Живые и мёртвые (СИ) - allig_eri

капли. Следом ему прилетает пара смачных пинков по животу и рёбрам, окончательно роняя на пол, но на этом «гладиатор» останавливается, презрительно плюнув на своего оппонента.

— Доигрался, выпендрёжник, — хохотнул Лэнс. — Никакой техники же! Куда вообще полез?

Оставляю его комментарий без ответа, осматривая салон автобуса. Мы находились у самых первых дверей, возле водителя. Неподалёку стояло ещё несколько одиночек, но основная масса распределена на сидячих местах или в самом конце, с баулами и огромными сумками. На данный момент «хвост» уже тоже успел успокоиться. Потрёпанные женщины определили внутреннюю иерархию, после чего помятая подруга лежащего посреди прохода небритого мужика падает рядом с ним, причитая и пытатаясь как-то ему помочь.

Победитель же гордо подходит к своей женщине и как бы нехотя позволяет ей за собой поухаживать: протереть лицо и кулаки салфеткой, подать воды…

Благо что к нашей группе никто не лез. У нас было пятеро молодых и спортивных парней. У всех были мрачные лица, про которые говорят: «Они видели некоторое дерьмо». Так и есть. Видели и пережили. Наши девушки сидели рядом и тоже явно прикрывали друг друга.

Не забывайте и обо мне, особенно — об окровавленной одежде, с которой я не так давно, часа четыре-пять назад, снял протухшие кишки очередного зомби. Ну и запах, конечно же. Впрочем, последнее было не только моей прерогативой, воняло в автобусе достаточно неприятно.

Отпив немного воды, я и сам успел успокоиться и сосредоточился на происходящем, по новой осматривая своих невольных попутчиков. К счастью, автобус был полупустым, но почему-то мне казалось, что людей была целая прорва. Кто-то из сидящих на огромных сумках в конце салона бездумно смотрел вперёд, кто-то даже сейчас не вылезал из телефонов, то пытаясь заснять драку, то просто выискивая очередные новости да видео про текущую ситуацию. Кто-то негромко переговаривался, заводя знакомства или жалуясь на жизнь, а кто-то… даже в такой ситуации искал конфликта. К счастью, основные стороны успели хорошо так получить, оттого временно разошлись по сторонам. Но тенденция мне всё равно не нравилась. Я прямо-таки видел, как весьма приличная часть людей аж изнывает от с трудом сдерживаемой агрессии.

Американцы вообще любят подобное: склоки, конфликты, драки… Вот только в обычное время за подобное легко можно получить судебный иск, да и полиция стоит едва ли не на каждом шагу. Сейчас же… делай что хочешь, если можешь за себя постоять.

Вот парень, который пытался привлечь мою группу к себе в помощь, явно ещё не понял новые рамки общественного поведения. Сейчас он, пошатываясь, поднялся с пола, тут же доставая телефон и через него осматривая собственное лицо. Его вид уже не был столь уверенным и пафосным. Вернувшись на своё место, он достал бутылку воды, пробуя смыть кровь с бороды и что-то тихонько бурча себе под нос.

— Даже жалко его как-то, — качнула головой Наоми. Пристально на неё посмотрел, на что получил улыбку. — Сам подумай. Он явно одиночка — видимо, решил вырваться из города, и даже не сталкивался особо с заражёнными до нынешних событий. Слишком уж… непрактично одет и продолжает мыслить старыми стереотипами.

— Ты заставляешь меня ревновать, — хмыкаю я. — Пусть только попробует сунуться к нам, тем более к тебе — точно переломаю обе ноги. И руки тоже, на всякий случай.

— Ну вот! А ещё сам возмущаешься, когда я на неё реагирую аналогичным образом, — кивает моя девушка на Констанцию, которая сейчас утешала Арлин.

— Так я же любя, — обнимаю Наоми, которая морщит носик, отворачиваясь от моего «наряда».

Рассмеялся, выпуская её из своих рук.

Только было я обратил внимание на окно, за которым, однако, мало что было видно, ибо ранний вечер начал окончательно перерастать в ночь, как раздался новый шум, что резко резанул мне по ушам.

Крик младенца. Громкий, пронзительный… Перевожу взгляд на женщину и, кажется, её сына. Точнее — сразу нескольких детей.

— Молись, Фаяз! — прикрикнула смуглая женщина, сидящая в середине салона, где надрывался ребёнок. — Молись богу! Пусть отгородит он нас от гнева дьявола и слуг его!

— Я уже молился, мама, — прозвучал негромкий голос парня лет пятнадцати на вид, такого же тёмного, как и сама женщина, и держащего на руках того самого младенца. Он неуверенно смотрел на остальных, и мне отчётливо было заметно его стеснение от происходящей ситуации.

Рядом с ним сидел более молодой мальчишка, лет десяти. Вот он явно изо всех сил желал оказаться от матери подальше и… тут моя фантазия буксовала.

— Ещё молись! — выкрикнула женщина. — Спаси Господи и помилуй словесами божественного Евангелия твоего, читаемыми о спасении рабы твоей Кавьи, раба твоего Фаяза, Дивита и Тушара! Да вселится в нас благодать твоя, опаляющая, очищающая, освящающая всякого человека… — начала громко бормотать она, вставая на колени прямо в проход автобуса и осеняя себя крестами.

— Дурные люди! — закричал какой-то толстяк. — Что взять с индусов! Проход не загораживай только, скоро уже приедем!

— А ты что, думаешь, это не Бог на нас испытание послал?! — тут же вскинулась женщина, прерывая все молитвы. Голос её был агрессивным и полным гнева.

— И с чего бы это?! Терпение лопнуло? Во время Вьетнама, значит, не лопнуло, а сейчас вот прорвало? Идиотка! Это китаёзы проклятущие свои бомбы сбросили! — Мужчина не отставал, вскакивая на ноги и тыкая в неё пальцем. — А вы всё на божественные силы валите!

— На всё его воля! — фанатично выкрикнула она, на что младенец разразился ещё более громким воплем, заставляя людей зажимать уши.

— Заткните его! — заорал какой-то метис, стоящий возле водителя, неподалёку от нас. — У меня уже голова болит всё это выслушивать!

— А ты не командуй! — выкрикнул ему старик с первого ряда, сидящий метрах в двух от меня. — Ишь, чёрная кровь! Ты же из банды! Я такое сразу вижу!

— Тебе какое дело? — усмехнулся его собеседник, к которому я присмотрелся чуть внимательнее: короткие чёрные волосы, едва прикрывающие голову, татуировка в виде слезы в уголке глаза и ранее неоднократно ломанный нос. Тут не нужно быть пророком, чтобы определить его профессию. — Я такой же гражданин США, как и ты, старый хрен. Так что имею право не слушать эти вопли!

— Моё дело! — погрозил старик кулаком. — Потому что объединяться надо перед угрозой, а не вражду затевать!

— Никто её не затевает, дед, — вроде как примирительно поднимает он руки, — просто хочу сохранить хоть немного слуха, чтобы иметь возможность слышать твои нравоучения.

Лэнс нагибается к моему уху:

— Надо было, пока имелась возможность, сваливать на тачке, — с кривой ухмылкой говорит он. — Смогли бы избежать вот этого, —