Братские узы - Денис Лукашевич

— Что вы там говорили о встрече?

— Ни слова больше! — Быстрый шепот брата Войцеха горячим воском залил уши. — Разбегаемся — встретимся на юге у леса, возле приметных руин. До встречи!

Больше повторять не требовалось. Марко, Веллер, Войцех прыснули в разные стороны, в ближайшие переулки, недоступные для монструозного грузовика с его широкими бронированными боками. В толстостенном боку скользнула в сторону задвижка на небольшом маленьком окошке. В узкое отверстие просунулась голова молодого обер-капитана и чуть растерянным, но зычным и мощным голосом произнесла:

— Именем Святого Престола…

Чего именно хотел неизвестный чернявый тип «именем Святого Престола» так и осталось неизвестным, сменившись скороговоркой автоматов и внушительным басом огнедышащего «Гренделя».

Глава 11. Тайна сия велика есть!

Молоденький, совсем недавно получивший золоченые кресты обер-капитан Пауло Сантьяго с кристаллически прозрачной ясностью понял, что они опоздали. Опять. Или так оно и задумывалось? Мысли Пса скрывались за мраморной маской безразличного лика, и требовалось быть мутом-телепатом, чтобы угадать его тайные устремления. Но неужели столь явный просчет укрылся от многоопытного инквизитора, известного своей жестокостью по отношению к врагам веры и скорее лисьей, чем собачьей хитростью. Акция казалась плохо поставленным спектаклем, где каждый актер играет из рук вон плохо, нервно дергается, вместо хорошо поставленных, танцующих и заранее отрепетированных движений, забывает слова и порет откровенную отсебятину.

Ударили автоматы. Пули бесполезно выкрошили часть стены трактира с забавным и совсем не почтительным названием «Веселый монах». Брызнули стекла в разломанных свинцовыми струями рамах, но ни одна пуля не настигла еретиков, шмыгнувших, подобно крысам в узкие переулки, сжатые тучными боками городских построек.

Дюжий еретик, почему-то наряженный в черную сутану, сорвав и скинув в грязь тугую колоратку, стремительно движется. Его движения похожи на кошачьи, обманчиво ленивые, скупые, но невероятно быстрые, неостановимые. Боец в черной маске дергается навстречу, пытается заступить дорогу, пламегаситель сверкает огненными вспышками, но все зря. Пули, грозившие разорвать оскверненную сутану, бестолково крошат кирпич за спиной у лжексендза. Автомат вылетает из черных рук, бьет прикладом меж удивленно вытаращенных глаз, а вслед за ним летит здоровенный кулак-молот. Паоло даже кажется, словно он слышит, как хрустит сломанная челюсть, чувствует теплую кровь на развороченных губах. А здоровяк в пыльной сутане бежит дальше, широко ставя ноги, выпускает в сторону машины очередь и отбрасывает бесполезное теперь оружие. А над улицей грозно звучит гипнотически мерзкий голос.

— В машину! — Из распахнутого зева кунга появился Пес, повелительно махнул руками. — Догоним на окраине!

На тонких бледно-розовых губах играла легкая, самодовольная улыбка. Все подстроено! Все так и должно быть! Догадка гулким молотом ударила по голове, опрокинула пана Сантьяго внутрь кузова, на неудобную металлическую лавочку. И он знал, что будет дальше.

Грузовик рванул по улице, распугивая ревом мотора и визгливым криком клаксонов редких прохожих, рискнувших выбраться на улицу и полюбопытствовать: а что здесь происходит? Стайка поросят во главе с величественной свиноматкой прыснула из-под огромных ребристых колес, пропуская грозное стальное чудище. Пулемет на крыше не умолкал, сшибая черепицу с городских крыш. Жалобно хрустнуло дерева под колесами: телеге, застрявшей посреди дороги, не повезло.

Грузовик резко встал, чуть не сбросив пассажиров с лавок. Обер-капитан каким-то чудом удержался, ухватившись за стальную перекладину над головой, получил под дых прикладом — не со зла, совершенно случайно — от соседа в маске и надолго задохнулся, хватая воздух, будто выброшенная на берег рыба. Свора пана Пса горохом посыпалась в раскрытую пасть кунга, но за околицей безымянного городка, вставшего на пути к Санта-Силенции, пусто: ни людей, попрятавшихся за толстыми деревянными ставнями, ни вездесущих свиней, ни даже брехливых уличных псов, лишь гудели на ветру голые стебли собранного урожая, а невдалеке шумел костистыми ветвями лес. Интересно, какие чувства отражаются под черными вязаными масками?

— Ушли — допустил Господь! — Пес сложил руки на груди, обвел прозрачным взглядом открывшиеся просторы. — А знаете почему, пан обер-капитан?

