Принц Теней - Рэйчел Кейн

И я совсем не был уверен, что эта волна не накроет нас с головой.

ИЗ ТАЙНОГО ДНЕВНИКА МЕРКУЦИО

Прошло всего несколько недель после безвременной гибели моего друга. Его тело еще не истлело, а никто уже не помнит о нем. Я достаточно оправился, чтобы теперь обедать в зале вместе со всеми. Отец не замечает меня, и он будет хранить это молчание до конца своих дней, я знаю это. Никто не обращает внимания на мое лицо или на мой сломанный и теперь кривой нос. Никто не спрашивает, как я себя чувствую. Я – призрак за столом, такой же мертвый, как и тот, кого они убили.

Никто не помнит его имени.

Никто не думает о нем.

Пусть все они сгорят в аду.

Это случилось почти месяц назад. Синяки на моем лице прошли, и зеркало теперь показывает мне другого, нового человека – незнакомца с тяжелым взглядом и жестоким изгибом губ. Отец вырвал мне сердце из груди – и теперь там остались только кипящая кровь и безжалостная жажда мести.

Мой слуга Элиас приносит мне слухи и сплетни, и я внимательно и жадно слушаю их – так же внимательно и жадно, как когда-то рассматривал сокровища, которые приносил мне Принц Теней. Все, что нажито путем продажи трофеев моего дорогого друга, надежно спрятано. Я хотел пустить их на побег и начало новой, невозможно прекрасной жизни, но моего друга больше нет – и никакое золото не поможет его вернуть, поэтому золото теперь станет средством для добывания сведений и орудием мести.

Сегодня Элиас рассказал мне, что это кто-то из Капулетти выдал нас. Я верю. И ненавижу Монтекки почти так же сильно: я понимаю разумом, что ни Ромео, ни Бенволио ничего не могли сделать, но знать, что они видели его смерть, видели мое унижение – это очень тяжело. Я слушаю о том, что виноваты Капулетти, – и невольно думаю, что если бы я не дружил так тесно с Монтекки, то ничего этого бы не произошло.

Моя вина. Опять моя вина.

Я каждую ночь молюсь о прощении. Я молюсь, чтобы мой друг походатайствовал там обо мне, но я не прошу о прощении: мне не заслужить прощения, я это знаю.

Все, что у меня осталось, – это жажда мести. И я отомщу, чего бы мне это ни стоило. А мне уже отомстили – самым ужасным образом, какой только можно придумать.

Я женат.

Она вызывает у меня отвращение, хотя я должен был бы жалеть ее – ведь и она не по своей воле попала в эту паутину, как и я, но жена – символ всего того, что я потерял. И я ненавижу ее. Наш брак приносит ей только слезы. Я говорю ей, что, как только она забеременеет моим ребенком, мы перестанем друг друга мучить. Мы оба цепляемся за это обещание обоюдного одиночества.

Люди говорят, что любовь жестока, но не чувствовать любви – вот что в тысячи раз более жестоко.

Я видел Принца Теней на рынке сегодня, но скрылся от него. Я знаю, что он хотел последовать за мной, но я был в компании каких-то пьяных молодцов, а мой серьезный друг предпочитает уединение и умеренность. Интересно, занимается ли он по-прежнему воровством и если да – то где он прячет свою добычу (даже здесь, в своем тайном дневнике, я никогда не напишу его имени – я слишком многим обязан ему).

Сегодня Элиас привел мне священника. И должен был исповедовать меня, но вместо этого я сам получил от него признание: он признался мне, что это Розалина Капулетти, эта будущая монашка, показала на нас пальцем и пробудила гнев моего отца.

Этого доказательства мне вполне достаточно.

Горничная моей супруги донесла мне, что жена тайно ходит к ведьме и та дает ей зелье для пущей плодовитости. Она мечтает о ребенке так же сильно, как и я, и по тем же самым причинам – ведь это освобождение для нас обоих из того ада, в котором мы живем.

Я заставил горничную рассказать мне, где живет ведьма, и на следующий день отправился к ней. Ведьма, конечно, пришла в ужас при виде меня – она испугалась, что я ее выдам: заниматься подобными делами равносильно тому, чтобы подписать себе смертный приговор, – но я вовсе не хочу выдавать ее секреты. Я швырнул на стол золото, целую гору, и велел ей продолжать давать моей жене зелье, и побольше, и любые другие травы, которые помогут ей забеременеть. А еще… еще я приказал ей наложить для меня проклятие кое на кого. Ужасное проклятие, смертельное проклятие. И к моему великому удивлению, выяснилось, что у этой юной колдуньи был кузен и что именно ее кузена я так нежно любил. Она приехала в Верону, чтобы выяснить причины и обстоятельства его гибели. И когда услышала, кто я такой, конечно, только счастлива была мне помочь.

Я долго размышлял над тем, какой должна быть моя месть.

Одним клинком можно вспороть несколько животов, но этого недостаточно. Нет, мне нужно уничтожить Капулетти, стереть их с лица земли, чтобы и следа от них не осталось, а потом уже можно заняться и отцом с его вассалами.

Проклятие любви, насланное моими собственными руками. Проклятие любви – на дом виновного.

Пусть они пируют на смертном одре любви – как вороны пируют на падали.

Возможно, я сошел с ума. Я даже написал стихи о своем безумии, они о Королеве Маб.

Она родоприемница у фей,А по размерам – с камушек агатаВ кольце у мэра. По ночам онаНа шестерне пылинок цугом ездитВдоль по носам у нас, пока мы спим.В колесах – спицы из паучьих лапок.Каретный верх – из крыльев саранчи.Ремни гужей – из ниток паутины,И хомуты сверчка накручен хлыст из ленты.Комар на козлах – ростом с червячка,Из тех, которые от сонной лениЗаводятся в ногтях у мастериц.Ее возок – пустой лесной орешек.Ей смастерили этот экипажКаретники волшебниц – жук и белка…Она в конюшнях гривы заплетаетИ волосы сбивает колтуном,Который расплетать небезопасно…[7]

Я думаю, это Маб наслала на меня безумие. Но меня это больше не беспокоит.

ПРОКЛЯТИЕ НА ДОМ КАПУЛЕТТИ.

ПРОКЛЯТИЕ НА ДОМ ТОГО, КТО ВЫДАЛ НАС.

Пусть Королева Маб нашлет безумие на всех нас.

Глава 3

Трагического происшествия как будто никогда и не случалось – ничто больше не напоминало о нем, если не считать сломанного носа Меркуцио. Синяки на лице моего друга рассосались, а остроумие вернулось – только привкус у его острот был теперь горький. И я не мог его в этом винить.