Заговор мерлина - Диана Джонс

Я обернулся и увидел, что коза вошла в гостиную следом за мной. Она посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. И только тут сообразил, что заперся в доме вместе с этой тварью. Я всегда знал, что козы сильно пахнут. Чего я не знал, так это того, что в доме они не просто пахнут, а воняют. Прямо-таки топор вешать можно!

– Ну ладно, – сказал я. – Но если ты слопаешь одну из этих книг, Романов тебя точно убьет!

Я знал, что это правда. Все книги были в кожаных переплетах, с заглавиями вроде «Подлинная и истинная Гиштория о похождениях Иоганна Амберглясса». Папа покупает такие книжки за бешеные деньги. А меня к ним и близко не подпускает.

Коза лукаво отвела взгляд и принялась вместо этого разглядывать кресло.

– Ну, кресло можешь сожрать, если уж так хочется, – сказал я.

Потом вспомнил про окно на кухне и бросился туда. Коза успела побывать на кухне раньше меня. Каменный пол был усыпан крошками от булки, которую она стащила со стола. Однако Мини, благослови ее бог, по-прежнему загораживала окно снаружи. Запирая окно, я выглянул из-под ее серого морщинистого брюха. Куры, как и раньше, деловито выискивали что-то в траве, и летательный аппарат по-прежнему стоял на холме, но ни мастера молитв, ни его мальчишек видно не было.

«Может быть, – подумал я, торопливо ползая по полу и сметая ладонями крошки, – они все трое спрятались где-нибудь в сарае и творят опасные заклинания. Остается только пойти в комнату к Романову и попытаться сотворить какие-нибудь ответные заклинания». Я выкинул крошки в печку и пошел в спальню.

Но не успел я подойти к двери спальни, как снаружи послышалось отчаянное кудахтанье и хлопанье крыльев. А потом – звук, которого я уж никак не ожидал услышать: мощный металлический рев летательного аппарата. Они улетали. Или делали вид, что улетают. Скорее всего, это была ловушка.

По правде говоря, я почувствовал себя довольно глупо. Я перегнулся через раковину и заглянул под морщинистое серое Минино пузо, которое как раз в этот момент переместилось, как будто Мини была удивлена не меньше моего. Да, действительно: куцые винты на заостренном конце машины вращались, и передний ее конец задрался вверх. Машина явно готовилась к отлету. Однако дверца ее все еще была распахнута, и тощий Иафет, весь в ярко-алой вышивке, несся по склону вдоль стены сада, размахивая руками, явно боясь, что его оставят.

Это само по себе было достаточно удивительным. Еще удивительнее было то, что на острове появился новый человек. Это был пожилой джентльмен в твидовом костюме, он шагал в сторону дома и сейчас как раз остановился, чтобы оглянуться через плечо на машину. Этот новый человек выглядел как отставной военный. Я подумал, не он ли спугнул ту троицу. Как бы то ни было, он смотрел, и я смотрел, как Иафет подбежал к раскрытой дверце летательного аппарата, вскарабкался внутрь и хлопнул дверцей так поспешно, что она застряла, так что ему пришлось ее заново открыть и закрыть, а машина тем временем, не дожидаясь, пока он с этим справится, с ревом сорвалась с места и неуклюже полетела над водами по ту сторону сада.

Отставной военный пожал плечами и снова зашагал к дому, слегка пошатываясь, как будто от усталости.

И внезапно я его узнал – как раз по этой походке. Это был тот самый пьяница, что дал мне голубой огонек. Я воскликнул: «О нет!» – и подумал, не стоит ли запереться в доме и притвориться, будто тут никого нет.

В следующую секунду он был уже у дверей. Я услышал, как он сказал:

– Ну-ка, слониха, подвинься! Давай, давай!

И Мини вежливо отступила с дороги. На самом деле, для слона она была даже слишком вежливой и скромной. А человек принялся стучать в дверь и кричать:

– Эй, там! Есть кто дома? Открывайте, черт возьми!

И я поступил точно так же, как Мини. Наверное, это из-за его военной привычки командовать. Я послушно отпер дверь и отступил назад. Человек ввалился в дом.

– Ага, все-таки тут кто-то есть, – сказал он. – Это хорошо. Ради всего святого, не найдется ли у вас кофе? Я еле на ногах стою и вдобавок умираю от жуткого похмелья.

Он отодвинул стул, стоявший у кухонного стола, рухнул на него, поставил локти на стол и спрятал лицо в морщинистых ладонях.

– Кофе! – умоляюще проскрипел он. – Только черного!

Мне ли не знать, каково это – жаждать кофе! Я сам такой бываю каждое утро. Я подвинул чайник на горячую часть плиты и принялся разыскивать остальное.

– Щас все будет! – пообещал я.

– Спасибо! – вздохнул гость.

