Пять дней сплошного цирка - Марина Туровская

– Таня, пойдем, глянем. Такой успех неспроста.

И действительно, вторые пять минут после выступления шпицев и жонглера показали, что два клоуна стали гвоздем, вернее, гвоздями программы, а все остальные артисты «мешали» их выступлению.

Вставка № 4

Стекло на вынос и вывоз

Кирилл нервничал. Он всегда нервничал перед отгрузкой. Ему каждый раз казалось, что все должно быть гораздо быстрее и четче.

Загрузили ящики спокойно. Кирилл, скривившись, смотрел на водителя. Не нравился он ему. Суетился много, торопился.

Кирилл не заметил, как шофер по давнишней привычке притырил две вещицы из перевозимого груза. Пока сопровождающий с умным лицом проверял накладные, тот надорвал коробку и вытащил две коробочки поменьше. В обеих оказались забавные кошки. И хотя в накладных значились керамические изделия, водителю показалось, что они стеклянные. В следующий раз он надеялся на вазочки. Он видел в цехе. Очень понравились.

Выкинув из коробок мешающуюся вату и сами коробки, он спрятал кошек под водительское сиденье.

Кирилл заглянул в кабину.

– Слышь, водила, ты поспешай не торопясь, понял? Прибыть на место мы должны ровно в четыре. Ни раньше, ни позже.

Водитель сделал вид, что не обиделся, и быстро сел за руль. Кирилл сел рядом и уставился в окно.

Автомобиль в прежней жизни был инкассаторской бронированной машиной. Теперь ее выкрасили в неброский серый цвет, нарисовав по бортам зайчиков и ромашки, завершив маскировку яркой надписью «Игрушки».

Почему дешевую глину и не менее дешевые игрушки возят в бронированном мини-грузовике, мало кого интересовало. Все знают, что в России даже через двадцать с лишним лет после перестройки часто ездят не на том, что логично использовать, а на том, что удалось купить.

Выехали из города нормально. Новая трасса Москва – Питер ложилась под колеса тихим шелестящим асфальтовым ковром.

Все было хорошо, пока не доехали до новой развязки. Дорожные работы здесь продолжались круглосуточно, пробка рассасывалась только ближе к ночи. Дорога была сужена с шести до двух полос – машины выстроились в очередь длиной в километр.

Нервов водителя хватило минут на сорок. Оценив обстановку, он выехал на встречную полосу и дал по газам, разворачиваясь на новой трассе. На разворот должно было уйти не больше полминуты, но не была учтена немаловажная особенность, возникающая при строительстве новых дорог.

Асфальтовое покрытие, положенное на подушку из гравия и песка, возвышалось над обочиной на двадцать сантиметров. Ни бордюра, ни плавного схода к дренажному овражку пока не сделали.

При резком, крутом повороте колеса правой стороны мини-грузовика зависли над опасной разницей в уровнях грунта.

Водитель и возмущенно матерящийся на неоправданное лихачество Кирилл уже решили, что опасный участок пути они преодолели. Но колеса грузовика, не нашедшие опоры по правому борту, провалились вниз. Автомобиль резко накренился, проехал в неудобном положении не более полутора метров и начал переворачиваться, гася скорость то собственной крышей, то боками, то амортизирующими в бесполезном прыжке колесами.

Первыми взорвались, столкнувшись, две кошки под сиденьем водителя. В грузовом отсеке «керамические изделия» сработали после третьего переворота.

Бронированный грузовик не загорелся, он как бы вспух от внутреннего взрыва и окончательно приземлился на крышу мятой бочкой. Колеса слабо крутились. Поврежденный бензобак, потушенный встроенной огнетушительной системой, густо дымился.

Дорожные рабочие изучающе следили за катастрофой. Бежать на помощь никто из них не собирался. К месту аварии поспешили водители. Кто из солидарности, кто из любопытства. При ближайшем осмотре, оценив самопотушенный бензобак и странный вид перевернувшейся машины, все достали телефоны, вызывая МЧС, милицию и ГИБДД.

Помощь приехала через полчаса, мигая и голося сиренами. Водители кричали и махали руками, рассказывая об аварии.

Двое гаишников, не слушая очевидцев, не сомневаясь, что они сами достаточно насмотрелись в своей жизни, заглянули в кабину с мутными стеклами и, дав отмашку эмчеэсникам, вернулись к своим машинам. Старший по дороге бурчал в рацию:

– Это не наш случай, вызывайте спецов из ФСБ… Да, обычная авария. Но знаете, товарищ полковник, стекла иссеченные, подозрительно мутные… А еще – такое впечатление, что внутри машины мясной фарш… Не должно… нет, не больше трех перевертываний… Вот я и про то же… Лучше перебздеть, чем недобздеть.

Машину вскрыли автогеном через три часа. Начинка произвела сильное впечатление на эмчеэсников и остальных помогающих. Кто и что было в кабине до аварии, установить можно было либо по химическому анализу, либо по ДНК.

От пассажиров не осталось ничего. Ни целого куска кожи, ни костей, ни сосудов. Все протерто мельчайшими осколками стекла в однородное месиво. Если бы машина была обыкновенной, а не бронированной, ее бы разорвало на сотни частей.

Приехавший к месту аварии генерал созвонился с экспертом.

– Скорее всего, Юрий Павлович, изготовление стеклянных подарочков идет в Европейской части России. Между Питером и Москвой.

День пятый

Глава 1

Снова начинается цирк

Ночью снились разные сны, но самым ярким был водопад. Собственно, в нем, в водопаде, я и проснулась.

Отмахнувшись от струи воды, я повернулась и увидела прижавшуюся к двери тетю Аллу. Смотрела она на меня с большим интересом.

Получив на голову очередную струю воды, я повернулась.

Надо мной стоял Андрей с чайником и дуршлагом. Дуршлаг использовался для более равномерного распределения выливаемой на меня воды.

– С добрым утром, – ласково улыбнулся Андрей. – Проснулась? А машина ждет нас у подъезда. Уже собираешься ехать?

Голос Андрея был слишком участлив, и я решила уточнить:

– Сколько осталось воды в чайнике?

– Ровно половина, – Андрей продолжал улыбаться.

– Встаю.

Сев в кровати, я со всей силы двумя руками толкнула Андрея. Он отлетел к двери, но не грохнулся, тетя Алла приняла его в свои мягкие объятия, и Андрей это оценил.

– Спасибо, Алла Валерьевна. Вот, держите реквизит, пригодится. – Андрей церемониально отдал ей чайник и дуршлаг. – Настя, жду тебя в машине.

Спецназ ехал в обыкновенном микроавтобусе, но с затемненными окнами. Мощных бойцов в полной экипировке влезло только семь, и то один сидел на полу.