, и наслаждаюсь стихией.

Быстро очнувшись, даю себе леща. Мне-то огненный душ нипочем, а вот если схватится лес, то будет не потушить. Быстро гашу голодные всполохи, что уже вгрызаются с аппетитом в сухую древесину.

Фирш ревет от злости, завидев, как тухнет мощная струя пламени, не успевая долететь до цели. Уверена, его трубный вопль слышен за много километров. Сообразив, что огнем меня не проймешь, зверь несется ко мне самолично. Мне всегда казалось, ящеры - неуклюжие создания, и к такой скорости я была не готова!

Пасть с острым частоколом зубов щелкает от меня в полуметре, лишь в последний миг успеваю увернуться. Рывком ускользаю от удара когтистой лапы, ныряю под шипастыми крыльями, затем перепрыгиваю тяжелый хвост, и больше ни на секунду не останавливаюсь. Все мое сознание, до последнего нейрона, фокусируется на том, чтобы просчитать траекторию движений дракона и уйти от контакта.

Совсем скоро ощущаю себя блохой, загнанной под ноготь.

Успеваю увернуться и на второй, и на третий раз, чувствуя, что отчаянно проигрываю в скорости, а вот на пятый или шестой мне не везет — зубы дракона вспарывают кожу и мышцы на моем плече. В последнюю долю секунду вырываю руку, не давая раздробить себе кости.

Место укуса жгет, будто кислотой туда плеснули, и я, не в силах удержать крик боли и отчаяния, ныряю в кусты. Сучки не способны удержать зубастую глыбу, но, к счастью, мой громкий вопль провоцирует Ринхара на действия.

Он вдруг воинственной, хромающей горой несется на Фирша, грозно, хотя не симметрично расправив огромные крылья. Их встреча напоминает шесть баллов по Рихтеру.

А я тем временем пытаюсь устоять на дрожащей земле и перевести дух. Даже не знаю, чего мне хочется больше: то ли стонать и ахать от боли, то ли орать во весь голос от злости на мужа. Где он был до сих пор, защитник хренов?!

Такой большой и сильный, а толку от него ноль!

Или он специально ждал, пока меня укусят?!

Кажется, я все же отвлеклась на свои переживания, потому что упустила самый важный момент.

Когда слышится рев, и хрип громче обычного, всматриваюсь в сплетенные тела громадных ящеров… Один из драконов вцепился в глотку другому. В первый миг даже не понимаю, что это в Ринхара сейчас вгрызаются страшные зубы!

Вейзер, конечно, монстр, но из двух зол всегда надо спасать меньшее!

Быстро сфокусировавшись, читаю заклинание, чтобы вызвать водяные смерчи. Они возникают мгновенно и из крошечных завихрений за несколько секунд вырастают до слоновьих размеров, а затем принимаются носиться по полю, пока не врезаются в двух драконов, подкидывая их в воздух!

Что происходит дальше, уже не понимаю.

Драконов терзает стихия или они терзают друг друга...

За спиной слышится шум. Обернувшись, вижу крупного дракона цвета металлик, что со страшным ревом кидается в самую гущу смерча.

- Харальд! - выдыхаю я. - Наконец-то!

Не представляю, сколько длится их схватка, когда до меня, наконец, доходит, что пора бы убрать устроенный мной хаос. Он сейчас больше мешает, чем помогает. С трудом шевелю ртом, когда читаю заклинание, отменяющее смерчи.

Плечо перестало жечь, зато теперь вокруг укушенного места по руке распознается леденящий холод и немота. Стучу зубами, как в лихорадке, однако мысль, звенящая громким набатом в мозгу, громче всех прочих ощущений.

Меня укусил оборотень.

Есть все шансы, что я обращусь в ближайшее полнолуние.

Однако посреди тягучего, вязкого отчаяния теплится крохотный огонек надежды, что я не обращусь. Что, как незнакомый кузнец, я получила иммунитет через царапину.

Как больно.

И страшно.

Усевшись на земле, с трудом отрываю одной рукой от подола ленту. Перевязываю покрепче плечо, шипя и охая от боли. Ткань тут же намокает. Отрываю следующий кусок, и упрямо наматываю поверх старого.

С трудом фокусирую взгляд, слежу за динамикой схватки. Впрочем, происходящее вряд ли тянет на громкое слово «схватка». Это, скорее, торжество стальных Вейзерских клыков над глоткой поверженного Фирша.

Так и надо подлой зверюге!

Бронзовый ящер лежит чуть в стороне от сцепившейся парочки неподвижно, грудь его тяжело вздымается. Ринхару досталось по полной. Он даже обращаться не торопится.

Хотя нет, процесс пошел…

Лежащий на боку дракон вдруг начинает уменьшаться в размерах. И вскоре превращается в нормального, правда, голого человека. Вот только у этого человека растерзано горло, обнаженное тело в крови, и он, похоже, не дышит.

Глава 48

«Или умер, или умирает», - проносится в голове.

Голый факт оседает в голове без всякой эмоциональной окраски.

Не получается жалеть эгоиста, от которого ничего, кроме подлости и агрессии, я не видела. Но уже в следующий миг в меня яростно вгрызается совесть за то, что мне не жаль умирающего.

Ведь он брат. Любимый брат, несмотря ни на что.

Надо прийти к нему на помощь. Попробовать остановить кровь, если еще возможно.

Однако несмотря на благие мысли, пошевелиться не получается. То ли адреналиновая вспышка завершилась неодолимой слабостью, то ли желание избавиться от опекунского ошейника заставляет корнями врасти в землю. Как бы то ни было, продолжаю сидеть на одном месте, будто приклеенная, и безучастно наблюдаю за происходящим из-под полуприкрытых век.