Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артефакты такого альтруизма можно наблюдать до сих пор. Люди, особенно оказавшиеся внизу социальной лестницы, охотно преклоняются перед знаменитыми, высокопоставленными и богатыми, подражают им, они порой готовы идти на жертвы ради их милостивого внимания и близости к телу. Аналогия между рисунками 1.9 и 1.7 только подчеркивает – люди воспринимают тех, кто обладает высшим социальным статусом не просто как моральные примеры и авторитеты, но как близких, почти членов семьи. И наоборот, те, кто оказался в самом низу, при всем современном демократизме, никак не помещаются на один моральный уровень. Даже если внешне это прикрыто вежливостью, моральные чувства вызываемые бродягами, наркоманами, проститутками и прочими "падшими", редко бывают положительными. Все еще сильна корреляция между статусом и уважением, достоинство человека все еще оказывается привязанным к богатству, известности и даже происхождению.
Склонность и к покорности, и к помыканию не выдавливается так просто. Уже морально зрелые люди, вполне контролирующие свои эмоции и воспринимающие других как равных, легко поддаются давлению вышестоящих, особенно если ему открыто подчиняются другие. Вызывает законное возмущение феномен превращения личности в служивую пешку, готовую выполнять любое злодеяние, если высший по рангу принимает на себя ответственность. И конечно, можно без конца распространяться о том, что творит с вроде бы приличным человеком бесконтрольная власть, но я и так слишком отвлекся. В общем, иерархия еще настолько в крови, что одолевают сомнения – сможет ли разум преодолеть ее? Но возьмите детей. Они растут под постоянным давлением, в подчинении авторитету. И сначала в детском поведении нет никаких признаков будущей самостоятельности. Однако проходит совсем немного времени – и они уже родителями командуют. Так что все еще впереди.
– Ослабление сословной иерархии
И героическая мораль, и этика родились из сопротивления насилию. Естественно поэтому, что условия внешней войны не могли не оказывать влияния на то, что происходило внутри коллектива. Терпимость к насилию в коллективе зависит от уровня насилия вне его – сильной иерархии нужен сильный внешний враг. Что случится, если врага больше нет? Этика взбунтуется и коллектив рискует распасться. В физических терминах, если давление внутри коллектива будет больше давления снаружи – коллектива не будет. Вот почему когда война заменяется мирным сосуществованием, иерархия разрушается под действием справедливости – этика оценивает всякое иерархическое насилие как чрезмерное.
Как это происходило в жизни? С ростом специализации иерархия усложнялась, расширялась, неизбежно распадаясь на несколько конкурирующих ветвей – религиозную, светскую, финансовую/торговую – внутри которых в свою очередь плодились более мелкие конкуренты. Посередине моральной картины мы наблюдаем изменения, схожие с теми, что произошли в процессе горизонтального расширения коллектива. Чем выше иерархия, чем дальше друг от друга ее крайние ступени, но тем относительно ближе соседние. В свою очередь расширение иерархии привело к отчуждению на каждой из ступеней. Кроме того, родовые структуры, особенно внизу, в самом многочисленном месте иерархии, стали разрушаться и перемешиваться. Общество стало приобретать классовую структуру. Класс – это совокупность людей, не связанных ни происхождением, ни родственными узами, но и не являющихся антагонистами и врагами. Это морально равные, обладатели такого же достоинства, такие же. Можно сказать, посторонние друг для друга люди. Таким образом, сначала на уровне сословий, а затем и между ними появляются реальные возможности для борьбы и соперничества равноправия и сотрудничества. Соответственно, рождаются нейтральные, договорные нормы взаимодействия, не перекошенные в сторону альтруизма или эгоизма, милости или долга: сперва это писанные и нет кодексы корпоративного поведения – воинские, княжеские, купеческие, цеховые и т.п., а затем и внесословное право – гражданское и торговое, вершиной чего стало право частной собственности и лучшие образцы буржуазной морали. На мой взгляд, именно многажды оплеванные моральные ценности буржуа, позволившие в условиях сословного гнета создать первые мелкие капиталистические предприятия, основанные еще на честности и трудолюбии, а не на вооруженном грабеже, безжалостной конкуренции, финансовой спекуляции или государственной поддержке – наивысшая достигнутая пока моральная точка человечества. Которая, впрочем, оказалась быстро покинута в погоне за прибылью, ставшей высшей ценностью.
Полезно уточнить, что высота этой точки – не в труде на собственное благо как таковом, а в новом свободном и независимом производителе, в переходе от насилия с целью присвоения к товарному производству, которое в условиях массовой бедности принесло пользу всем, способствовав совершению экономического рывка цивилизации. Вероятно, ненасыщенность первых рынков позволила возникнуть благоприятному сочетанию собственного труда и общего блага, когда еще не возникла жестокая конкуренция, стимуляция спроса и потребительские кредиты. В этих условиях деньги были ближе к своей реальной ценности и труд, даже приносящий прибыль, имел все шансы быть не только свободным, но и морально похвальным – труд на себя превращался в труд на общее благо. Конечно, его моральность не была простым следствием рыночных условий, она была следствием честности в труде и обмене – что разумеется, не обязательно являлось массовым явлением. Однако, если в основе репутации аристократии, ее главной моральной ценностью была честь, то в случае производителя, предпринимателя – честь заменяется честностью. Доброе имя – основа доверия и база деловых отношений.
Разрыв сословных связей, прогресс в транспорте и производстве, рост населения и торговли привели к накоплению богатств и расцвету городов. Жители городов наслаждались большей свободой – независимостью от соседей, выбором супругов, профессии, работы и досуга, свободой передвижения и развлечений. Городской житель свободен потому, что он живет среди незнакомых, он становится частью публичного пространства. Жизнь в городе – это постоянный компромисс и договор, это свободные обьединения и гражданское общество, это путь к выборам власти.
– От сословий к равенству
Накопление ресурсов у низших классов, а также улучшение военных технологий, отчего военная сила перестала быть привилегией верхушки, приводят к росту самосознания и самоуважения огромных масс людей. Обостряются межсословные отношения, которые приобретают определенное сходство с враждой коллективов, чему также способствует тотальная и беззастенчивая эксплуатация. Человек все сильнее ассоциирует себя со своим классом – появляется классовое самосознание и ненависть к чужим. Вспыхивают восстания, плодятся секты. Кипит духовная жизнь, появляются гуманисты и утописты, множатся пророки,
