Карл Великий (Небесный град Карла Великого) - Анна Ветлугина

   — Посылали уже. — Король шевельнул усами, задумавшись. — Хватит. Нужно идти вперёд, пока мы здесь. У нас нет времени. Идём на восток, к реке Везер.

«Неужели будут надувать бурдюки, как в Аквитании?» — подумал я, с тоской глядя на тёмные холодные воды. Собственно, Везер не выглядел шире Гаронны, но меня ещё продолжала мучить головная боль с тошнотой, так что лезть в воду, да ещё и в вооружении, казалось подобным смерти. К счастью, так думал не только я. В ближнем лесу нарубили деревьев и навязали плотов.

Когда мы достигли середины реки — с противоположной стороны из прибрежных кустов нас осыпали градом стрел. Карл, однако, подготовился к нападению. Воины плыли, выставив перед собой стену из щитов, так, что лучники, даже самые меткие, не могли причинить ущерба. Выйдя на берег, франки быстро обратили саксов в бегство. У тех помимо луков было лишь некоторое количество топоров, совершенно никаких доспехов и неудобные копья. Их полегло немало на берегу Везера. Карл сразу двинулся дальше. Теперь перед нами простирались земли Остфалии.

Так же как и в лангобардском походе, король разделил свои войска. Борнгарда с отрядом послал по берегу Везера на север, а сам со своей скаррой двинулся вглубь страны, к реке Окер.

На её берегу расположилось крупное поселение, не защищённое стеной. Мы подъехали к нему на рассвете и взяли так быстро, что многие жители даже не успели проснуться. Караульные страшно испугались нашего появления и почти не сопротивлялись.

Ещё не настал полдень, а местный вождь по имени Гесси, светловолосый, с голубыми глазами и рыжеватой бородой, уже присягнул Карлу на верность от имени своих подданных.

Однако вместо того чтобы, возрадовавшись успеху, продолжить завоевание Остфалии, наш король вновь совершил неожиданный поступок. Он резко отступил под прикрытие отряда Борнгарда.

После предательства саксов, крестившихся в знаменательный день падения Ирминсула, наш король навсегда потерял доверие к этому народу и постоянно ожидал от них неприятностей. Забегая вперёд, скажу, что его нехорошие предчувствия, к сожалению, оправдались.

Отступая, он совершил стремительный манёвр и вторгся в округ Буки, расположенный между Везером и Дейстером. Там он тоже одержал победу, почти не встретив сопротивления. Только радости на его лице так и не появилось.

Я слышал, как он говорил Роланду:

— Они смотрят вниз. Невозможно увидеть их глаза. Они не хотят света. Обязательно обманут нас снова.

Роланд, против обыкновения, молчал, не пытаясь шутить.

Нужно было возвращаться. Укреплять взятый Зигбург, Эресбург, строить новые храмы и монастыри. Карл запланировал также постройку новой крепости под названием Карлсбург и укрепление границ завоёванной территории. Ещё требовалось расселить по новым местам священников и ознакомить всех местных жителей с положениями Саксонского капитулярия.

Когда до Эресбурга оставалось полдня, Карл, видя усталость воинов, решил объявить привал у рощи, близ которой протекал ручеёк. Все радостно загомонили, спешились и занялись приготовлением еды. Многие поснимали доспехи и разлеглись под ласковым солнцем. Здесь оно не палило так нещадно, как в Лангобардии. Слуги короля, собрав сухие ветки, разожгли костёр. Роланду удалось подстрелить двух крупных зайцев. Он явился к костру героем, неся тушки торжественно, будто знамя. Виллибад разыскал травы, с которыми хорошо тушить зайчатину.

Скоро из котла донёсся умопомрачительный запах. Меня позвали к костру, где расположились король со своими военачальниками, налили вина.

   — Хорошо, что наш обоз оснащён всем необходимым, — сказал король, с удовольствием обгладывая заячий окорочок, — но ещё лучше, что есть у нас такие верные вассалы и друзья.

   — А обоз-то большой, — промолвил Борнгард, рассматривая скопление телег на краю поля. У телег шевелилось множество людей.

Виллибад недовольно крякнул:

   — Столько бездельников! Тащатся за войском. И сыты и не сражаются. Да ещё и дамочки весёлые возле них всегда крутятся.

   — Зато никакой славы! — Роланд, допив кружку, перевернул её и начал распутывать свою кудрявую гриву.

   — Да слава-то и не всем нужна, — возразил Борнгард, продолжая вглядываться в толпу у телег. — Ваше Величество! Что-то здесь не так. Слишком много народу в обозе и... какие-то они странные. Зачем они идут сюда? Ого!

