В барханах песочных часов. Экстремальный роман - Olga Koreneva

Он достал из стола еще одну стопку фотографий, и бросил их перед Владом на стол. Это были снимки с Виолеттой и солдатом.

В голове Влада опять все пошло кругом.

- Видал, палки-колеса, а ты говоришь, Абасов своего старого друга шантажировать вздумал. Обижаешь, Влад. Возьми и эти заодно, я тоже хочу удостовериться в их подлинности. Но... ты меня прости, конечно, дело с золотой жилой нешуточное, и уж в случае подлинности этих снимков этот крючочек на тебя я буду хранить. Береженого Бог бережет, - добавил он, перекрестясь на воздух.

- Подпиши заявление, - сказал Влад, указав на листок.

- Конечно, дорогой мой, конечно, - трагически произнес босс и черкнул подпись. - А, прости меня, Елена твоя что, родная дочка того журналиста Трошина? - как бы невзначай спросил, протягивая листок.

- Какая тебе разница, чья она дочь, - резко ответил Влад.

- Ну, извини, брат, извини, - вздохнул Абасов.

Влад словно захмелел от горя и обиды. Пошатываясь, вышел он из кабинета. Кое-как добрел до проходной, сел в свою «Ниву» и замер. Долго не трогался с места. Курил одну за одной сигареты. Сейчас он не владел собой. «А что, если не коллаж? - мелькнувшая мысль потянула за собой целый ряд подозрительных обстоятельств, которые оправдывали появление этих снимков, но он вдруг вновь брал себя в руки и верил Леночке. - Она же готовится стать матерью моего ребенка, материально на сто лет вперед я ее обеспечил, в сексуальном плане у нас все о’кей... Нет, никаких поводов быть не могло!» Но тут он вспомнил, что в гостинице в Чите, листая свежий номер журнала «Работница», он наткнулся на репродукции картин московского художника. Одна его очень заинтересовала. На ней была изображена девушка в просторной огненной тоге, бьющейся по ветру, и с такими же яркими, словно отсветы пожара, длинными волосами. Картина называлась «Саламандра». Он привез журнал домой, но забыл показать его Леночке. Сейчас, после того как в руках у него были такие снимки, эта информация с картиной представилась ему совсем в ином свете. Оказывается, она шлялась по мастерским московских художников, пока он в тайге торчал!

«А с чего ты взял, что она ангелочек? - говорил он себе, - и снял ты ее, собственно говоря, на улице. Москвичка из богемной семьи. Но нельзя же быть такой дурой! Нет, тут что-то не так...»

В муках ревности Влад доехал до дому, так и не решив, что ему делать в такой ситуации. С чего начать разговор с женой, и начинать ли его вообще?

Леночка встретила его как всегда радостно и ласково, словно кошка ластясь и мурлыча. Влад отстранил ее, сказав, что очень плохо себя чувствует. На самом деле каждое ее движение было для него прикосновением к открытой ране. Она почувствовала, что муж не в себе, и не стала докучать вопросами, а пошла накрывать на стол.

- Я сегодня яблочный пирог испекла, - крикнула она из кухни.

- Очень хорошо, - буркнул Влад. Налил себе коньяку, выпил. Поковырялся в котлете и отдал ее Норду, потом то же самое проделал с куском яблочного пирога. Есть ему не хотелось...

- Миленький, я чувствую, что с тобой случилась какая-то неприятность , - не выдержала Леночка. - Скажи, это связано с Ольховским рудником?

- В какой-то мере моя головная боль связана с этим чертовым рудником. Пора менять профессию. Например, в художники пойти. Я в детстве неплохо рисовал кошек, лошадок, птичек разных... А у тебя друзья-художники есть в Москве? - закончил Влад свою витиеватую фразу неожиданным вопросом.

Она обрадовалась, что хоть какой-то разговор завязался:

- Конечно, есть, ты знаешь же, моя подружка художница, ну помнишь, Пончик, Лариска. Она классные сюрные картины рисует. У Янки все обои в квартире изрисовала. Хохма!

- Стало быть, я тебе сделаю неожиданный приятный подарок, - сказал Влад, поднимаясь из-за стола. Он сходил в свой кабинет и принес журнал «Работница».

Леночка с любопытством разглядывала картину.

- Вот здорово! - в полном восторге вскричала она. - Надо же, тоже Саламандра, и даже на меня чуть-чуть похожа!

- Да нет, похожа капитально, - сварливым тоном возразил Влад, - один к одному... с натуры рисовал...

- С какой еще натуры? - насторожилась Леночка. - Ты что, приревновал меня к этой картинке? О, мой Отелло!

- Прекрати кривляться, крошка, - грубо оборвал Влад, - лучше ответь мне, кто такой этот Павел Кирной?

Неожиданно резкий тон мужа так ошарашил, что она выронила журнал.

- Что, боишься? – сорвался он. - Испугалась, что бить буду? Да? Говори, испугалась?