Его твидовый костюм был мокрый насквозь. Теперь, когда он очутился в теплой кухне, от него валил пар. Лицо у него было бледным, как снятое молоко, и он был такой усталый, что даже не взглянул ни на меня, ни на Мини, которая пялилась на него через дверь. Однако же он явно считал, что следует объясниться. Все время, пока я варил кофе, он выдавливал из себя короткие отрывистые фразы в качестве объяснений.

– Обычно я не такой, – говорил он. – Дело в том, что… Мне надо напиться, прежде чем вступить на темные пути… в трезвом виде я их не перевариваю… никогда не переваривал… Не по мне эти шаманские штучки… Совершенно вымотался… голова как чугунный котел… Так долго… Не рассчитывал, что остров Романова в прошлом… Хитро придумано… Лет на десять в прошлом относительно всего остального… хотя, кажется, отдельные части, наоборот, в будущем… Вот, наверное, почему Романов знает, что произойдет в ближайшее время… Надо у него спросить, как он это сделал… И заплатить… Пожалуйста, напомни мне спросить, сколько он сейчас берет… Спасибо, парень. Спасибо большое! Ты герой!

Я сунул ему в руки самую большую кружку, какую нашел, с крепким кофе, и он выпил ее всю залпом, хотя кофе был только что с огня. Потом гость протянул кружку, чтобы я налил еще. Вторую порцию он выпил медленно, мелкими глоточками, не говоря ни слова и исходя паром. Цвет лица у него сделался чуточку более естественным. Когда я вручил ему третью кружку, он немного распрямился и спросил уже почти нормальным голосом:

– А что тут делал этот летательный аппарат, который так поспешно улетел прочь?

– Я не знаю, почему они улетели так поспешно, – сказал я. – Может, вас испугались?

– Возможно, – сказал он. – Зависит от того, кто это был.

– Это был мастер молитв из Лоджия-Сити и двое его учеников, – сказал я. – Они хотели убить Романова и использовали меня, чтобы…

– Тогда это все объясняет, – перебил он. – Мы, магиды, уже много веков стараемся приструнить этих мастеров молитв.

– Так вы магид?! – воскликнул я.

Я очень обрадовался. За свою жизнь я был знаком всего с тремя магидами, а этот был четвертый.

– За грехи мои, – сказал он, небрежно махнув рукой. Он пригладил свои небольшие усики и устало нахмурился, глядя в кружку с кофе. – Чем это Романов их так растормошил? Лучше бы он этого не делал. Он все ходит и тормошит людей. Ну, конечно, остановить его мне не по силам. Его магия куда могущественнее моей. Все, что я могу, – это давить на сознательность. Наверное, так и придется поступить. Послушай, парень, а поесть у тебя, часом, не найдется? А то мой желудок только что доложил, что я жутко голоден.

Я заглянул в корзинку на столе.

– Яичницу хотите?

Он содрогнулся.

– Только не яичницу! Во мне бултыхается виски на двести фунтов стерлингов! Яичницы я не переживу! А больше ничего нету?

– Ну, – сказал я, – хлеб коза только что сожрала, но…

Я, чисто на всякий случай, протянул руку и открыл печку, в которой нашел хлеб. И, к моему великому облегчению, там оказалась еще одна булка. Магия в лучшем виде!

– Вот еще хлеб, – сказал я.

Пошарив в буфете, я достал ему большой кусок сыра, вынул из миски масленку и поставил все это перед гостем. Он некоторое время задумчиво созерцал все это, почти как коза созерцала то старое кресло, а потом вдруг схватил хлеб и нож и принялся жрать. Он жрал и жрал, пока не уписал всю булку целиком. Все это время оба мы молчали.

Покончив с хлебом, магид стал выглядеть куда лучше. Я обнаружил, что он смотрит на меня довольно пристально. У него был такой твердый взгляд, что невозможно было запомнить даже, какого цвета у него глаза, – ты помнил только сам факт, что он на тебя смотрел. Все, что я заметил, – это что веки у него красные.

– Ага, – сказал он. – А ты, парень, кто такой? Неужели Романов наконец-то взял себе ученика?

– Нет, – сказал я. – Ну, то есть… я надеялся, что он возьмет меня в ученики, но… Понимаете, я просто не знал, как попасть домой, но когда я добрался сюда, оказалось, что Романов болен, так что я не смог ни о чем его попросить.

– А-а! – сказал магид и торжествующе поднял палец. – Вспомнил! Я знаю, кто ты такой. Ты тот парень, которому я отдал колдовской огонек. Ну что, он тебе пригодился?

– Еще как! – сказал я. – Только мне пришлось его спрятать, и я потом не смог снова его разжечь.

Он опять взглянул на меня пристально.

– А ты, случаем, не с Земли?

Я кивнул.