100 великих творцов моды - Марьяна Скуратовская

Она не была кутюрье, она была гениальным стилистом. И к её советам прислушивалась вся Америка, ведь достаточно было посмотреть на экранные образы самых знаменитых актрис той эпохи, чтобы понять — Эдит Хед знает, что говорит. Она вела программы на радио, участвовала в телевизионных передачах, писала статьи и книги, давала интервью, показывала, как с помощью тех или иных деталей можно подправить образ или полностью его переменить, советовала, как сделать лучше… И стала безусловным авторитетом в области моды. Многие из её высказываний повторяют до сих пор, например: «Вы можете получить всё, что захотите, если оденетесь соответствующим образом», «платье должно быть достаточно облегающим, чтобы показать, что вы женщина, и достаточно свободным, чтобы доказать, что вы — леди», «не грех быть плохо одетым, грех надеть правильную вещь, но появиться в ней в неправильном месте».

Хед говорила, что соединяет в себе «психиатра, художника, модельера, костюмера, подушечку для булавок, историка, няньку и агента по закупкам» — всем этим она долгие годы была для актрис, с которыми работала долгие годы. Но изматывающая работа приносила свои плоды.

Начиная с 1948 года Американская киноакадемия стала вручать призы за лучшие костюмы. Хед, безусловно, рассчитывала получить первую же награду, но тогда она ушла к Барбаре Каринской за костюмы к фильму о Жанне д’Арк. Что ж, зато после этого Хед номинировалась на «Оскар» тридцать пять раз и получала его восемь раз!

В 1960-х, когда Эдит оставила «Парамаунт» и перешла в «Юниверсал», она по-прежнему очень много работала, но уже не так много времени посвящала собственно кино, как раньше, — вела колонку в газете, устраивала показы с костюмами (или, как считается, скорее всего, их репликами) из известных фильмов, преподавала, выступала с лекциями, и т. д.

Увы, в 1970 году Хед поставили серьёзный диагноз — одна из разновидностей заболеваний костного мозга. Это не помешало ей продолжать активно работать, и сражалась она много лет… Не стало её только в конце 1981 года, а в 1982-м на экраны вышел фильм «Мёртвые не носят пледы», последний фильм, в титрах которого была упомянута Эдит Хед, «королева своей профессии», как назвала её знаменитая актриса Бетт Дэвис.

Работы Хед — это даже не эпоха в истории Голливуда, это несколько эпох…

Норман Норелл

(1900–1972)

Его жизнь не была богата увлекательными событиями — это был скромный, застенчивый человек, который всё своё время посвящал работе. Зато результаты этой работы были признаны самыми известными его коллегами по цеху, и наряду с Чарльзом Джеймсом Норман Норелл вошёл в число тех американских модельеров, которых приравнивали к парижским кутюрье…

Норман Дэвид Левинсон родился в 1900 году в Ноблсвилле, штат Индиана. Его отец, Гарри Левинсон, был владельцем магазина мужской одежды, а затем открыл в Индианаполисе ещё один магазин, мужских шляп. Всё, что там продавалось, имело фиксированную цену — два доллара, и предприятие оказалось настолько успешным, что было принято решение перебраться в Индианаполис всей семьёй. Норману в это время пять лет.

Глядя на то, как работает отец, он тоже начал интересоваться модой, и родители этому не препятствовали, скорее наоборот. Во время Первой мировой войны он недолго пробыл в военном училище, но быстро понял, что это совсем не для него. В девятнадцать лет он отправился в Нью-Йорк, в Школу изящных и прикладных искусств, которая впоследствии станет Школой дизайна Парсонс. В то время там ещё не существовало такого отдельного предмета, как моделирование, так что Норман учился там на иллюстратора. Затем он поступил в институт Пратта в Бруклине, где уже изучал непосредственно дизайн одежды.

Норман Норелл

Именно в это время он решил сменить фамилию и стал «Нореллом». Как будет он пояснять позднее, первая буква в его новой фамилии означала «Норман», последняя «Л» — «Левинсон», а ещё одна «л» — «look» («образ»).

Его карьера в мире моды началась сразу после окончания образования, в 1922 году. Первым местом работы оказалась нью-йоркская студия кинокомпании «Парамаунт Пикчерз». Так, в частности, Норман делал костюмы для актрисы Глории Свенсон в фильме «Заза» и Рудольфа Валентино в фильме «Святой дьявол». Студия, однако, долго не просуществовала, и через год ему пришлось искать новую работу. Он нашёл её на Бродвее, и среди прочих шоу, для которых он создавал костюмы, были, в частности, необыкновенно популярные тогда «Девушки Зигфельда» — тщательно отобранные красавицы в умопомрачительных сверкающих нарядах.

