Падение царского режима. Том 3 - Павел Щёголев

Маклаков. — Там трудно, действительно, было.

Председатель. — Где же в присяге говорится, что губернатор должен давить на выборы в том смысле, чтобы проводить правых? «Мнение прокурора в присутствии, как это само собой очевидно, мне особенно дорого. Трудно работать потому тогда, когда это мнение всегда, где только можно, присоединяется к правительственной оппозиции и когда оно инспирируется течениями, вносящими в административную жизнь разлад и осложнение. Все эти соображения заставляют меня взять на себя смелость покорнейше и усерднейше просить ваше высокопревосходительство, не найдете ли вы возможным перевести из Чернигова Ющенко и послать в родную вам губернию человека твердого, правого, благожелательного и серьезного». Вот требования, чтобы он решал вопросы юридические, с точки зрения твердости, принадлежности к правым партиям, очевидно, благожелательным к губернатору и серьезным.

Маклаков. — Нет, благожелательный не в том смысле.

Председатель. — Критерием для присылки человека вы поставили, вместо законности, твердость и правость, — хотя бы этот человек был беззаконник.

Маклаков. — Критерий законности это — само по себе.

Председатель. — «Много предстоит еще большой работы по установлению в губернии здорового равновесия, многое застарелое и пустившее глубокие корни надо изменить и переродить. Одному, без дружной помощи всех, это не по силам, а с противодействием представителя закона в губернских присутствиях это прямо и не осуществимо. Я почтительнейше прошу ваше высокопревосходительство простить меня за такую просьбу, но я считаю своим долгом доложить вам со всею откровенностью то положение вещей, которое очень затрудняет мне мою работу и которое, напротив того, укрепляет позицию и развязывает руки тем, с кем, по долгу службы, мне приходится бороться в губернии… (подпись Н. А. Маклаков)».

Маклаков. — Для меня это было совершенно неожиданно, потому что перевода с одного места на другое я не подозревал.[*] Это было для меня совершенно неожиданно.

XXXII.

Допрос М. С. Комиссарова

4 мая 1917 года.

Содержание: Служебная карьера Комиссарова. Деятельность Комиссарова в департаменте полиции. Наблюдение за посольствами, послами и военными агентами иностранных держав. Деятельность Комиссарова в охранном отделении. Характеристика заведующих агентурой. Секретные сотрудники. Инструкция департамента полиции о секретном наблюдении. Деятельность Комиссарова в Красноярске. Конспиративный характер сношений жандармских управлений с секретными сотрудниками. Провокация с точки зрения закона. Деятельность секретной агентуры и Джунковский. Отношения Комиссарова со служащими охранного отделения во время пребывания его в департаменте полиции. Отношения Комиссарова с Герасимовым. Шорникова и Бродский. Дело с.-д. фракции 2-й государственной думы. Бегство Шорниковой и ее отношение к охранному отделению. Дело Никитенко. Убийца «Тит» на службе у жандармского управления. Погромная прокламация департамента полиции. Роль заведующего «особым отделением» Макарова. Типографщик Соркин на службе у департамента полиции. Заявление кн. Урусова в государственной думе о погромных прокламациях. Комиссаров, Протопопов и Белецкий. Комиссаров и Распутин. Обед у Бурдукова после бурных ноябрьских заседаний государственной думы. Свидание Комиссарова с Курловым по поводу убийства Распутина. Отношение к Комиссарову женской половины двора. Канцлер — Распутин. О причинах гнева Распутина на Комиссарова. Окружающие Распутина. Тайные свидания А. Н. Хвостова с Распутиным. Распутин заводит сношения со Штюрмером. Гнев Хвостова на Распутина. О попытках Хвостова «ликвидировать» Распутина. Бурная сцена Комиссарова с Распутиным. Удаление Комиссарова в Ростов. «Контора по обделыванию дел» с Распутиным во главе. Отношения Комиссарова с Манасевичем-Мануйловым. Отношение к Комиссарову А. А. Хвостова. Комиссаров в дни революции. Заметки Комиссарова. Комиссаров и Столыпин.

Председатель. — Вы генерал-майор Комиссаров? Как ваше имя и отчество?

