Представитель - Алекс Орлов

– Я не успел ничего сообразить, – признался тот. – Я пришел сюда, чтобы встретиться с большими людьми, а стрелять друг в друга мы могли бы и в долине...

– Тут ты прав, – согласился Шило и, увидев, что официант возвращается, поднял пистолет, снова целясь в дверной проем. Едва там появилась цель, Шило нажал на курок.

– Какие-то они здесь медлительные, – сделал замечание Гвинет.

– Да-а, – вынужденно признал Шило и быстро поменял обойму.

Официант без проблем преодолел заваленное обломками и телами пространство и поставил на стол бутылку «Советик».

– Молодец, – сказал Шило. – Садись с нами...

– У нас это не положено, – попытался отказаться официант, однако на стул присел. Движениями, доведенными до автоматизма, он откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.

Официант был еще не в себе и слышал только восторженные оценки разбойников:

– Ох, сладкое какое!

– В нос шибает!

– Мне нравится. Это лучше, чем шоколад...

– Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! – неожиданно закричали из холла.

– Это, наверное, вам, – заметил официант. Понемногу до него стала доходить ужасная суть всего произошедшего.

– Не стреляйте, у нас перемирие!...

– У нас тоже перемирие! – в свою очередь крикнул Шило. И, посмотрев на Майка, спросил – Я все так говорю, Баварски?

На что Майк только пожал плечами.

63

Кита Карсона отшвырнули с таким пренебрежением, словно он был и не человеком, а каким-то блохастым щенком. Бедняга ударился головой о стену и счел за благо не подниматься с пола, наблюдая за тем, как из двери, ведущей на пожарную лестницу, выбегают люди Маллинза.

Они с ходу вступали в бой, и во все стороны разлетались пули, а стреляные гильзы сыпались точно горох.

«Чур не в меня, чур не в меня», – молил Карсон, чувствуя, как горячая смерть вонзается в стены все ближе и крошки облицовочного камня больно щиплют лицо.

Противник рассредоточился тем временем по холлу и, прячась за тяжелыми диванами и стойками портье, ожесточенно сопротивлялся.

Чтобы охватить этих молодцов с флангов, люди Маллинза просочились в ресторан, что позволило им вести перекрестный обстрел. Карсон видел, что это приносит ощутимую пользу, и про себя похвалил Маллинза.

«Должно быть, я его недооценивал. Недооценивал этого талантливого сукиного сына», – говорил себе Кит, щурясь от летящей мраморной крошки. Но неожиданно веселая трель автоматчиков, засевших в ресторане, оборвалась после нескольких громких хлопков. Кит тут же заподозрил измену, а приободренный противник предпринял контратакующий маневр, отбросив людей Маллинза к лифту и заставляя бросить своих раненых.

Впрочем, едва вражеские солдаты оказались напротив дверного проема ресторанного зала, снова послышались хлопки, и автоматчики неприятеля покатились по мрамору, как кегли.

Враг дрогнул и начал отступать, а в смертельно опасную зону опять ступили бойцы Маллинза. И опять, словно поветрие, быстрая стрельба и бездыханные тела неосторожных бойцов, повалившихся поверх жертв предыдущей волны.

– Да что же это такое?! – не выдержал Кит. Он видел, что неизвестно кто валит и тех и других, не различая друзей и неприятелей. По счастью, рядом прятался Маллинз, который тоже заметил эту непонятную закономерность.

– Похоже, кто-то спятил! – предположил он, вытирая кровь, набегавшую из свежей раны на лбу.

– Нужно перемирие, чтобы разобраться в обстановке, – предложил Кит.

– Согласен, – кивнул Маллинз и, сложив ладони рупором, крикнул: – Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие!

И тотчас с другой стороны рубежа ему ответили:

– Не стреляйте, у нас перемирие!

– Ну наконец-то, – вздохнул Кит и с трудом поднялся на ноги. Мокрая штанина и легкое жжение в паху, породили в его мозгу страшную догадку.

«Я ранен! Пуля нашла меня, и я истекаю кровью!» – решил Карсон, однако тут же пришло прозрение. Он попросту напустил в штаны, но это было уже несмертельно.

Из всех углов холла тяжело поднимались участники смертельного шоу, и никто из них больше не наставлял стволов друг на друга. Уцелевшие бойцы стаскивали в кучи бездыханные тела, волоча их по полу и оставляя отвратительные кровавые полосы.

Откуда-то появились аптечки и бинты, затем послышались сирены приближающихся карет «скорой помощи».

