Сокровища чистого разума - Вадим Панов

Это обстоятельство говорило о необычайной важности происходящего, и вывод подкрепила вторая выложенная на стол «карта». Биля облизнулся и продолжил:

– Сегодня утром капитан Сварчик известил администрацию порта, что «Роза Халисии» покинет Шпеев до конца дня. Предполагаемый курс – Лекровотск.

На Менсале стандартные правила полётов практически не соблюдались, но привыкший к цивилизованным мирам Сварчик досконально исполнил все пункты должностной инструкции и тем облегчил Биле жизнь.

– Руди летит в гости к старому Рубену, – пробормотала Сада, вертя в руке бокал. Первую жажду она утолила и теперь тянула белое медленно, смакуя.

– Возможно, Лекрийский хочет лично подписать очень крупный контракт, – предположил Граболачик.

– Возможно, – кивнула женщина.

А ещё возможно, что лекрийцы сделали для Йорчика то, что не сумел сделать Клячик и не получилось у Граболачика, – отыскали Гатова. А Гатов – это фигура, за ним не то что в Лекровотск, за ним на край Герметикона слетать не зазорно.

Губернаторы Менсалы относились к бандитам и представителям Омута с плохо скрываемой враждебностью и тщательно следили за тем, чтобы на «подведомственных» территориях появлялось как можно меньше уголовников. Нет, разумеется, криминал живуч, он был, есть и будет, и Менсала являлась для него прекраснейшим питательным бульоном, но организованную уголовную силу губернаторы не терпели. И дело вовсе не в приверженности закону и порядку, как могли бы подумать идеалистически настроенные наблюдатели, а в том, что деловые интересы Омута прямо пересекались с деловыми интересами владетелей провинций, которые ставили под плотный контроль и азартные игры, и проституцию, и торговлю наркотиками, и рэкет, и ростовщичество, в общем, все интересные криминалу сферы. По сути, в страдающей от войны Менсале губернаторская власть представляла собой те же банды, только большие и упорядоченные, и элементарная логика подсказывала не допускать на территорию конкурентов.

Те времена, когда представителей Омута хватали на улицах и тут же ставили к стенке – а такие времена были, – давно прошли, но Удав и Закорючка всё равно чувствовали себя в Триберди несколько напряжённо. С одной стороны, они представляли уважаемого человека, самого Уру Клячика, с которым местная администрация вела серьёзные дела… Но… с другой стороны, это же обстоятельство служило прямым доказательством их принадлежности к Омуту, и малейшая оплошность грозила путешествием на виселицу. Именно поэтому боевики недолюбливали Триберди, где полевая жандармерия особенно лютовала, и предпочитали вести переговоры в пригородах, в частности в замечательном трактире «Кривой путь», хозяин которого заодно сдавал желающим комнаты второго этажа, хоть на час, хоть на неделю.

– Отличная оленина, – одобрил Удав, разрезая толстый ломоть мяса. Тяжёлый нож в правой руке уголовника выглядел куда органичнее вилки в левой, и этот факт молча отметили сотрапезники. – Все говорят, что на севере – лучшие олени Менсалы.

– Но ты никогда не пробовал, – заметил майор Браун, с лёгкой усмешкой наблюдая за манипуляциями бандита.

– Не доводилось, – не стал скрывать Удав. Макнул мясо в острый соус и принялся увлечённо жевать, демонстрируя замечательный аппетит. Удав всегда ел жадно, как в последний раз, и с трудом удерживался от чавканья.

– Это не олень, а клацкая косуля, – уточнил трибердиец. – Теперь её иногда называют трибердийской. Знаешь почему?

– Нет, – невнятно отозвался уголовник.

– За первые годы войны популяция клацких косуль была практически уничтожена. Их стреляли все кому не лень, иногда – чтобы выжить, иногда – просто так, а иногда – для развлечения… – У Брауна заходили желваки. – Рассказывали случай, когда мритский эмир расстрелял стадо из пулемёта, поставил оружие на автомобиль и положил примерно пятьсот голов… Просто так. Что-то потом собрали крестьяне, но в основном тушки попросту сгнили на том поле.

– Козёл, – выдал заключение Закорючка.

– Да, козёл, – подтвердил Браун. – Но когда Его превосходительство узнал, что во всей Трибердии осталось не больше тысячи косуль, то устроил заповедник и наложил запрет на охоту. Убийство косули каралось смертью, многие были недовольны. – Майор задумчиво поднёс к глазам вилку с кусочком мяса. – Зато теперь охота вновь открыта, и мы можем наслаждаться изысканной дичью.

– Его превосходительство – великий человек, – выдал сообразительный Удав.

– Лучший губернатор Менсалы, – поддакнул Закорючка.

– Его превосходительство мог бы привести планету к процветанию, – негромко произнёс капитан Асети. В отличие от друга, Асети больше молчал, лишь изредка вставляя замечания.

Верноподданное заявление бандиты восприняли с пониманием. Помолчали, пожевали, давая возможность теме слегка забыться, после чего Удав осторожно перешёл к делу:

– Как вы понимаете, господа офицеры, мы приехали не просто так.

– В Трибердии принято обращение «синьор», – прохладно напомнил Браун. – Мы не галаниты.

В трактир офицеры прибыли в штатском, однако выправка не только выдавала военных с головой, но и позволяла выглядеть куда внушительнее не маленьких и не слабых бандитов.

– Извините, синьор майор. Надеюсь, эта досадная ошибка не заставит вас отказать нам в небольшой помощи?

– Только в том случае, если просьба не будет противоречить интересам губернатора Трибердийского, – тут же заявил Асети.

– Ни в коем случае, синьор капитан, – ласково улыбнулся Закорючка. – Мы знаем правила.

– И умеем считать, – добавил Удав.

– Это заявление связано с делом? – усмехнулся Браун.

– Напрямую, – немедленно ответил бандит. – Господин Клячик продал вам одиннадцать «Гаттасов», но армия Его превосходительства губернатора Трибердийского получила всего десять. Столько, сколько было заказано изначально.

– Мы проверили, – веско уточнил Закорючка.

– Сколько заказали, столько и получили, – развёл руками майор. – Всё в порядке.

– Кроме того, что один «Гаттас» растворился в воздухе, – заметил Удав.

– Его превосходительство оплатил десять пулеметов, – повторил Браун. – Столько и получил.

– И ещё один, если я правильно понимаю, получили его враги? – перешёл в атаку Удав. – Какая-нибудь свободная сотня?

– Как Его превосходительство отнесётся к тому, что его собственные офицеры поставляют оружие свободянам?

– «Гаттас» – машинка очень серьёзная, из шести стволов можно завалить много честных трибердийцев.

– Уж не готовится ли здесь какая-нибудь каверза?

Браун и Асети мрачно переглянулись. И их недовольные взгляды показали бандитам, что атака получилась: офицеры пребывали в явном затруднении. Трудно сказать, как данная информация повлияет на их карьеры, но то, что неприятностей не избежать, понимали все собравшиеся за столом мужчины, и военные, и нет.