Затем он работал у Чарльза Армора, который занимался производством мужской одежды, и в первый раз съездил в Европу. А с 1928 года началось его долгое сотрудничество с Хэтти Карнеги, у которой он стал главным дизайнером. Впоследствии Норман Норелл говорил: «Всё, что я знаю, я выучил у неё». Он, как и Хэтти, ездил в Париж, учился у французских мастеров Высокой моды, набивал руку и понемногу разрабатывал собственный стиль. Но пройдёт ещё немало времени, прежде чем он сможет самостоятельно воплощать его в жизнь. Имя Норелла не появлялось нигде, и его, как ни странно, это вполне устраивало. В 1940 году он, наконец, расстался с Карнеги, но не потому, что ему надоело оставаться безвестным; это касалось творческих разногласий. Хэтти казалось, что платье для актрисы Гертруды Лоуренс в одной из бродвейских постановок нужно переделать, а Норелл отстаивал свой труд, полагая, что ничего менять не нужно. Этот, не такой и значительный, как казалось бы, эпизод привёл к тому, что Норелл решил начать самостоятельную карьеру, тем более что он получил предложение от другого человека.

Энтони Трайна, специализировавшийся тогда в основном на производстве одежде больших размеров, предложил ему место главного дизайнера. Как позднее будет рассказывать Норелл, Трайн дал ему возможность выбирать — или имя Норелла не упоминается, и тогда он получает большую зарплату, или упоминается, но тогда зарплата будет меньше. Норелл выбрал второй вариант, он и так слишком долго как бы и не существовал для мира моды, несмотря на все свои труды.

Они с Трайном должны были выпускать готовую одежду, но Норелл решил пойти по тому же пути, что и Высокая мода, то есть регулярно выпускать целые коллекции, а не отдельные модели, как это делали раньше. И, как будут о нём писать, «проложил таким образом мостик между высокой модой и прет-а-порте».

Его первая коллекция была показана в 1941 году. Впоследствии о ней писали так: «Главное, чего достиг Норелл своей первой же коллекцией, это то, что он дал американской моде — и производителям, и потребителям — почувствовать себя свободной от зарубежных источников вдохновения. Американская индустрия поняла, что у неё может быть собственная мода, собственный стиль».

Так началась слава модельера Нормана Норелла, которая держалась десятилетиями, благодаря высочайшему качеству его работ, их изысканности, сравнимых с работами его парижских коллег, однако в то же время своеобразных. Когда его попросят описать свой вклад в моду, Норелл ответит, что особое внимание уделял деталям, ставя на них акцент. Например, он предпочитал небольшие круглые вырезы: «Я терпеть не мог вырезы. Мне казалось, что они делают женщин старше. Поэтому я начал делать маленькие воротнички в стиле Питера Пэна или же обходился вообще без воротников. Простой круглый вырез, без всякой ерунды… Мне кажется, одежда в результате стала выглядеть по-другому». И никаких изменений в последний момент, как это часто делали другие дизайнеры, — если уж он одобрял очередную модель, то её выпускали именно такой.

Его вдохновляли 1920-е, которые были одним из его самых любимых периодов в истории моды, морская тема (воспоминания о матросском костюмчике, который он носил в детстве), мужской костюм — преломившаяся в его творчестве профессия отца, мужского портного, и многое другое. Что бы ни создавал Норман Норелл, его требования к ткани, к крою, к деталям, к отделке были не менее высоки, чем если бы он работал в одном из парижских домов Высокой моды. Строгие платья из шерстяного джерси или роскошные, усыпанные блёстками вечерние платья «русалочьего» силуэта, костюмы, состоявшие из прямой юбки, жакета без рукавов и блузки с бантом, твидовые жакеты с атласными воротниками… Он полагал, что костюм не должен затмевать владельца и что внимание, если уж оно падает на костюм, должно быть сосредоточено лишь на чём-то одном. Норелл привнёс в прет-а-порте элегантность «от кутюр».

В 1960 году Энтони Трайна отошёл от дел по состоянию здоровья, и Норелл стал единоличным хозяином компании. К тому времени слава его вышла за пределы Америки, и уже парижские дома моды готовы были заимствовать его идеи. А Норелл считал, что уж если его модели копируют, то пусть хотя бы делают это правильно, и даже продавал желающим эскизы одной из своих самых популярных моделей.