— Почему? — Чернявому юноше, по недоразумению затянутого в серый инквизиторский мундир, неинтересно, но по-другому он ответить не может. Он чувствует это по сверлящему взгляду обесцвеченных буркал, по хищной улыбке, гуляющей на бледных губах.

— Потому что везде ересь! — Белобрысый шагнул ближе, вперил водянистые глаза в красивое лицо — чуть за грудки не хватает. — Везде. Пустила корни даже в сердца священнослужителей — вы же видели? Видели, так?

Пауло кивнул.

— Святой Престол уже не так свят, как прежде. Клейденская ересь точит глубокие дыры. И всегда наступает момент, когда стоит решить: с кем вы, пан Пауло Сантьяго? С чистыми, готовыми бороться за веру и отечество, или среди козлиного стада грешников?

Уж слишком все просто, слишком очевидно. Черное и белое, доброе и злое, правильное и неправильное. Выбор очевиден, вернее его, как такового, не существует. Каждый хочет быть чистым, войти во врата рая в белых одеяниях, но все ли так просто? Говорят, Дьявол все усложняет, делает неразличимым, смешивает цвета и рождает сомнения. А у Бога все очевидно… Или нет? Пресвятой Конрад, защити от неведения, спусти свет истины! Но пока великий основатель Сан-Доминики молчит на своих Небесах: то ли еще слова не дошли, то ли отвечать не желает, поэтому приходиться выбирать самому. И Пауло Сантьяго, молодой обер-капитан Серой Стражи, отличник учебы и боевой подготовки, верный подданный Святого Престола соглашается. Конечно, он чистый, как и белобрысый Пес.

Альбинос отвернулся, глубоко вдохнул; ветер трепал паутину седых волос.

— Сын мой, я хочу рассказать вам одну историю. Пять лет назад, во время одного из расследований, я наткнулся на глубоко законспирированную организацию, имеющую покровителей даже среди Совета Кардиналов…

Они встретились у памятных руин: решетчатой конструкции из обгрызенных ветром и дождем бетонных балок, облицовка и покрытия давно исчезли, оставив лишь голый скелет, все еще сопротивлявшийся неумолимой силе природы. Вокруг настырно шумел частично облетевший и оголенный лес, потирал кривыми ветвями, будто от предвкушения, а ветер-проказник нетерпеливо гонял опавшие листья. Марко и Веллер явились первыми, а спустя два часа явился и брат Войцех. Широкое лицо раскраснелось, ноздри широко раздуваются, пытаясь наполнить объемистые мехи легких.

— Тяжело. — Это было его первым словом. — Думал, уже не уйду. Чуть не подстрелили, чертовы дети. Прости Господи!

Братья ничего ответили — повздыхали, но промолчали.

— И что дальше? — задал давно мучивший его вопрос Марко. — От Пса так легко не отделаешься. Этот раз след взял — не отцепиться. Верно говорю, братец?

Веллер кивнул и обратил свой взор на священника.

— Ну, — протянул брат Войцех, утирая пот со лба. — Что… Вы продолжите выполнять свое задание, благо, до Санта-Силенции уже недалеко. Я, так и быть, подсоблю — забуду про наши недавние, гм, разногласия…

— Стоп! Хватит! — Марко подскочил, метнул гневный взгляд на Войцеха, потом на брата: — Мы с тобой еще поговорим, братец… Отче, или как там тебя величать, я чего-то не пойму: ты инквизитор или нет? И почему же твой сослуживец чуть не положил тебя там, у «Веселого монаха»?

— Потому что не хотел! — злиться начинал уже и монах. — Вы что, до сих пор не поняли?! И вы, и я нужны ему живыми, иначе операция не была устроена так бездарно! Ошибки быть не может, а он ее сделал, самую глупую, самую бессмысленную, которую возможно. И чувствую я, что этому сукину сыну все не просто сойдет с рук — она наоборот усилит его возможности. Клянусь Казимиром Странником, скоро здесь в округе объявят военное положение после всего происходящего. И знаете, кого именно назначат чрезвычайным прокуратором провинции? Именно, Пса, как самого высокопоставленного инквизитора в округе! Пан Качинский продавит такое решение — он нервничает и боится после всего, что вы успели натворить!

— Да уж, — протянул Веллер. — Теперь не так уж легко добраться до Санта-Силенции. Знаешь что, брат Войцех, мне и моему брата кажется более приемлемым решением двинуться на юг, к Балканам, а там, хоть трава не расти.

— Слишком поздно, — покачал головой здоровяк. Его лицо изменилось практически не неузнаваемости: исчезла простодушная улыбка, веселые морщинки в углу рта и открытый, располагающий взгляд. Его лицо стало жестким и каким-то задумчивым. В карих глазах плясали опасные чертики. — Все начатое должно быть законченно!