Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

Конечно, вылетели они не сразу. Пока завершили погрузку, пока распрощались с Доном и Дэном, которым надо было лететь дальше на Тэкэрэо, пока отделались от чересчур общительного Мистера Землероя, прошло немало времени.

Наконец Джим забрался в кабину, предложив Алексу место рядом с собой. Джош со своими вещами устроился в салоне, почти доверху забитом ящиками и контейнерами.

Пока они набирали высоту и ложились на курс, Алекс пытался умоститься в кресле. Спина чесалась, хотя, возможно, это только казалось.

– Что, янки-бой, пометили тебя «жестянки»*? – хмыкнул Джим.

(*«Сans», созвучно с «кээн» – прим. авт.)

– Отчипировали, – кивнул Алекс, найдя более-менее удобную позу. – Вас тоже?

– А как же! Они везде норовят свои метки воткнуть! Любят, чтобы все было под контролем. Хотя пару раз они мне действительно помогли. Один раз птичка забарахлила, а второй раз пришлось пойти на вынужденную.

– Сами прилетели?

– Нет, наши их с базы вызвали. Хотя, думаю, могли бы и сами. Все равно, им здесь скучно. Никаких развлечений, кроме как за нами следить.

– А за филитами? Или у них для этого есть специалисты?

– Да откуда?! Их здешняя база – это как заправка где-нибудь в Нью-Мексико. Туда – сто миль пустыни и обратно – сто миль. Вся их работа – принимать и обслуживать корабли, а они хорошо, если раз в месяц сюда прилетают. Так что сидят они в самой заднице мира, тоскливо им тут и одиноко. Поэтому даже с нами не гнушаются общаться, хотя, между нами, расисты они еще те! Мы-то для них не совсем дикари, потому что сами в космос вышли. А вот есть у них зеленокожие слуги кронты, так с ними обращаются хуже, чем с ниггерами в стародавние времена!

– Странно, – Алекс попытался перевести разговор на интересующую его тему. – А мне говорили, что у них на базе много материалов по филитам.

– Кто говорил? Хитрый Дядюшка Землеройка? Он у них, как говорят русские, местный «молчи-молчи». Или, наверное, «болтай-болтай». У него, может, и есть. Это же он с тобой проводил… разъяснительную работу?

– Он. Только мы его по-другому прозвали…

– Мистер Землерой? – рассмеялся Джим, выслушав Алекса. – Это Дон хорошо придумал! А я вот русский не настолько хорошо знаю!

– Приходилось бывать в России? – спросил Алекс, хотя, конечно же, знал ответ.

– Еще бы. Три зимовки на острове Врангеля. И две в Гренландии. Метеорологом работал. Сам понимаешь, не простым метеорологом… Иначе мне бы сюда полететь не предложили… А ты то сам хоть раз бывал севернее станции Эсткорт*?

(*Самая северная точка штата Мэн и Новой Англии – прим. авт.)

– Приходилось, – усмехнулся Алекс. – Даже знаю, что такое Русская зима.

– И где это ты ее видел?

– В основном, в Москве.

– Ха! – Джим пренебрежительно хмыкнул. – Это, считай, субтропики. Еще один новичок на мою голову!

– Непростое место выбрали для базы, – заметил Алекс.

– Нет, чтобы на каком-нибудь тропическом острове, – в тон ему усмехнулся бывалый полярник. – Но тебе известно, почему сделали именно так?

– Да. Во-первых, на этом месте стоит старая база имперцев со всей инфраструктурой.

– Движок там стоит атомный, так что зимой не замерзнем. И, самое главное, ангар для птички, – Джим легонько хлопнул ладонью по приборной панели.

– А во-вторых, кораблям с Земли все равно приходится садиться там, – Алекс махнул рукой себе за спину. – Поэтому надо было устраиваться где-то недалеко, чтобы не лететь всякий раз за полшарика.

– Верно. Да и помощь в случае чего у «жестянок» запросить можно. В общем, может и к лучшему. Ведь иначе меня сюда бы и не пригласили, – Джим коротко рассмеялся. – Что же, погода, вроде бы, летная, так что скоро будем в нашем Форте «J».

– Почему «J»? – поинтересовался Алекс. Этого в справочных материалах не было. – В твою честь?

– Не только. У нас там еще есть Джейсон, Джастин и Хулио, который на ту же букву «J» – Julio. А теперь еще и Джош прилетел. Только ты у нас яркая индивидуальность!

– Ну, мне с вами не зимовать.

– И то верно…

Катер внезапно вырвался из сплошной облачности. Внизу раскинулась белая гладь океана с зеленоватыми шрамами торосов и многочисленными темными пятнами полыней и разводий. А далеко впереди поднимались плоские вершины островов, серые с белыми прожилками.

– Вот он, Север, – с горделивой нежностью произнес Джим. – Любуйся, янки! Но наш остров отсюда не видно, он еще дальше.

База появилась внезапно. В скальной стене вдруг открылся широкий проем. Джим сбросил скорость и аккуратно завел машину в огромный ангар, тускло освещенный несколькими рядами лиловых ламп.

– Можно по-разному относиться к «жестянкам», но строить они – мастера, – заметил он. – Особенно, когда нужно куда-нибудь зарыться. Одно слово – землерои!

– Вы и живете под землей? – поразился Джош.

– Нет. Здесь только склады и энергостанция. А устроились мы снаружи, на свежем воздухе. Сейчас сам все увидишь. Только чуть позже.

Их встречало все население базы. Рыжеватый шатен лет сорока представился как Джейсон Купфлер, здешний начальник и главный научник. Ему помогал маленький чернявый живчик Джастин Мидлмисс, а жгучий латинский мачо предсказуемо оказался техническим специалистом Хулио Хименесом.

– Значит, вы историк из Бостона? – Купфлер пожал руку Алексу. – Что заканчивали?

– Кембриджский университет.

– О-о-о! – лицо начальника экспедиции вытянулось, брови скакнули вверх.

– Естественно, я имел в виду Кембридж, штат Массачусетс, сэр!

– Однако у вас и шуточки! – неодобрительно хмыкнул Купфлер, а Джим за его спиной показал Алексу большой палец. – Ваши рекомендации и работы я получил три дня назад, когда корабль вошел в зону устойчивой связи. Не скажу, что внимательно ознакомился с ними, но вижу, что ваша специализация – двадцатый век… коллега?

– Так оно и есть, – кивнул Алекс.

Он уже давно понял, что миссия на Филлине готовилась не один год. Маска Александра Хэмилтона, историка из Бостона, поддерживалась длительное время и на серьезном уровне. Даже посты на «Стену» выкладывал человек, а не искусственный интеллект.

Всю это переписку, равно как и вышеупомянутые научные работы, Алекс внимательно проштудировал во время полета. Ну, надо же было эти четыре недели чем-то заниматься!

– Я тоже больше всего