Комиссаров. — Михаил Степанович.

Председатель. — Вы в отставке?

Комиссаров. — Так точно.

Председатель. — Когда вы вышли в отставку?

Комиссаров. — 3-го августа 1916 года.

Председатель. — Вы перед этим занимали должность ростовского градоначальника?

Комиссаров. — Да.

Председатель. — Прежде, чем перейти в корпус жандармов, вы были в строю. Когда вы перешли в корпус жандармов?

Комиссаров. — В 1904 году.

Председатель. — Какое назначение получили вы в 1904 году?

Комиссаров. — По окончании корпуса я был прикомандирован к охранному отделению, а потом, кажется, с августа, в департамент полиции.

Председатель (Г. секретарь, внесите в протокол, что нужно вновь срочно запросить послужные списки арестованных.) — Значит, вы сперва были при петроградском охранном отделении, а потом в департаменте полиции. Когда вы перешли в департамент полиции?

Комиссаров. — Кажется, в конце июля или в августе 1904 года.

Председатель. — До какого времени вы служили в департаменте полиции?

Комиссаров. — Я ушел приблизительно в сентябре или октябре 1906 года назад в петроградское охранное отделение.

Председатель. — Какую должность вы занимали в департаменте полиции?

Комиссаров. — Относительно департамента, может быть, Комиссия меня выслушает без посторонних.

Председатель. — Это все служащие Комиссии, обязанные торжественным обещанием, которое равносильно присяге, держать все в тайне. Позвольте мне сначала проследить вашу внешнюю карьеру, а потом вы расскажите по существу.

Комиссаров. — В течение двух лет я специально имел наблюдение за иностранными посольствами, послами и военными агентами. Я подробно доложу, в чем дело.

Председатель. — В сентябре или в октябре 1906 года вы перешли назад в охранное отделение. На какую должность?

Комиссаров. — Вначале я был командирован, а потом был помощником начальника охранного отделения.

Председатель. — До какого времени вы пробыли в этой должности?

Комиссаров. — До начала 1909 года. А потом я получил в Красноярске должность начальника губернского жандармского отделения и пробыл там 10 месяцев — до апреля 1910 года.

Председатель. — А с апреля 1910 года?

Комиссаров. — Был в Перми до 1912 года, а с июля 1912 года до начала 1915 года был в Саратове.

Председатель. — А с начала 1915 года?

Комиссаров. — Был три недели или около месяца в Вятке, потом был сделан начальником варшавского управления, но так как оно было эвакуировано, то был прикомандирован в распоряжение министра и товарища министра внутренних дел.

Председатель. — И оставались в их распоряжении до какого времени?

Комиссаров. — До марта 1916 года. Потом, с марта по август, был градоначальником в Ростове.

Председатель. — Что вы хотели сказать относительно первого периода вашей службы в департаменте полиции? Вы упомянули о наблюдении за иностранными послами и посольствами.

Комиссаров. — В 1904 году, когда директором департамента был Лопухин, у нас началась война с Японией. До того времени у нас совершенно не было никакого наблюдения ни за посольствами, ни за военными агентами. Тогда меня вызвали и предложили устроить бюро на манер французского Sûreté générale. И вот это дело постепенно развивалось. Кроме того, шел политический контроль за державами. Это имело колоссальное значение во время Портсмутского договора. Мы знали все американские условия раньше, чем американский посол в Петрограде; мною были раздобыты шифры: американский, китайский, бельгийский, персидский — всего 12 шифров. Все иностранные сношения контролировались. Я жил в то время — эти два года — нелегально, потому что малейший промах, малейшая неудача могли бы вызвать колоссальный скандал в Европе и все послы уехали бы из Петрограда. Вот, собственно, в чем моя работа заключалась. В конце концов, в 1906 году, кто-то, видимо, нас продал, потому что английский посол, тогда был, кажется, Бенкендорф, — получил запрос о том, что в Петрограде работает бюро, которое контролирует и хозяйничает во всех посольствах. Между прочим, называли и мою фамилию. В силу этого бюро было раскассировано.

Иванов. — В котором году это было?