Отруби по локоть - Андрей Дворник

Шли годы, девочка росла и все больше убеждалась, что сказки эти были сказками только наполовину. На планетах Дома Серебряных Струн жили и медузы, и змеи, и циклопы; посреди одной из пустынь до сих пор шипела жуткая гигантская черепаха. Все эти персонажи детских сказок существовали на самом деле, и Мич в любой момент могла убедиться в этом, благо она была королевской дочерью, и к ее услугам был весь королевский флот. Но что ей было до всех этих чудищ, если она поняла, что только отвратительным тварям почему-то удается перебираться из сказок в реальный мир. Тот же, кто жил по законам добра и красоты, был обречен вечно скитаться в эфемерных сказочных землях.

Нянька любила ее, как собственное дитя; только поэтому ее сказки всегда заканчивались победой добра и справедливости. Но чем дольше принцесса жила на свете, тем больше убеждалась она в обратном. Самый сильный оказывался самым беспощадным, самый злой – самым храбрым; и самым первым своей цели достигал тот, кто плевал на все принципы, – самый бессовестный, коварный и подлый.

Как она ждала, что у ее крыльца запоет вдруг серебряным голосом труба одинокого рыцаря, как взметнет он кверху свой разящий меч и разрубит чары, сильнее всяких пут стянувшие их королевство. А потом он подхватит ее сильной рукой, посадит на круп могучего коня, и они понесутся в его мир, где всегда царили добро и мудрость, и где маленькие девочки никогда не переставали верить в сказку с добрым концом…

Мич шмыгнула носом и поспешила вниз.

– Это ветер, – пробормотала она. – Это все из-за него… Домом пахнет… Как надышусь, так становлюсь до слез сентиментальной… С ума сойти можно…

– Можно, – веско сказал «медбрат», – кое-кто уже сошел! Мне тут один из этих бездельников картинку сверху передал… Точно надышался! Да сами посмотрите…

Панорама на главном экране пульта управления исчезла; в ту же секунду на ее месте высветился некий странный предмет, в котором Мич не без замешательства узрела отпечаток голой человеческой ступни.

– Да, – сказала она озабоченно. – Мы входим в зону владений аборигенов. Но это еще не повод сходить с ума…

– Да вы на масштабную сетку посмотрите! – возопил «медбрат».

– А что масштабная сетка? – удивилась Мич и перевела взгляд. Увиденное так поразило ее, что она отказалась верить собственным глазам. – Не может быть! Ты хочешь сказать, что длина ступни… – она замешкалась, еще раз умножая масштаб деления на то количество делений, что занимала на экране ступня.

– Три метра, – закончил «медбрат». – Точно, надышался! Надо было все-таки ему аккумулятор подарить…

– Боюсь, что это не помогло бы, – тихо пробормотала Мич.

Она секунду сидела задумавшись, наконец, вскочила и принялась бешено трясти Порнова.

– Вставай скорее, у нас гости!

Порнов всхрапнул, медленно, как Вий, поднял веки, посмотрел на Мич мутным взглядом, сказал: «Здравствуйте, девочки!» и вновь клюнул носом. В тот же момент из динамика почти одновременно раздалось:

– Первый: человек по курсу прямо; прячется под грунтом; глубина – метр…

– Второй: человек по курсу – тридцать градусов влево; далее аналогично…

– Третий: человек по курсу – шестьдесят два градуса вправо; далее аналогично…

Шуму в этот галдеж добавил «медбрат», добавляющий за каждым роботом: «Удаление – километр», «удаление – шестьсот метров», «удаление – семьсот метров»…

Изо всех сил трясущая Порнова Мич бросила взгляд в боковой иллюминатор. Там, словно встающая с корточек каменная статуя, выпрямлялась во весь свой исполинский рост огромная голая человеческая фигура. Из-за расстояния Мич еще не могла различить деталей, но что она точно увидела – огромную дубину в руке поднимающегося монстра.

– Это засада! – крикнула Мич, хлеща Порнова по лицу ладонью справа-слева. – Полный назад!

– Есть полный назад! – бодро отрапортовал «медбрат» и принялся тормозить.

В этот момент из динамика раздалось:

– Четвертый: человек сзади, угол минус сорок семь, удаление двести метров…

– Еще бы дольше спал! – окрысился «медбрат». Тормозить он перестал и машина ни шатко ни валко катилась вперед. – Где же ты раньше был, что заднего не заметил?! Может, успели бы вперед на скорости проскочить…

– При чем здесь я? – возмутился «четвертый». – Только что его не было! Он как черт из-под земли выскочил… Из-под земли… Эврика! Он из провала вылез, вот что!

– Господи, за что мне такое мучение! – страдальчески воскликнула Мич. – Ну хоть сейчас помолчите! Медбрат, попробуй все-таки проскочить на скорости!

– Попробую. Только у нас ничего не выйдет. Не успеем.

Турбина вновь взвыла; вездеход начал разгоняться.

Мич высунула голову наружу. Ближайший из монстров уже был хорошо виден; он и вправду смахивал на сказочного циклопа – такой же огромный, с одним глазом на свирепом недоразвитом лице, с горами мышц на длинных руках и ногах, сплошь поросших густым коричневым волосом. Чудовище бежало им наперерез, с каждым шагом покрывая добрый десяток метров. Ступни его гулко ударяли в землю, корежа и вдавливая редкую мелкую поросль кустарников и карликовых деревец. Гигантский человек был абсолютно голый; Мич с ужасом увидела, как болтается на бегу из стороны в сторону его гипертрофированный член.

Но даже не это больше всего напугало девушку. В ее мозг внезапно словно впилась своими острыми мелкими зубками хищная куница. Боль была мгновенной и очень резкой. Мич громко вскрикнула и на мгновение потеряла сознание. Правда, она тут же пришла в себя и попыталась взять свое сознание под полный контроль. Раньше это ей удавалось без всяких усилий, – но не теперь. Впившийся в мозг зверек лишь слегка разжал челюсти, давая ей маленькую передышку…

– Только не это! – в ужасе воскликнула девушка. – «Они съедят твою плоть, как хлеб, и выпьют кровь, как вино…» Я помню – они хватают людей и высасывают из них мозг… Медбрат, гони что есть мочи! Если ты остановишься, они подберутся совсем близко и выжрут всю мою менталку… Мама! Мамочка!!!

Куница вновь сомкнула клыки, погрузила свою острую мордочку глубоко в мозг и вырвала из него изрядный кусок розовой трепещущей мякоти. Рваная рана наполнилась кровью; зверек принялся работать язычком, выхлебывая ее.

На сей раз боль была такова, что Мич потеряла сознание практически мгновенно. Бесчувственное тело ее заколотилось в эпилептическом припадке; сильные судороги то скручивали девушку в клубок, то вытягивали в струнку; хуже всего было то, что сразу задеревеневшие мышцы рук мертвой хваткой держались за поручень люка и не давали Мич спуститься вниз, в кабину, где она могла бы хоть как-то укрыться от беспощадно терзающего ее мозг зверька.