Правила игры в человека - Яна Листьева

когда там, в глубине запертого дома, послышался стук. Лезвие из двери вынул Жмых. Через три вдоха и одиннадцать шагов все шестеро стояли возле шкафа – важного и монументального, как Мюнстерский собор. Анна держала топор, негр Том – котенка. В шкафу кто-то возился.

– Именем закона, – сказал Том, – откройте.

Жмых и Соник нервно хохотнули.

– Блядь, – глухо донеслось из шкафа.

После чего там всё стихло.

– Эй? – осторожно постучал в дверцу Соник, – Кто там?

В шкафу молчали, хотя и явно были живы.

– Макс, это ты там? – спросила Анна.

– Нет, – ответили из-за дверцы.

– Ну что я спрашиваю, точно же, – Анна обернулась к товарищам, – Макс на вахту уехал, наверное. Машины нет же. И дом заперт.

– Ну, шкаф тоже заперт, – сказал Жмых.

– Вы заперлись или вас заперли? – спросил Захаров человека в шкафу.

– Не я, – ответил человек, – и я ничего не смогу объяснить.

– А котёнок ваш? – спросил Том.

– Это Макса котенок, – ответила Анна, – я сама ему подарила.

– Зачем? – спросил Жмых.

– Что – «зачем»? – удивилась Анна, – Вы не понимаете, зачем котят дарят?

– Ну, например, мне вы не предлагали котенка в дар.

– Хорошо, – Анна пожала плечами и переложила топор из руки в руку, – в следующий раз вам подарю.

– Будьте так любезны, – сказал Жмых.

– Договорились.

Из шкафа покашляли.

– Ой, – сказал Том, – мы тут заболтались.

– Мы сейчас дверь откроем, а вы сразу руки назад сделайте, – сказал Соник.

– Хорошо, – ответили из шкафа, – а зачем?

– Ну правда, – спросил Захаров Соника, – зачем руки-то?

– Я сделаю руки назад, – пообещал человек в шкафу, – это чтобы я не выстрелил, наверное.

– А у вас пистолет? – встревожилась Анна.

– Тфу ты, – сплюнули за дверцей, – у меня даже телефона с собой нету.

– Ладно, – сказал Соник, – сейчас открывать будем.

В ту минуту, когда, взяв у Анны топор, Соник попытался просунуть его лезвие в почти несуществующий зазор между дверцей и стойкой величественного шифоньера, Анна сказала «ой, Макс, привет», и все обернулись. В проеме входной двери стоял мужчина с таким изумлением на лице, что все как-то сразу поняли: это хозяин.

– Здравствуйте, – сказал Жмых.

– Добрый вечер.

– Макс, а ты разве не на вахте? – спросила Анна.

– Уже сменился, – ответил Макс, – а вы?

– А мы и не заступали, – ответил Соник и почему-то протянул Максу топор: – вот.

Макс автоматически взял топор и спросил, обращаясь к Тому:

– Плакал?

– Да нет, – ответил Том, – обрадовался.

– Не любит один оставаться.

– Маленький еще.

Том протянул Максу котенка. Макс переложил топор подмышку и взял кота.

– Макс, – сказала Анна, – дело в том, что у тебя в шкафу человек сидит, у меня собаки лаяли.

– Человек? В шкафу?

И все увидели, что это было не удивление, а, скорее, испуг.

В шкафу, тем временем, уже некоторое время было очень тихо.

– Эй, – Соник постучал в дверцу, – вы там?

– Да, – донеслось из шкафа через некоторую паузу.

– Погодите, – сказал Макс, – ключ возьму.

– Сейчас мы вас выпустим, – сказал Том.

Макс передал топор Анне, вставил ключ в скважину и сделал три оборота влево, затем один вправо. Звук проворачиваемого механизма был мягким и каким-то влажным. Дверца открылась без всякого скрипа. Внутри шкафа стоял, прислонясь к задней его стенке, известный писатель Ларион Белый.

– Вы кто? – спросил Макс.

– Ого, – сказал Соник, – ну охренеть.

– Ой, – сказала Анна, взмахнув топором, – а почему вы к нам никогда не приходите?

– Куда? – спросил Белый.

– В кафе, – Анна обняла топор обеими руками, – «Синий Ара», – знаете?

– Да я… – начал было писатель.

– Я вот тоже не прихожу, – сказал Макс и пояснил: – не зовут.