Мнимые обозники оказались саксами. Дойдя до середины поля, они внезапно выхватили оружие и бросились на отдыхающих людей. Карл и Роланд отшвырнули еду и вскочили на ноги, хватая мечи. Призывно зазвучал Олифан. В центре поля уже кипела схватка. Нашим приходилось туго. Ведь многие из них сняли доспехи, а надеть их вновь требовалось время. Я застыл на месте, с ужасом наблюдая, как знакомые мне люди падают, заливая кровью траву, на которой только что с удовольствием отдыхали.

— Где твоя лошадь?! — заорал Виллибад, ударив меня кулаком в бок.

Тропинка отбежала к самой роще. Хоть она и считалась боевой лошадью, всё же такое неожиданное начало сражения напугало её. Многих воинов тоже охватила паника. Они метались, теряя оружие.

«Неужели так бесславно и закончится Град Божий?» — думал я, изловив свою кобылку уже под сводами деревьев. И тут из мечущегося людского хаоса начали выделяться всадники. Они сгруппировались вокруг короля и, как единое тело, бросились на саксов. Те тут же обратились в бегство.

Карл со своим отрядом гнал их, непрестанно поражая, пока не рассеял окончательно. Тогда королевский отряд вернулся на поляну, где ещё дымились костры и пахло горелой похлёбкой из опрокинутых котлов.

Мы снова победили, только на этот раз победа обошлась нам дорого. Много франкских воинов осталось лежать на мягкой траве под неярким ласковым саксонским солнцем. Был убит Виллибад, ранили топором Борнгарда. Даже самого короля несколько раз задели в жестокой сече.

Мне стало стыдно. Я слишком долго ловил Тропинку и не успел помочь ни королю, ни Виллибаду. На мне — ни царапины, а мой хороший знакомый — пусть и не друг — погиб. И никто ведь не упрекнёт меня! Я книжник, а не воин, моя задача — описывать, а не совершать подвиги. Только самому-то мне от этого не легче...

Роланд бродил по поляне, вглядываясь в лица убитых. В руке он держал пучок травы, которым собирался вытереть лезвие Дюрандаля, да, видно, забыл о своём намерении.

   — Ваше Величество, — наконец сказал он глухо, нужно выяснить, из какого они племени, и устроить там показательную казнь.

Не нужно, — быстро ответил король, — будем продолжать строить крепости и монастыри. Аминь.

Глава 2

   — Мой король! Как же я скучала по вам!

Этот голос, похожий на звон тысячи серебряных колокольчиков! На голос расшалившегося ангела! Голос, который я никогда не забуду!..

Она встречала нас в Эресбурге, наша королева! От этого сердце моё запело.

Самым большим счастьем в моей жизни были мгновения, когда я читал, а она сидела неподалёку. Я мог немного скосить глаза поверх книги и любоваться нежным профилем. Меня словно подхватывал тёплый бурный поток и уносил в неведомые страны. Чтобы не утонуть ненароком, приходилось держаться изо всех сил за эти буквы, начертанные на пергаменте.

Как же я ждал, что в приветствии она обратится и ко мне. Она ведь помнила и любила всех, кто верно служил её супругу. Она поприветствовала Роланда и Борнгарда, обняла своего брата Герольда. Ей рассказали о коварстве саксов и гибели Виллибада.

   — Я понимаю этих несчастных язычников, — задумчиво сказала Хильдегарда. — Помнишь, Герольд, как-то в детстве мы вздумали играть в подземных жителей и полдня просидели в подвале. Я помню, как болели глаза, когда родители вытащили нас на свет Божий. Очень хотелось спрятаться обратно!

....Неужели она так и не обратит на меня внимание?!

Король взял её под руку и повёл в дом, за ними пошли Герольд, Роланд и другие знатные особы.

Я впервые столь остро ощутил пропасть, разделяющую нас. Пропасть непреодолимую! Даже если я женюсь на Ансефледе Гасконской — этой старой карге с отвратительной бородавкой под носом — ничего не изменится.

Всё мгновенно потеряло смысл — саксы, франки, члены общества Афины — какое дело мне было до них?

Мой король, — прозвучал мальчишеский голос, вы забыли о своём верном книжнике. Афонсо! Зачем ты так бледен? Тебя снова укусила молния?

И жизнь вмиг заиграла для меня всеми цветами радуги.

   — Афонсо, — сказал король, — мы не будем ругать тебя, если ты ещё не успел описать наш поход в Остфалию. Времени у тебя и впрямь не было. Но завтра вы вместе с Эйнхардом сядете в библиотеке. Ваш труд должен быть готов к воскресенью. Понятно?

   — Понятно, Ваше Величество.

Эйнхард смотрел на меня, как на героя. Ещё бы! У меня ведь был шлем, ценой в шесть коров, да ещё и вмятина на этом шлеме, полученная не где-нибудь, а в настоящем сражении. На какой-то момент я даже загордился, хотя, сказать по правде, не с чего. Подвигов-то никаких мне совершить не довелось.