Совершенно растерявшись, Леночка смотрела на него широко распахнутыми, полными слез глазами, и не могла выговорить ни слова, лишь отрицательно мотала головой.

- Я понял, что тебе нравится позировать, и не только художникам, но и перед фотокамерой, - продолжал Влад, злясь все больше и чувствуя, что не может остановиться. - Кто этот парень, который с вами в баньке Акулина был? Мне рассказали, что там у вас творилось...

- Господи, так ты об этом? - оживилась она, - я тебе специально ничего про этого солдата не рассказывала, чтобы тебя не расстраивать. Он с Виолеттой вперед нас в баню зашел, а что они там делали, я не знаю.

- С Виолеттой? - злорадно улыбаясь, наседал Влад, - а ты разве с ним не общалась в бане?

- Нет, конечно, я что, дура? Кто тебе об этом сказал? - вдруг посерьезнев и о чем-то догадавшись, спросила Леночка. - Я чувствую, тебе что-то плохое обо мне наговорили. Так ведь, признайся?

Влад с любопытством вглядывался в глаза жены, в совершенно чистые и открытые, не умеющие лгать глаза. «Неужели женщины так вот могут? После всего, что произошло, еще глядеть мужу в глаза так непорочно... Потрясающий случай!» - подумал он, и голова его вновь пошла кругом. «А если коллаж?! - спохватился вдруг, - лучше пока обождать с разборами, а то потом не помиримся».

- Да, крошка, мне о тебе сказали одну нехорошую вещь, но я ее должен сначала проверить. Извини меня за резкий тон. Нервы стали пошаливать.

- Почему ты хочешь выяснять с кем-то, а не со мной? - плача, промямлила Леночка. - Я же тебя люблю и ни в чем перед тобой не виновата, а ты хочешь, чтобы кто-то сказал тебе обо мне за меня.

Влад вновь уперся в нее долгим изучающим взглядом, и наконец произнес:

- Не плачь, крошка, завтра ты сама поймешь, что так было надо и по другому я поступить просто не мог. А сейчас погуляй, пожалуйста, с собакой, а я должен поработать за письменным столом. Не сердись, крошка, завтра ты действительно многое поймешь. Ступай.

Влад через силу улыбнулся ей и ушел в свой кабинет.

Совершенно убитая, пошла она на берег реки с Нордом. Мысли одна горестнее другой роились в ее головке.

Она понимала, что кто-то возвел на нее напраслину, и все связано каким-то образом с банькой Акулина. Но ведь вместе с ней, кроме Виолетты, там неотлучно находились Надя с Валей. Они это могут подтвердить... «Господи, почему я должна оправдываться? Я же ни в чем не виновата перед Владом», - метались мысли. - «Сегодня мы переступили черту, за которую переступать нельзя. Влад не верит мне, говорит в оскорбительном тоне... Что-то собрался выяснять... Вот и вся любовь... Стоило только чуть ветерку грязному подуть, как все доброе словно ураганом унесло».

Леночка гуляла так долго, что даже Норд забеспокоился и начал проситься домой. Собака тоже почувствовала, что в доме сегодня вечером ходит что-то тревожное, нехорошее.

Больше она решила ни о чем с Владом не говорить. Пусть выясняет то, что его интересует! Она не могла себе представить, что может быть потом, но мерзкий страх уже рвал на части наивную душу, еще не знавшую боли от любимого человека.

«А люблю ли я его?» - вдруг подумала она. - «Похоже, что это и не любовь вовсе. Со мной уже было нечто похожее, да вот хотя бы с Оскаром, те же ощущения поначалу, дурацкая влюбленность. Увлечение. Хорошо еще, что не так далеко зашло, могла бы замуж выскочить за Оскара, будь мы тогда постарше. Ужас! А теперь, так глупо оказаться женой Влада, просто из-за обычного увлечения. Как можно всерьез любить его, он глуп, и потом, для него всякие бредовые идеи, «золотые формулы», весь его противный мир с Виолеттой и Абасовым важнее меня и будущего ребенка! Что мы для него?»

От горечи и обиды она тихонько застонала. Норд недоуменно оглянулся на хозяйку.

Впервые она пожалела, что вышла замуж. Ведь как хорошо было дома, с мамой и папой, по соседству - веселые бесшабашные Янка и Пончик, в соседних домах - бывшие одноклассники, с ними она сталкивалась в московской толчее чуть не каждый день, в двух часах езды на электричке - милая заботливая тетя Нина в чудесном городе Твери... А здесь холодно, неуютно, чуждо, и так далеко от дома! Здесь как на другой планете, совсем иной мир, непонятный и ненужный ей, ненужный! Поначалу интересно было, все интересно, муж, Сибирь как приключение, круиз. Но оказалось, что круиза-то нет! Ее надули! Она стала пешкой в чужой игре, разменной монетой! Как страшно все! И непонятно! За спиной творится неведомое что-то, а виноватой получается она, неизвестно за что, и Влад глядит на нее в ярости, но ничего не хочет объяснять. Ужас!