Вскоре появились представители полиции Они вели себя очень осторожно. Увидев Кита, комиссар городского управления направился прямо к нему.

– Вы заверяли меня, сэр, – начал он. – Вы заверяли меня, что все останется в рамках, и... что же я вижу?

Комиссар огляделся, драматически простирая руки то в одну, то в другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения своего шефа. Получалось очень комично, однако Кит сдержал улыбку и тихо спросил:

– Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес?

– Ну, я даже не знаю... – пожал плечами комиссар. Он боялся продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу.

– Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты.

Лицо комиссара на секунду замерло, и напряженная работа мысли собрала в кучку все имевшиеся на лбу морщины. Однако вскоре чело Хуареса разгладилось и он удовлетворенно кивнул.

– Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы пока поговорите вот с ним, – сказал Кит, указывая на сидевшего у стены человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот.

– Что, дружище, плохо тебе? – спросил Кит, узнав в раненом своего обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а затем отшвырнул самого Кита, больно ударив его о стену. – Вижу, что плохо. Вызывай своего казначея, нужно заплатить городской полиции.

Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова.

– Покажи мне, кто у вас казначей! Просто ткни пальцем! – снова потребовал Кит, затем нагнулся ближе и наконец все понял. – Да он подох, тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! – возмущенно воскликнул Кит.

Продолжая что-то бубнить себе под нос, он вошел в лифт, и изрешеченные пулями створки со скрипом сомкнулись за его спиной.

64

Через десять минут Кит снова спустился вниз и подивился тем изменениям, которые произошли в холле за время его недолгого отсутствия.

Все трупы были вынесены на крыльцо, а раненые уложены вдоль одной из стен, где им оказывали помощь врачи. Согнанный владельцем гостиницы персонал отчаянно драил пол мыльной пеной, а в ресторане снова играл оркестр.

«М-да, – подумал Карсон, – жизнь стремительно берет свое».

Тут же он заметил своего противника – человека из «Клаус Хольц компани», который быстро отсчитывал деньги в фонд городской полиции. И комиссар Хуарес был им, по-видимому, вполне доволен.

Возникло опасение, что противник перевербует полицейского на свою сторону, однако Карсон мысленно махнул на это рукой. Хуарес не та величина, которая в городе хоть что-то значит.

«Другое дело Лозмар, – размышлял Кит. – Его ребята, появись они вовремя, могли бы решить исход сражения... Кстати, а где эти трое гиптуккеров, которых я видел перед началом драки?»

– Мистер Карсон, ну как же так! – услышал Кит умоляющий голос и сразу узнал владельца отеля, мистера Гоусмита.

– Составляйте смету на ремонт, – предупреждая объяснения, заявил Кит. – Половину подпишу я, другую наши оппоненты.

– О! Вы настоящий джентльмен, мистер Карсон! Слов нет, какой вы человек! – обрадовался Гоусмит и, не теряя времени, убежал сочинять смету.

Постояв в раздумье среди снующих вокруг людей, Кит принял решение пойти в ресторан, тем более что там, кажется, тоже все вставало на свои места.

Едва он появился в зале, к нему подбежал метрдотель. Его бабочка болталась на тесемке, белая сорочка была перепачкана кровью. Тем не менее ресторанный служитель мужественно улыбался, преодолевая последствия недавнего шока. За его спиной официанты и кухонные рабочие наводили порядок и заменяли скатерти на уцелевших столах.

Как ни странно, посетители ресторана испытали не слишком сильное эмоциональное потрясение, и все благодаря принятому накануне алкоголю. Невозмутимыми выглядели и четверо музыкантов, которые продолжали исполнять монотонную пьесу, уставившись глазами в пустоту.

Неожиданно Карсон увидел Маллинза. Тот сидел за столиком у стены.

– Для вас есть отличное местечко, сэр, – предложил метрдотель.

– Не нужно, – сказал Кит. – Меня здесь ждут.

С этими словами он направился к Маллинзу, который, хотя и не был серьезно ранен, вел себя как-то странно.

– Бен, ты почему не со своими людьми? – строго спросил Кит.

– Тихо, – прошипел тот, прижав к губам палец. – Садись и наблюдай.

– За кем?

– За ними. – Маллинз указал на столик, занятый гиптуккерами – троицей, которую Кит видел накануне.

«Как я мог их сразу не заметить!» – удивился он, присаживаясь рядом с Маллинзом.