Филиппа - Бертрис Смолл

Граф Уиттон медленно кивнул.

— Лорд Кембридж говорил мне, что вы настоящая придворная дама. Ваше искусство меня поражает.

— Но та ли я девушка, которую вы хотели бы видеть своей женой, милорд? В отличие от других представительниц женского пола притворщица из меня никакая. Сегодня вы видели меня в истинном свете. Нрав у меня нелегкий. Питаю страсть к красивым вещам. Но я не хихикающая тщеславная глупышка.

— Но будете ли вы повиноваться мне как своему мужу? — спросил он.

— Скорее всего нет! — вырвалось у нее так быстро, что он улыбнулся.

— Вы честны, Филиппа. Я считаю честность одной из величайших добродетелей наряду с верностью и благородством, — кивнул Криспин. — Что же, если уж очень ослушаетесь, я всегда могу вас побить. Кроме того, есть другие, более приятные способы подчинить непокорную жену воле мужа.

— Вы флиртуете со мной, милорд? — простодушно спросила она, прижимая ладони к горящим щекам.

— Совершенно верно. Мне нравится, как вы краснеете. И то обстоятельство, что я все еще способен смутить вас, дает мне некоторые преимущества.

— Вы говорите так, милорд, словно между нами уже все решено, — с некоторым раздражением ответила она.

Его высокомерие тревожило ее.

— А вы можете найти лучшую партию, чем граф Уиттон? — серьезно осведомился он. — А вот я скорее всего смогу отыскать невесту из более знатной семьи, но, как верно отметил лорд Кембридж, здоровых детей от нее не дождешься. Если вы похожи на мать, значит, докажете свою состоятельность. Да, между нами все решено, и вы станете моей женой.

— Я еще ни на что не согласилась! — вскричала она, вскакивая так поспешно, что ломберный столик пошатнулся и несколько фигур упали на пол.

— Но согласишься, — уверил он. — Согласишься стать моей женой.

— Тебе нужны земли, а не я! — бросила она.

— Вначале все так и было. Но не теперь. Впервые увидев тебя во дворце, я все понял.

— Не смей утверждать, что любишь меня! — взорвалась Филиппа.

— Не люблю, потому что едва знаю. Возможно, со временем мы и полюбим друг друга. Очень немногие браки заключаются по любви. Ты далеко не дура, как сама неоднократно мне говорила. И знаешь, что браки среди людей нашего круга совершаются по многим причинам. Земля. Богатство. Положение. Наследники. Зато мы будем уважать друг друга, Филиппа. У нас родятся дети. И если очень повезет, придет любовь. Но из тебя выйдет достойная жена, а я сделаю тебя графиней Уиттон и обещаю быть хорошим мужем. Ты ведь не находишь меня непривлекательным, а мое общество неприятным?

— Нет, — признала она. — Ты не красавец, но и не урод. А кроме того, Бог дал тебе ум… остроумие, что я ценю куда выше красивого лица. Но боюсь, что ты высокомерен.

— Это верно, но все же, думаю, начали мы не так уж плохо, — кивнул граф и, притянув ее к себе, обнял. — Я хочу, чтобы брачный контракт составили как можно скорее, — прошептал он, приподнимая ее подбородок. — Вдруг понял, что не хочу долго ждать.

Он застал ее врасплох, и Филиппа почувствовала, что снова краснеет. Хуже того, сердце заколотилось так тревожно, что казалось, выскочит из груди. Близость их тел смущала ее. Хорошо, что ее юбки не давали ему прижаться к ней теснее. И тут она поняла, что он вот-вот ее поцелует. Глаза Филиппы сами собой закрылись. Влажные губы чуть раздвинулись. Филиппа тихо вздохнула, ощутив прикосновение его рта. Неизведанное до сих пор наслаждение кружило голову. С Роджером Майлдмеем она не испытывала ничего подобного. Потрясение было велико, но тут он отстранился, и она едва не вскрикнула от разочарования, словно что-то потеряв.

— Ну вот, — прошептал он. — Договор между нами скреплен.

— Но я этого не сказала, — снова возразила она.

— Скажешь, — пообещал он, отпуская ее.

Филиппа покачнулась и едва не упала, но быстро пришла в себя.

— Мне пора спать. Нужно подняться пораньше, чтобы успеть во дворец к первой мессе. Королева всегда требует этого от фрейлин. Доброй ночи, милорд.

Сделав реверанс, она почти выбежала из зала.

Граф посмотрел ей вслед, покачивая головой, и, подойдя к буфету, налил себе густого красного вина, после чего уселся перед огнем. Он не мог думать ни о чем, кроме как о прошедшем вечере. Неужели он совершенно потерял голову, если задумал жениться на столь юной девушке? Может, двадцатилетняя невеста больше подойдет ему? Но нет! Он хотел именно Филиппу Мередит! И не собирался ждать еще несколько месяцев или целый год, чтобы жениться на ней! Она признавалась, что целовала другого, и все же прикосновение ее губ свело его с ума. Она не обладала опытом куртизанки, наоборот: в ней чувствовалась некая очаровательная невинность. Он позволит ей ехать во Францию, но она, хотя еще не знает об этом, отправится туда в качестве его жены. Завтра он попросит аудиенции у кардинала и предложит свои услуги на грандиозной встрече между королями Генрихом и Франциском. Криспин понимал, что его величеству потребуются искусные дипломаты. Кардинал тоже знал об этом, но не имел ни терпения, ни времени, чтобы заниматься всеми мельчайшими деталями, которые требовалось уладить до отъезда: куда поставить шатры каждого короля, много ли лошадей должен иметь эскорт, сколько и какие именно вина и продукты следует везти, какое количество придворных каждый король сможет взять с собой. А кроме того, не стоит забывать о королевах. О них необходимо позаботиться точно таким же образом. Ничего нельзя пускать на самотек. Оба короля преисполнены амбиций и сознания собственной важности. Каждый считает себя первым среди повелителей мира. Их нужно ублажать, стоять перед ними навытяжку. Все это требует огромной выдержки и тонких расчетов. И не только до начала встречи, но и во время и после нее, поскольку и Генрих Тюдор, и Франциск Первый постараются доказать свое превосходство и более важную роль на этой встрече.

Филиппа встала очень рано и отбыла во дворец еще до того, как мужчины проснулись. Она не хотела ни видеть их, ни говорить с ними до тех пор, пока не сможет спокойно поразмыслить о том, что произошло за эти несколько коротких часов знакомства с графом. Спала она плохо. Все мысли были о Криспине Сент-Клере. Она сразу поняла, что человек он упрямый и с сильным характером. Старается во всем настоять на своем. Как и она.

Ах, как жаль, что отец умер так рано! Она выросла среди женщин. Эдмунд Болтон был человеком спокойным и молчаливым и, достойно управляя Фрайарсгейтом, дома редко раскрывал рот. За него это делали Мейбл и Розамунда. А дядюшка Томас не вмешивался в воспитание детей. И хотя мать вышла замуж за Логана, еще когда Филиппа была дома, отчим не оспаривал главенства жены во Фрайарсгейте, и Филиппа редко ездила с ними в Клевенз-Карн, поскольку считалась наследницей Фрайарсгейта.