– Макс, да тыщу раз тебя звала, вначале еще, а ты «ну как-нибудь» да «как-нибудь».

– Ну я вот тоже напрашиваться стесняюсь, – сказал Белый, – у вас там всегда одни и те же, вот эти господа как раз. И я такой припрусь. Как…

– Как хуй с горы, ну, – сказал Том.

– Вот именно, – кивнул Белый.

– Да ладно вам, – вмешался Владыч, – может, сейчас и поедем? Анна, можно же?

– Макс, – сказала Анна, – берите котенка, поедем кофе пить.

– Так вы откуда в моем шкафу взялись? – спросил Макс.

Белый вздохнул, почесал переносицу и ответил честно, как на исповеди:

– Из Иерусалима.

И почему-то никто не засмеялся.

– Ясно, – кивнул Макс.

– Погодите, – Соник вернулся к шкафу, – а как?

Белый остановился в дверях.

– Долго рассказывать, – сказал он, – сигарету бы сперва. И кофе.

– Господи, Соник, – укоризненно сказала Анна, – человек такое расстояние преодолел, а ты. Поехали кофе пить, сигареты курить.

И они поехали.

В открытые настежь окна кафе «Синий Ара» клубами выходил синий дым. Ветер подхватывал клубы, рвал их на мелкие клочья и уносил в яркое розовое небо. Когда Белый закончил свой рассказ, уже наступило утро. На протяжении всего рассказа никто ни разу не перебил его: все слушали внимательно, лишь Том дважды отлучался в туалет и в конце концов уснул, приклонив голову к прутьям попугаечей клетки.

– Иерусалим, – сказал гиацинтовый ара, и Том было проснулся, но затем уснул опять.

– Надо проверить одну вещь, – сказал Макс, – поехали проверять одну вещь. Проснитесь, Том.

После бессонной ночи все были немного взбудоражены.

– Анна, – сказал Жмых, – кажется, по вашей заявке исполняется песня «Валенки».

– Ох, – сказала Анна, – ну и язва же вы.

Жмых пожал плечами.

– Смотрите, – сказал Макс, когда все семеро, включая пьяненького Тома и писателя Белого, теперь известного и Максу, стояли тесным полукругом напротив монументального шкафа, – Лариона мы достали из правого отделения, да?

– Ну да, – подтвердили Захаров и Анна.

Остальные молча кивнули.

– Вот. А с левой дверцей тоже история. Я думал, она на тот свет ведет, если честно.

– А на самом деле куда? – заинтересовался Белый.

– Вот это я и имел в виду проверить, – сказал Макс, – но может, что и на тот свет. Гарантий-то нету.

– Я могу первый пойти, – вызвался Белый.

– Почему вы? – спросила Анна.

– А я отличить смогу.

– Значит, план такой, – продолжил писатель, – я сейчас в левую дверцу, а вы не расходитесь. Потому что там непонятно где выйду, может время занять. Но если все так, как я сейчас думаю и как Макс предположил, то должно быстро получиться.

– А если долго? – усомнился Владыч.

– Ну, у нас вариантов-то нет других, чтоб проверить. Давайте, я пошел. С Богом.

И Белый, шагнув в левую дверцу, плотно закрыл ее за собой.

Через минуту тотальной тишины Макс открыл дверь. В шкафу было пусто.

– Ну пиздец, – сказал Том.

– Да погодите вы, – одернула его Анна, – может, еще и нет.

– Может, просто песня «Валенки», – сказал Жмых.

Не успели они еще раз поссориться, как в правом отделении шкафа что-то стукнуло, и голос Лариона Белого весело воззвал:

– Именем закона!

Макс выпустил писателя из шкафа.

– Кстати, можно было и не запирать, – сказал тот.

– Я машинально, – извинился Макс.

– В общем, я что хочу сказать, – сказал Белый, – оно работает.

– Как? – спросило сразу несколько голосов.

– Вот этого никто вам… Нам не скажет. Просто – работает, и всё. В левую дверь входишь – Иерусалим. Сиро-Яковитский придел, ни с чем не спутаете. Оттуда через дыру сразу в шкаф. В правую дверь. Почему раньше так никогда не было, я не знаю. Но вот сейчас стало так. Пошли?

Никто не шелохнулся.

Все участники потенциального эксперимента молча стояли возле шкафа, не торопясь проникнуть в Иерусалим.

– Что-то не так? – спросил Белый.

– Знаете, – сказал Макс, – мне бабка велела